– Значит, мы можем войти и за бутылкой вина переговорить о деле, – сказал мирянин, сложив бумагу и спрятав ее в карман. Это был Эндемо.

Оба монаха приняли его приглашение и поднялись с ним по каменным ступеням, потом все трое вошли в гостиницу, которая была совершенно пуста, что побудило Эндемо и монахов обменяться довольными взглядами.

Освещенная комната была велика. Архитектура всего дома свидетельствовала о его древности. Возле четырехугольных выбеленных столбов, поддерживающих своды, стояли старые неуклюжие столы и старинные стулья с высокими спинками.

В глубине комнаты была ниша с низкой дверью в соседние комнаты. Перед этой нишей стоял длинный накрытый стол: на нем были расставлены стаканы, бутылки и блюда с любимым испанским кушаньем пухеро, смесью нескольких сортов говядины, овощей и сухих бобов.

Когда три посетителя подошли к стоявшему у столба столу, в нише показался хозяин гостиницы. Это был человек среднего роста, с черной бородой, бледно-желтым лицом и беспокойными проницательными глазами. Он имел угрюмый недоверчивый вид, однако дружелюбно улыбнулся, увидев двух знакомых монахов; при этом он окинул быстрым взглядом третьего гостя.

– Мое почтение, честные отцы, – сказал он глухим голосом.

– Принесите нам бутылку хереса! – крикнул Эндемо по-испански.

– Вы приказываете, и я повинуюсь, – отвечал он по обычаю всех испанских хозяев.

Посетители заняли места и сдвинули тяжелые стулья. Монахи откинули капюшоны, Эндемо снял шляпу. Он был несколько похож на хозяина, оба они имели испанский тип лица низшего класса, на котором лежала печать порока.

Хозяин принес вино и три стакана.

– Послушайте, мой друг, – сказал ему Эндемо, – вы окажете нам услугу, если понаблюдаете за большой дорогой, пока мы будем опустошать эту бутылку. Мы не желаем, чтобы другие гости застали нас врасплох.

– Я исполню ваше приказание, сеньор, – отвечал хозяин, – и честные отцы в крайнем случае… – Он замолчал и вопросительно взглянул на монахов, как бы зная, что не должен продолжать.

– Идите и окажите нам услугу, – прервал его старший монах, желая прекратить всякий разговор.

Хозяин оставил комнату и вышел из дома.

– Не думаю, чтобы они приехали теперь; по моим расчетам они должны быть здесь через несколько часов, – сказал Эндемо монахам, наполняя стакан золотистым вином.

– Этот господин глуп, если надеется отыскать ту сеньору, – проговорил старший монах.

– Не говорите этого, брат Бернандо! Он ее найдет, если она еще жива. Для дона Агуадо и его слуги не существует никаких препятствий.

Оба монаха с удивлением взглянули на мнимого герцога.

– Санта Мадре будет для него закрыт, – сказал старый монах. Эндемо едва не проболтался своим друзьям, что знает, куда отвезли Долорес, мнимую инфанту Барселонскую. Санта Мадре был большой монастырь мадридской инквизиции, Эндемо знал это.

– И там сеньора не будет в безопасности! Вы не знаете дона

Агуадо, бывшего предводителя карлистов. Пока он жив, мы должны всего опасаться, честные братья!

– В таком случае он умрет, – сказал Антонио, молодой монах с мрачным взглядом. – Санта Мадре не позволит издеваться над собой! Там сокрушится его сила.

– Вы надеетесь и желаете этого, честный брат?

– Вам известна тайна, окружающая эту сеньору? – спросил Бернандо.

– Да!

– Итак, инфанта не выйдет более из стен Санта Мадре, пока не превратится в труп, – продолжал горячо Бернандо.

– Ваши слова достойны вас, честные братья, но, клянусь вам Пресвятой Девой, этот смелый обожатель сеньоры освободит ее, если ему удастся достигнуть Мадрида.

Монахи обменялись взглядами.

– В таком случае, он не поедет дальше Пампелуны, – сказал Антонио.

– Таково же и мое решение, и я только хотел спросить вас, желаете ли вы помочь мне исполнить его, честные братья. Это ваша обязанность.

– Вам не нужно напоминать нам об этом, – возразил Бернандо.

