4 Не откроют на окнах ставней, Печи жарко не будут топиться. И мечте нашей, очень давней, Не судьба уж теперь воплотиться. Первый раз Рождество в усадьбе… Пантелей, наряжённый медведем. И гаданья (о нашей свадьбе? На которую мы, вот, не едем)… И трещали б морозы грозно, И метель завывала бы жутко… Я об этом мечтал серьёзно… Жизнь решила – нелепая шутка. август 1939, Непоротово * * * Слезы… Но едкие взрослые слезы. Розы… Но, в общем, бывают ведь розы – В Ницце и всюду есть множество роз. Слезы и розы… Но только без позы, Трезво, бесцельно и очень всерьез. Стихи разных лет * * * Конечно, счастье только в малом… «Нам нужен мир». Не нужен. Ложь. Когда движением усталым Ты руки на плечи кладешь… И на лице твоем ни тени Того, что предвещает страсть, Но смесь заботы, грусти, лени… Зарыть лицо в твои колени, К твоим ногам навек припасть… * * * Не эпилог, но все идет к концу. Мы встретимся, я очень побледнею. По твоему надменному лицу Мелькнет досада на мою «затею». На мой приезд – бессмысленный приезд, На то, что жить, как люди, не умею, – Что за охота к перемене мест? …а если вариант: с ума сводящий жест – Объятье грубоватое за шею? * * * Года и на тебе оставили свой след, Бороться против них никто, увы, не в силе. Не бойся – не черты. Твои черты… О, нет, Они сейчас еще прекраснее, чем были. Но уж одно, что ты сейчас со мною здесь И больше никого тебе еще не надо, И что за целый день и, вот, за вечер весь Ни разу на часы ты не бросаешь взгляда… И понемногу мной овладевает страх, И в памяти встает старинное поверье: Счастливый никогда не вспомнит о друзьях, Счастливый никогда не постучится в двери. Я ждал тебя пять лет. Но рад и десять лет, И всю бы жизнь прождать в напрасной лихорадке, Лишь только б знать, что нет, на самом деле нет Ни капли истины в моей больной догадке… (От века для любви шли убивать и красть, С улыбкой на себя накладывали руки... Но счастье близких нам мы не имеем власть Купить им у судьбы за собственные муки.) * * * Не верю, чтобы не было следа Коль не в душе, так хоть в бумажном хламе, От нежности (как мы клялись тогда!), От чуда, совершившегося с нами. Есть жест, который каждому знаком – Когда спешишь скорей закрыть альбом Или хотя бы пропустить страницу… Быть может также, что в столе твоем Есть письма, адресованные в Ниццу. И прежде, чем ты бросишь их в огонь И пламя схватит бисерные строки, Коснется все же их твоя ладонь И взгляд очей любимый и далекий. * * * Все об одном… На улице, в бюро, За книгой, за беседой, на концерте. И даже сны… И даже (как старо!) Вот вензель чертит и сейчас перо. И так – до смерти. Да и после смерти. * * * Здесь главное конечно не постель Порука – никогда не снится твое тело, И значит не оно единственная цель (Об этом говорить нельзя - но наболело.) Я бы не брал теперь твоей руки... Упорно не искал твоих прикосновений, (Как будто невзначай волос, плеча, щеки) - Не это для меня всего бесценней. Я стал давно грустнее и скромней... С меня довольно знать, что ты живешь на свете, А нежность (и все то что в ней и что под ней), Привыкла ничего ждать - за годы эти... Как мало все же нужно для любви Чем больше отдаешь, тем глубже и сильнее Лишь об одном молю и день, и ночь – живи А где и для кого - тебе уже виднее. * * * Бывает чудо, но бывает раз. И тот из нас, кому оно дается, Потом ночами не смыкает глаз, Не говорит и больше не смеется. Он ест и пьет – но как безвкусен хлеб… Вино совсем не утоляет жажды. Он глух и слеп. Но не настолько слеп, Чтоб ожидать, что чудо будет дважды. Божий Дом От слов пустых устала голова, Глазам в тумане ничего не видно… Ах, неужели празныя слова Произносились не странно и не стыдно? Ведь, вся земля: такой-же Божий Дом, Как небеса, планеты и созвездья, – Так отчего же, поселившись в нем, Мы не боимся божьего возмездья? Пройдет угар ненужной суеты, Что было тайно, снова станет явно. Виновны все: – виновен даже ты, И без конца виновен я, подавно… Поля покроет синеватый снег, Но мы не станем радостней и чище… Земля, земля! Что сделал человек С тобой, веселое Господнее жилище? |
