– А ты ж вроде левой ударился, – прищурилась Света, – что ж ты на правую захромал?

Кают-компания взорвалась хохотом.

– Да ну вас! – сконфузился Морган и прошмыгнул к киберкухне. – Кофе хоть оставили? На обед я уже и не рассчитываю…

– Не прибедняйся, – улыбнулся Лю, – лучше скажи, как там твои монтажнички?

– Аж шум стоит! – невнятно сказал Тимоти и отхлебнул. – Ч-черт, горячий, оказывается! Кстати, вы в курсе, что нам энергию отключили?

– Опять! – в сердцах сказала Ирина. – Да сколько можно уже!

– Так именно! – подхватил Морган. – Ладно, там роботы, а синтезатор кислорода? Это ж не шуточки! А репликатор? Гошка уже третий матрикат списывает – все три распополамило!

– Плохо, конечно, что одна энергостанция, – вздохнула Света, – а то с этой экономией сплошная нервотрепка! Чего там экономить, не понимаю?

– Какая экономия? – снисходительно умудренно сказал Морган. – Пакостит нам директор, вот и все! У него же станция, вот он и пользуется!

Морган ощетиненно замолчал, ожидая нападок, но не дождался. Видимо, все уже пришли к такому же выводу.

– Надо свою энергостанцию строить! – возвестил Тимофей. – Энергосборники – это как кровь из носу!

– Ну-ну, разошелся, – осадил его Лю.

– Ну, ладно, – поднялся Жилин, – с вами хорошо, но надо топать… Спасибо за чай. Насчет энергосборников я покумекаю, может, что и выгорит, но не обещаю. Скоро уже жилкомплекс начнем развертывать – все емкости туда кинем. Посмотрим, короче.

– В-в-в!.. – произнес Морган с полным ртом.

– Прожуй сначала, – сказала Ирина с неудовольствием. – Что за привычка!

Морган совершил мучительное глотательное движение, чудом не подавился и сказал свежим голосом:

– А зачем вообще жилкомплекс строить, не пойму? Есть же станция! Ну, строили бы сразу атмосферный – он же самый важный! Что нам – жить негде?

– Шо тебе, – нахмурился Соловейчик, – строить нечего?

– Понимаешь, Тим, – усмехнулся Глеб, – можно было бы вообще ночевать в тентах, не снимая скафандров, не моясь, жить на одной хлорелле и с энтузиазмом монтировать атмосферогенные агрегаты, что-нибудь там героически преодолевая. Но лучше уж мы сперва закончим жилкомплекс. Ладно? Я, знаешь ли, терпеть не могу варварского героизма. Подвиг – это всегда чья-то недоработка… и чьи-то похороны.

– В жизни всегда есть место подвигу! – внушительно сказал Тимофей.

– Один дурак сказал, – съязвила Света, – а другие повторяют! – И добавила наставительно: – Значит, это ненормальная жизнь!

– Ну да, конечно, – надулся Морган.

– Да, ненормальная! Нездоровая, неустроенная!

– Да просто эгоистом не надо быть, – осудила Тима и Катя, – хоронить-то маме с папой придется! О них ты подумал?

– Ну, все, все! – остудил Жилин педагогическое негодование «воспитательниц». – Сразу накинулись на бедного!

Он задержался в дверях и оглянулся.

– Оружие заберите, – сказал Глеб, – я его здесь, в тамбуре, сложил. В хозяйстве пригодится…

Зазуммерил селектор.

– Кораблю «Солярис»! – воззвал громкоговоритель незнакомым голосом, высоким и до жути холодным. – Все двигатели стоп!

Спиридон Павлович буквально выпрыгнул из кресла и колобком подкатился к пульту.

– Кто приказывает?! – рявкнул он.

«Палыч» был страшен: мощные брови сошлись, глаза мечут перуны, губы сжались, крылья носа трепещут, челюсть воинственно выдвинута…

– Локи! – отчеканил репродуктор. – Команду ОДР, живо! Иначе будете атакованы!

– Эт-то еще что такое? – сказал Эдик, обалдевая.

К пульту подлетел Вася, врубил круговой экран и дал увеличенное изображение на монитор. Застя звезды, в визор вполз фотонный планетолет, судя по обводам, десантный бот типа «Водан» – полусферический купол с кольцевым выступом основания. За ним полз еще один, и еще, и еще… Целая эскадра! Полусферы, овалы, диски, конусы…

Изображение было объемным и красочным, четко проступала каждая мелочь – антеннки, крестовинки движков коррекции, андрогинные стыковочные узлы. И злокачественные вздутия боевых постов, из которых щерились пакетные лазеры.

