Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Тихий ангел пролетел с номером в восьмом разряде.

– Но вы же с нами вроде… – просипел Гоша сквозь перханье.

– Знали бы вы, до чего же это трудно – быть с вами! – признался Йенсен. – Кстати, Мариночка, Глеба Петровича я уже предупредил, он все уже знает…

– Ой, как хорошо! – захлопала в ладоши Марина. – Какой же вы молодец, Ларс Юльевич!

– Да ладно… – заскромничал Йенсен и посерьезнел. – Техкупол захвачен Тхакуром Сингхом, там его Боевая Группа. Фелиппе Гереро – тоже человек Локи, он командует Производственной Группой. Эти двое вместе со своим шефом – весь штаб пурпурных…

– Надо уходить, – сделал вывод Руслан.

– И куда? – хмыкнула Рита.

– К Жилину! Мастер знает, что делать! Сейчас, я ребятам звякну… – Руслан пододвинул к себе видеофон и нажал клавишу вызова. На экране высветилась надпись: «Видеосвязь не работает по техническим причинам». – Отключили!

Гоше что-то послышалось, он подскочил к окну и выглянул.

– Эти уже здесь!

Все подбежали к круглому выпуклому блистеру. От кольцевого парка медленно брела колонна – мужчины, женщины, старые, молодые и совсем еще дети, – весь персонал порта. Исполнители в боекостюмах гнали персонал, как скот, как проданных в рабство, направляя голову колонны, поторапливая отстающих прикладами и пинками.

– Надо было мне вас сразу отсюда вытаскивать, – слабо сказал Йенсен, – а не ментограммы снимать. Да вот… побоялся, что не поверите…

– Мы вами гордимся, – сказала Рита серьезно.

– Уходим! – крикнул Гоша, подхватывая целую связку кислородных баллонов.

– Я вас выведу, – прокряхтел спецуполномоченный и упер руки в подлокотники стендового кресла, собираясь встать.

– Куда, куда? – всполошилась Марина. – Не вставайте! Вы что? Сейчас я…

Врачиня активировала парочку роботов медслужбы. Шесть пар гемомеханических рук сцепились наподобие садового кресла, и Руслан с Гошей перенесли спецуполномоченного «на ручки».

– А теперь быстро к лифту! – шевельнул пальцами Ларс Юльевич, указуя верный путь. – Не в вестибюль! К грузовому!

Две девушки, два парня и два кибера побежали коридором в Северную башню. С нижних ярусов уже докатывался гул, рождаемый от скученной, гонимой страхом толпы. Тысяченогий топот и торопливое шарканье, выкрики, приглушенные рыдания, хныканье и причитания. Человеческая каша. И вдруг – девичий взвизг, не издали, не снизу, а в каких-то метрах.

Роботы медслужбы по инерции вынесли Йенсена за угол, затормозили всеми лапами и отпрянули назад. Но спецуполномоченный на один миг окунулся в плотную, ядовитую атмосферу ненависти, ярости, бешенства, отчаяния и страха. За углом, неизвестно как пронумерованный, сопел исполнитель и все пытался овладеть полураздетой девушкой. Рукой в бронированной перчатке он удерживал ревущий и ойкающий «трофей», а другой снимал бронированный гульфик. Картинка на военную тему была настолько дика и безобразна, что усваивалась отдельностями, не вмещаясь в сознание целокупно. Огромная черная перчатка, сжавшая тонкую ручку. Золотистые шары грудей, прыгающие в распахе комбинезона. Отложенный в сторону лучемет. Розовые соски на фоне темных ареол. Заплаканное лицо, сморщенное от боли. Только теперь Йенсен узнал Машу Лисицыну.

– Ребята, – тихо сказал он, – бейте по шлему!

Три парализующих луча ударили по головному сегменту бронескафандра, сливаясь в синем блике. Исполнитель качнулся, с грохотом упал на колени и привалился к стене.

– Ай! – вскрикнула Маша, изгибаясь, чтобы не вывихнуть руку – пурпур зажал ее, как в тиски.

– Сейчас, Маша!

Гоша попробовал разжать пальцы перчатки, но те не поддавались.

– Никак не ухватиться… – пропыхтел он.

– Держи! – Руслан протянул Гоше отвертку.

Кое-как Черняк отковырнул кольчатые напалечники, и Маша освободила руку.

– Больно, – пожаловалась она.

– Потерпите, Машенька, – ласково сказал Йенсен. – Шлем при вас?

– Ага, вот он, я его уронила, когда этот… Это пурпуры напали, да?

