Но западный анклав России, этот отрезанный ломоть прибалтийской земли, небогат финансами, поэтому собственных ресурсов Казанцеву недоставало. Пришлось вести нелегкие переговоры с потенциальными инвесторами. Для реализации всех его замыслов нужны были огромные средства, десятки миллионов долларов. В первую очередь следовало произвести техническую модернизацию на комбинате, пополнить производственные кадры, разогнать к чертям, а затем заново сформировать режимные подразделения — иначе все усилия впустую, все разворуют по-новому. Следовало также многократно увеличить добычу отборного сырца на Пальмникенском месторождении, но не для того, чтобы делать из него прессованный янтарь или никудышные безделушки, и не для нужд лакокрасочной промышленности, хотя и ее развивать тоже стоит. Зачем торговать полуфабрикатом, если можно наладить прибыльное дело? Но для реанимации художественных промыслов, для раскрутки новых имен, новых школ и направлений, которые еще только предстояло создать, нужны были очень солидные вложения.

Как и в прежние годы, Казанцев внимательно присматривался к влиятельным людям, к тем личностям, кому он мог быть полезен и кто, в свою очередь, мог бы оказать существенную поддержку его планам. На этот раз он искал покровителей за пределами края.

Связи, в которых так нуждался Казанцев, он обрел через некоего Марка Антакольского, известнейшего антиквара, гражданина вселенной, лично знакомого с целой плеядой звездных величин. Марк, выступивший посредником, организовал Казанцеву встречу с американским магнатом Дэвидом Уолтмэном, одним из богатейших людей планеты, страстным коллекционером и тонким ценителем высокого искусства — как выяснится очень скоро, большим любителем высокохудожественных изделий из «солнечного камня». Именно флоридский миллиардер Уолтмэн будет в дальнейшем опекать Казанцева, и на первых порах, в силу ряда причин, его поддержка будет хотя и ощутимой, но негласной.

На рубеже тысячелетий Казанцеву уже не было нужды занимать чиновничье кресло. Президент банка «Балтийский» и председатель совета директоров АО «Балтийский янтарь» вошел в «головку» реорганизованной отрасли наряду с крупными дельцами из США и Гонконга. Мировой оборот янтарного бизнеса за последнее десятилетие был удвоен, достигнув трех миллиардов долларов, и продолжал стремительно расти. Две трети сырца для отрасли давало безраздельно контролируемое кланом, а по правде говоря, Казанцевым, уникальное и крупнейшее в мире Пальмникенское месторождение. Художественные изделия из янтаря вновь входили в моду, в короткий срок заявили о себе многие мастера, раскрутка при содействии опытных в подобных делах партнеров шла на полный ход.

У Казанцева появились могущественные связи, в том числе и такие контакты, о наличии каковых его прежний покровитель С.С. своим набравшим вес и заматеревшим зятем осведомлен не был.

«Комсомол», «жиличка», «вице-губернатор», «янтарный барон»… Понятно, что для него это не предел — хотя нынешний бизнес, по правде говоря, был ему по душе. Он не «чикагский мальчик» и не обанкротившийся «олигарх». К нему пока что присматриваются. Не исключено, что в будущем для него откроются новые перспективы.

И тогда он шагнет еще выше по иерархической лестнице той партии, которую он только единственно и признает.

Что касается Кожухова А.А., местного «крестного отца», почитателя молодых талантов и строителя «магических треугольников», то он допустил крупный промах, или, что то же самое, сделал непоправимую ошибку. Нет, не в тот момент, когда приветил среди прочих шустрых пацанов некоего Казанцева. И не тогда, когда женил его на младшей дочери и заодно ввел в местную элиту.

Ошибся он в другом, но самом главном. В природе людей, которых, как ему казалось, он видел насквозь. Вернее, речь идет об одном человеке. О том самом человеке, которого Кожухов, какой бы смысл он ни вкладывал в эти слова, считал своим «сиамским близнецом».

И последнее, раз уж зашла речь о повадках «янтарного барона» и присущем ему деловом стиле. В отличие от многих людей, занимающих столь же высокое общественное положение, Казанцеву была присуща дотошливость и даже въедливость в отношении деталей и подробностей — когда этого требовали интересы дела. Он умел подбирать кадры, поощрял инициативу и поиск, и отнюдь не пытался взвалить на свои плечи все и вся. Но в то же время существовали вещи, порой очень странные, которые он стремился постигать и контролировать лично.