– Пост УАС! – сдавленно прорычал Почкин.

– Есть пост УАС! – сиплым со сна голосом отозвался интерком.

– Разблокировать носовую ПМП!

– Есть разблокировать!

– Готовность!

– Есть готовность!

На селекторе вновь загорелась зеленая лампочка.

– Два раза предупреждать не буду!

Из боевого люка над индикаторным кольцом бота ударил лазерный луч. («Ай!» – шепотом сказал Гурам.) Невидимый в вакууме, дорисованный компьютером лучевой шнур поразил вздутую корму «Соляриса». Фотореактор в этот момент работал, и хвостовая часть испарилась мгновенно. Рассеялась в бесшумной бледно-лиловой вспышке. Один удар сердца спустя до отсека докатился чудовищный грохот, и наступила невесомость. Предметы повсплывали со своих мест, пол и стены замотало, как шейкер. Вася охнул, Почкин с размаху ударился лицом о пульт.

– Прошу разрешения на активные действия! – надрывался пост УАС. – Командир!

– Разрешаю! – сказал Почкин прерывистым басом, промакивая рукавом кровь на подбородке.

Как ПМП выпустила импульс, на экране не отразилось, но в цель пушечка попала. Боевую амбразуру бота разворотило так, что любо-дорого. Словно открыли печную дверцу и разгребли жар.

– Есть! – завопил Эдик.

– Попал! – крикнул Гурам.

От пиратских кораблей отстыковалось пять или шесть абордажных капсул. ПМП накрыла две одним импульсом – капсулы расплылись облачками раскаленного газа. В следующую секунду два корабля пурпурных открыли перекрестный огонь. Лучи лазеров-гигаваттников перепахали носовой сектор лайнера – полтора яруса разметало в лиловом жжении. «Солярис» сотрясся.

– Прекратить активные действия! – отдал приказ Почкин, но пост УАС не отозвался.

– Какая сволочь стреляла?! – взревел громкоговоритель. Локи слегка задыхался.

– Это пиратство! – прохрипел Почкин, наливаясь краской.

Локи весело захихикал. Затем зеленая лампочка на пульте селектора потухла, и все смолкло. По экрану потянулся линзовидный десантный бот.

– Гурам, – устало сказал командир, – позаботься о пассажирах…

– Да, да, – вскочил Гурам, и его перевернуло ногами вверх. – Ох!

Стюард дотянулся ногами до магнитного пола, укрепился и пошагал – неуверенно, шатающейся походкой. Эдик посмотрел на экран. Бот-диск подходил к большой шлюзовой – спокойно, неторопливо, как будто так и надо. Касание. Стыковка. Стяжка.

– Спиридон Палыч! – испуганно позвал Вася. Растерянный и испуганный, он не знал, как ему поступать. Это был его самый первый рейс. В этом году окончив ВШК, Вася получил «красный» диплом пилота-космогатора. Там стояли одни десятки – по физике плазмы, по теории прямой навигации, по астрономии. Но военных дисциплин на командирском факультете не преподавали…

– Что делать будем?..

Не дослушав ответа, Эдик вышел из столовой. Даже поесть не дадут, сволочи… Этот мелкий факт почему-то больше всего выводил Иволгина. Но шок уже прошел. Ощущение нереальности, выдуманности происходящего выдавливалось из сознания обычным страхом и чувством беспомощности. Хочешь – рви на груди рубашку, если одолеешь стереосинтетик, хочешь – падай в обморок, все равно ты под прицелом. Тело стремилось бежать. Но бегать по магнитному полу не рекомендуется. Бедный Гурам. На корабле сейчас такое творится… Из кают-компании неслись крики, звон стекла, невнятная ругань. Ковровая дорожка висела перекрученным мостиком и изображала из себя лист Мебиуса. Под «аркой» ее проплывала пальма в керамическом вазоне, у потолка барахталась девочка лет тринадцати. Она была в шелковой безрукавке и в коротких штанах. Эдик молча стащил ее и поставил на пол.

– Спас-сибо… – выдохнула девочка и увидела его серебряную звезду. – Это космические пираты?

– Да, – серьезно сказал Эдик, – это космические пираты.

– Они нас убьют?