– Заключим и мы такой же договор, чтобы иметь в руках больше силы.

– Вы шутите, а для меня дело это очень важное! Я пожертвовал для него всем своим состоянием.

– Это было опрометчиво с вашей стороны, герцог.

– Теперь я приехал просить вас об одолжении.

– Располагайте мною!

– Герцог Агуадо уехал прошлой ночью в Испанию только с одним слугой.

– Что вы говорите, генерал…

– Отправился за границу с целью, как я слышал, отыскать сеньору, увезенную в Испанию! Вы знаете это…

– Ваше известие удивляет меня, – сказал Бачиоки очевидно обрадованный. – Действительно, молодая испанка выслана на родину…

– Генерал Агуадо знает куда? Бачиоки улыбнулся.

– Если его верно направили, то я могу сказать вам, куда он поехал.

– Этого довольно! Говорите!

– Не знаю, через кого он мог получить сведения, которые однако недостаточны, потому что никто здесь не может передать ему всех подробностей.

– Так скажите мне, что он мог узнать?

– С удовольствием, герцог, но что из этого выйдет?

– Вы узнаете об этом после!

– О, было бы необыкновенно хорошо, если бы генерал Агуадо действительно отправился в Испанию, – сказал Бачиоки со смехом, радуясь, что избавится от смертельной опасности. – Слушайте, любезный герцог. Вы говорите, что испанец выехал ночью со своим слугой; сперва он направится к замку По, близ испанской границы, оттуда в Пампелуну, где станет отыскивать двух монахов, ха, ха, ха, двух францисканцев тамошнего монастыря! Но монахи, как известно, похожи друг на друга, и ему будет трудно найти тех, кого нужно.

– Ваше объяснение успокоило меня. Сеньора еще в Пампелуне?

– Сохрани Господи! Она отправлена в Мадрид.

В это время разговор был прерван появлением слуги.

– Что нужно? – спросил небрежно Бачиоки.

– Господин генерал граф д'Онси, – доложил слуга.

– Хорошо, проси сюда, – сказал Бачиоки, не предчувствуя намерений Камерата.

– Еще одна просьба, – сказал Эндемо быстро. – Не можете ли вы освободить меня от слуги, очень опасного для меня?

– Без сомнения! На днях, как сообщил мне герцог Морни, отходит транспортное судно «Йонна» из Тулона в Кайену, вы можете об этом справиться. Вы знакомы с графом д'Онси?

– Я слышал его имя несколько раз во время похода, но лично не видел никогда!

В это время на пороге появился генерал и слегка поклонился Бачиоки, а потом мнимому герцогу, который с удивлением всматривался в лицо графа и старался припомнить, где видел его раньше; ему казалось, что он встречался с этим человеком в то время, когда наблюдал за тремя друзьями.

Бачиоки представил их друг другу, но произнес имя герцога Мединского так невнятно и скоро, что принц Камерата не мог его расслышать. Последний был очень сдержан и на вопрос Бачиоки о причине посещения холодно отвечал, что может сказать об этом только наедине, и прибавил, что считается другом и собратом по оружию генерала Агуадо.

Услышав эти слова, Эндемо все вспомнил и, прощаясь с Бачиоки, шепнул ему:

– Задержите его здесь с полчаса! Затем поспешно вышел из комнаты.

– Мы одни, граф, садитесь! Не знаю, какое поручение доставляет мне счастье видеть вас! Во всяком случае, герой Инкермана оказывает мне этим честь. Вы имеете тайные отношения ко дворцу…

Камерата посмотрел с удивлением на Бачиоки, который слегка улыбнулся, желая очевидно показать, что знает более, нежели желает высказать.

– Я не понимаю вашего вопроса, – отвечал гордо Камерата.

– Он доказывает только то, что мне известны многие тайны! Однако я вижу, что вам неприятен разговор об этом предмете! Говорят, генерал Агуадо внезапно уехал? Признаюсь, это очень удивило меня, особенно после его вчерашнего поступка, беспримерного в Тюильри, но, может быть, это последствия военной жизни! Во всяком случае, генерал обязан объяснить свое поведение.

– Я именно затем и пришел.

– Но, граф, я едва с вами знаком, и вы желаете вмешиваться в дело…

– Которое дает вам случай познакомиться со мной. Я представитель генерала Агуадо, который вынужден внезапно уехать.