Было четыре часа пополудни. Если рядовой персонал и сотрудники администрации полагали, что президент АКБ «Балтийский» в данную минуту трудится в своем офисе, расположенном на четвертом этаже здания банка, то они глубоко заблуждались. Равно как ошибались и те, кому было поручено отслеживать передвижения «янтарного барона» — наблюдатели также полагали, что банкир с девяти утра безотлучно пребывает на своем рабочем месте.

О том, что Казанцев покинул банк, знали лишь двое: личный помощник, но и ему неведом был маршрут и конечный пункт внезапной поездки, и глава СБ Анатолий Бочаров, самое доверенное лицо банкира, его многолетний телохран, от которого у Казанцева практически не было секретов.

Осуществить эту затею оказалось просто. Для президента банка был оборудован персональный лифт. Казанцев, не выходя из своего кабинета, спустился в подземный гараж, предназначенный для парковки машин директората и некоторых сотрудников администрации. Там его дожидался Бочаров, кроме секьюрити, на пар-кинге не было ни одной живой души.

Они уселись в незасвеченную машину и отправились в город по своим тайным делам.

Спустя, короткое время серый приземистый джип, оборудованный тонированными стеклами, обогнув по Московскому проспекту южную подошву Замковой горы, свернул в тихий неприметный переулок, затем, миновав арочный проезд, проскользнул в тесный дворик. Припарковались. Позади у них оказалось Г-образное здание, выведенное на капитальный ремонт, жильцы выселены еще полгода назад. Другое здание, с тыльной стороны которого, собственно, они и Припарковались, также было построено где-то в середине шестидесятых, но выглядело вполне прилично после недавней реконструкции.

— Приехали, Алексей Игоревич.

— Внутри есть кто-нибудь?

Отправляясь в тайную поездку, Казанцев сменил деловой костюм на более подходящую случаю одежду: джинсы и мягкие удобные мокасины, поверх джинсовой же рубахи наброшена легкая замшевая куртка. На его лице красовались солнцезащитные очки.

Бочаров тоже был в темных очках, он, кажется, не снимает их даже на ночь.

— Нет, внутри никого. Последнюю неделю здесь вахтил мой сотрудник, да и то оставался только на ночь.

— Открывайте!

Бочаров выбрался из джипа. Поднялся на несколько ступеней и стал открывать массивную металлическую дверь, вооружившись связкой ключей.

Банкир скользнул взглядом по окнам первого этажа. Четыре из них изнутри забраны металлическими решетками. За этими окнами находится офис риэлтерской фирмы, а раньше, еще в начале девяностых, здесь было отделение собеса. Помещение это, равно как и сама фирма, фактически принадлежит Казанцеву, но он является собственником не напрямую, а опосредованно, то есть в юридическом плане сделка была оформлена через подставное лицо. Это один из многочисленных «трофеев», доставшихся ему в ходе приватизации.

Фирмы больше нет. Ее упразднили, а немногочисленный персонал пристроили в другие фирмы и организации, так что никто в обиде не остался. Теперь помещение пустует, и Казанцев волен распоряжаться им по собственному усмотрению.

Банкир вслед за своим телохраном прошел через черный вход внутрь. Бочаров тут же захлопнул массивную дверь и запер ее изнутри. Дверь со стороны парадного входа также была заперта.

— Показывайте дорогу.

Бочаров направился отнюдь не в сторону пустующих офисных помещений, а стал спускаться по наклонной лестнице в подвал. Путь преградила обитая металлом дверь. Бочаров нашел в связке нужный ключ, отпер ее, затем включил свет. Подвал оказался крохотным, всего метра три в длину, но в противоположной стене обнаружилась еще одна дверь, металлическая рама была вмурована в кладку. Для того чтобы отпереть ее, двух ключей, смахивающих на длинные штыри, оказалось недостаточно. Бочаров достал из кармана вещицу, похожую на брелок, и нажал кнопку — в косяк был вмонтирован электронный замок.