– Да, Машенька. Быстрее, пойдемте!

Маша на ходу заправила левую грудь под жесткий силикет с подкладом, затянула комбинезон и побежала со всеми. Гоша отдал ей свой парализатор, а себе на шею повесил лучемет пурпура. Что с боем взято, то свято!

Забравшись в грузовой лифт, куда свободно можно было вкатить концертный рояль, добровольцы спустились на цокольный ярус, в «подпол» дома-города. Потолки тут были низкими, и с них капало. Влажный, теплый воздух отдавал прелью. Урчал в рабочем режиме утилизатор, шуршали отходы в мусоропроводах, токала капель.

Гоша шел впереди, с лучеметом в одной руке и с фонарем «турист» в другой – голубой луч прыгал по грубым, не заделанным пластмассой стенам, по давно не метенному полу, по трубам, кабелям, волноводам, гофрированным пневмошлангам.

– А теперь куда? – спросил он, поднимая фонарь. – Тут два хода!

– Влево, Гоша. Там должен быть блок Линии Доставки. Попробуем уйти через него…

Все еще наслаждаясь своей победой над исполнителем Один, Йенсен небрежно погасил вялое сопротивление подсаженной личности и подивился себе – убежденный пацифист и непротивленец, он сейчас желал смерти Локи, Тхакуру, Гереро, всей этой пурпурной накипи социума. Надо же…

Глава 23

1

Габа сидел за столиком и нервничал. Если он и сегодня ничего Гунилле не скажет, то… Господи, ну что они копаются?! Не наедятся никак…

Столовая быстро опустела. Ушел афанде. Убежал вечноопаздывающий Лева Соловейчик, на ходу запихивающий в рот пирожок. Укатил Макс – Йенсен назначил его комендантом станции «Соам». Макс сейчас все равно в отпуске – «Бора» на ремонте. Налетала сто астроединиц «коробка», пора отражатель менять. С ней Громыко. А Макс-то, а?! Взыграл и взорлил! Морда…

И тут Габа понял, что он просто трусит. Тогда он храбро прошел на камбуз и остановился. Тихо позвал:

– Гунилла…

– Что? – негромко ответила девушка. Чуют они, что ли, в чем им признаваться собираются?

– Я… – Габа мучительно одолевал страхи и несвойственное ему стеснение. – Я влюбился в тебя…

Да он ли это?! Что он бормочет, что выговаривает замертвелым языком?! Куда делся самоуверенный тип с самой широкой улыбкой во всем космофлоте? Господи, он даже не думал о восхитительной Гуниллиной фигурке и не помышлял о том, чтобы обжать мозолистой своей коричневой рукой белую грудь. Да ему достаточно было коснуться руки Гуниллы или волос – и блаженство переполняло его! С горкой! Габу распирало чувство, которое хотелось назвать любовью… но откуда ему знать, что это любовь? С чем это сравнить? Как люди вообще узнают, что они любят? Но подключи его к какому-нибудь «счастьемеру» – и прибор зашкалило бы…

Гунилла положила руки ему на плечи (Габа опочил, воскрес, не поверил, почил снова, ожил, поверил, вознесся в рай и дальше). Улыбнулась. В голубых глазах читался вопрос и ответ, они призывали и отвергали.

– Я тоже… – начала Гунилла, но не смогла договорить. Тонкий, как спичка, синий луч лазера пронзил ее хорошенькую головку. Мозг вскипел. Сознание распалось. Угасла душа.

Габа с первой секунды понял, что произошло, но бежал страшного знания. Это было невозможно! Весь его мир, взлелеянное в мечтаниях будущее рассыпались в прах. Ему уже никогда не увидеть Гуниллу в фате невесты, никогда не волноваться у порога родильного покоя. Никогда!

Габа обнял девушку за плечи. Подхватил падающее тело. Голова Гуниллы бессильно откинулась, сгоревшая прядка открыла маленькую черную дырочку у виска. Горе скрутило штурмана. Он бережно, встав на колени, уложил Гуниллу и только потом обернулся.

У двери тамбура стоял Тхакур Сингх в тускло-сером бое-скафандре. Он покачивал тяжелым длинноствольным лазерником и ухмылялся.

– Я же обещал, что отомщу, – промурлыкал он с чувством глубокого удовлетворения.

Габа сжал кулаки. Такое ощущение, что кишки смерзлись, а все мышцы скомкало от натуги. Мир для него почти пропал. Он видел только Тхакура и хотел только одного – убить этого… эту…

58
{"b":"4020","o":1}