– Что же его побудило так поступить?

– Ваш образ действий с одной сеньорой, очень дорогой генералу.

– Мое удивление возрастает! Потрудитесь объяснить подробнее. Пылкий Камерата был сильно раздражен насмешливым тоном предыдущих слов Бачиоки и должен был сдерживать себя, чтобы не показать кипевшего в нем гнева.

– Вы принудили сеньору посетить Версальский замок, – сказал он важно.

– Доказательства, граф! Я не ожидал, чтобы честный человек заступался за эту донну.

– Что значат эти слова? – спросил Камерата взволнованным голосом.

– Подобного рода вещи неохотно объясняют!

– Вы, кажется, хотите навести подозрение на эту сеньору!

– Вы беспокоитесь о таком деле, которое еще менее касается меня, чем вас. Или вы также близки к этой сеньоре? В таком случае, я опять потребую от вас доказательств в возводимом на меня обвинении.

– Понимаю, граф Бачиоки! Вы рассчитываете на то, что сеньора удалена из Парижа! Но не будьте так самонадеянны, она возвратится! Ваши слова доказывают мне, что она выслана вследствие ваших интриг.

– Генерал!..

– Без комедий, господин государственный казначей! Сегодня я требую отчета от вас, как от честного человека! Может быть, вы уклоняетесь от этого, пользуясь отсутствием сеньоры; в таком случае я, по ее возвращении, публично назову вас лжецом!

Бачиоки побледнел и схватился за шпагу.

– Граф д'Онси, я теряю терпение!

– Вы хотите сказать, что я в вашем салоне…

– И что у меня есть слуги, которые избавят меня от оскорбителей.

– Презренный, если вы попытаетесь уклониться от поединка, то я смогу принудить вас к тому оружием.

– В залах Тюильри?

– Где бы то ни было! Не смейте звать своих лакеев! Первый, кто осмелится близко подойти ко мне, будет убит. Прикрывать свои поступки наглой ложью достойно плута! Если вам удавалось это с окружающими вас лицами, то во мне вы найдете человека, который принудит вас быть честным.

Бачиоки, помня слова Эндемо, старался задержать Камерата.

– Я желал ближе познакомиться с вами! Скажите, каким образом это сделать? – проговорил Бачиоки с наружным спокойствием.

– Познакомясь со мной, вы увидите, что не в состоянии отделаться от меня. Если через два дня вы не назначите времени и места, где желаете встретить меня с оружием в руках, то где бы я ни увидел вас – в гостиной, на улице, в театре, – я публично награжу вас презрением и вполне достойным вас именем. Если же и это не поможет, чего я опасаюсь, то нападу с оружием и заставлю защищаться.

Доверенный слуга Бачиоки показался в дверях, желая что-то передать своему господину. Государственный казначей облегченно вздохнул.

– Извините, граф д'Онси, – сказал он с дьявольской улыбкой. – Что нового? – спросил он слугу.

– Короткий, но важный доклад, – ответил слуга с поклоном. Бачиоки подошел к нему, слуга приподнял портьеру, но так, что

Камерата не мог видеть другой комнаты, где был мнимый герцог; Бачиоки тотчас же ушел за портьеру.

Камерата не мог предугадать последующих событий.

– Это он, принц Камерата! – прошептал Эндемо быстро. – Мнимый мертвец!

Бачиоки не верил своим ушам.

– Быть не может, – ответил он, – вы ошиблись.

– Я узнал его, когда он назвал себя другом Агуадо! Чтобы удостовериться в этом, я поспешил в отель Монтолона, и там мне удалось узнать правду. Это он! Ложное известие о его смерти было тайной! Действуйте сообразно с этим!

Государственный казначей тут же смекнул, что это обстоятельство было для него очень выгодно, хотя бы оно и не подтвердилось.

– Благодарю вас, герцог, – прошептал он и возвратился к Камерата, между тем как Эндемо ушел.

– Кончим дело, граф д'Онси, – сказал он с презрением. – Беседа, которую я терплю, чтобы посмотреть, как далеко она зайдет, наскучила мне. У меня есть более важные дела. Вы желаете со мной драться? Извольте, я готов! Даже сегодня вечером. Теперь ночи светлые. Знаете ли вы озеро Сент-Джемс в Булонском лесу?