– Простите мою горячность! Дон Агуадо должен умереть, прежде чем достигнет цели. Нельзя терять времени!

– Вы говорите, что с ним слуга?

– Который также опасен, как и его господин, – уверил Эндемо и выпил за здоровье монахов.

– Они оба прибудут сюда в эту ночь?

– Без сомнения!

– Вы можете убедиться в этом?

– Да, если это вам кажется необходимым! Однако при этом я должен быть крайне осторожным, потому что как господин, так и слуга знают меня. Еще одно слово, честные братья! Скажите мне, правду ли я слышал от одного старика по дороге, что в гостинице «Гранада» было несколько необъяснимых случаев…

– Вы медлите, говорите откровенно, что знаете.

– Говорят, что несколько путешественников, вступив в этот пом, не вышли из него!

– А если это правда, – сказал брат Антонио.

– В таком случае дона Агуадо и его слугу постигнет подобная же участь, – проговорил Эндемо медленно и с резким ударением.

В эту минуту в комнату вбежал хозяин.

– Что случилось? – вскричал Эндемо, вскочив. Оба монаха также встали, выпив свои стаканы.

– Два всадника подъезжают; они так мчатся, что пыль и песок поднимаются столбом. Они уже близко; на улице так темно, что я не Мог раньше их заметить.

– Проклятие! Вы думаете, что мы не успеем выйти отсюда, не будучи замечены всадниками?

– Нет, – однако хозяин медлил, вопросительно глядя на обоих монахов.

Бернандо поспешил схватить руку Эндемо.

– Вы должны с нами возвратиться в монастырь по другой дороге, – сказал он и потащил с собой мнимого герцога к нише, где находилась низкая дверь.

Антонио спешил за ними. Хозяин проводил их до ниши.

Когда Бернандо, знавший, по-видимому, расположение дома, отпер дверь, на улице послышался громкий топот лошадей. Подъехали всадники.

– Эй! – крикнул громкий голос. – Где же конюх?

– Это он, это Олимпио Агуадо, – прошептал мнимый герцог, следуя за Бернандо. Антонио вошел за ними в высокий выбеленный коридор со сводами, слабо освещенный маленькой лампой.

Хозяин запер за ними дверь и поспешил встретить новых гостей.

– Куда вы меня ведете, честные братья? Не остаться ли нам здесь, в доме, пока не заснут господин и слуга?

– Нет! Мы идем в монастырь по такой дороге, где нас никто не увидит.

– Разве гостиница «Гранада» принадлежит монастырю? – спросил Эндемо.

– Прежде! С тех пор здесь существует ход, соединяющий эти два дома, выстроенные в одно время, – тихо сказал Бернандо.

Теперь мнимый герцог увидел, что все рассказы старика на дороге оказались верными. Старик говорил ему, что гостиница соединяется с монастырем.

Старый монах, шедший впереди, повернул за угол выбеленного коридора; несколько ступенек вели в подвал.

– – Внизу темно, – прошептал Бернандо, – будьте осторожны, держитесь все время рукой за стену.

– Я иду за вами, – тихо сказал Антонио, – с вами ничего не может случиться.

Спустившись по лестнице, они вошли в темный коридор, вероятно, высокий и со сводами, потому что шаги Эндемо громко раздавались; монахи же шли тихо: они носили сандалии.

Через некоторое время Бернандо остановился, вынул ключ из кармана и отворил дверь. Они вошли в новый боковой коридор. Монах запер за собой дверь.

Пройдя несколько шагов, Бернандо, как показалось, отодвинул с дороги какой-то большой деревянный предмет. . Антонио схватил Эндемо за руку и потащил его вдоль стены мимо предмета, который Бернандо опять поставил на место. Без сомнения, это была доска, скрывавшая продолжение коридора.

– Осторожно, – прошептал Антонио, – здесь десять круглых ступенек.

Кто не знал о них, тот подвергался опасности упасть. Эндемо должен был крепко держаться, чтобы не споткнуться на узких каменных ступеньках.

Внизу находился старинный со сводами коридор, который вел к монастырю. Монахи и Эндемо вошли в него и через несколько минут достигли монастырского сада с большим древним водоемом.

Сад был пуст; в тенистых аллеях господствовала тишина. В глубине возвышалась высокая буро-красная стена, отделявшая монастырь и сад от мира.