– Эт-то хорошо, – обрадованно сказал Колманов, – а то у нас на плантациях с этим делом напряженка. Хоть так посмотреть… – Он крепко подмигнул, захохотал, ахнул Антона по плечу и, твердо ступая по пружинящему полу, прошелся до репликатора и вернулся. Постучал носком унта по металлооргаментам, сложенным в штабель. – И что, так вот все из этой фигни и стряпает?

– Ну! – со знанием дела ответил Антон.

– Хороша машинешка… – протянул Колманов с уважением. – А Лиса, значит, – сказал он неожиданно, – с Жилиным спит?

– К-какая лиса? – оторопел Антон.

– Как какая? Машка Лисицына!

– Да кто вам сказал?! – возмутился стажер. – Одна она, с девчонками! У Глеба Петровича невеста есть!

– Это хорошо, – смутился Колманов, – а то люди болтают разное…

Загремела дверь грузового тамбура, и робот сорвался с места, протопотал, жаждуще раздвинув манипуляторы. Сдирая с себя мягкий гермошлем, в купол ввалился огромный Гоша Черняк.

– Я вас приветствую! – радостно сказал он и заторопил кибера: – Там два контейнера, занесешь их!

Блестя великолепными зубами, явил себя Габа Оле-Сенду.

– Георгий! – воскликнул он, пропуская робота. – Ты где столько шлялся? Я тебя еще вчера ждал!

– Да-а… – махнул рукой Колманов. – Весь день рыбозмею гонял, понима-ашь…

– Ну, это надо… Привет, Антон! Как жизнь? Яэль тебя еще не соблазнила?

– Нет, – буркнул Родин. К Габе он относился с симпатией… и с опаской. Хороший мужик штурман, простой и надежный. Но как сказанет что-нибудь…

– А микробур для чего? – заинтересовался Габа. – Что ты им ковырять собрался?

– А это не для меня, – охотно ответил Колманов, – это дочкин. Натаха-то моя на планетолога выучилась! Да-а!..

– И что кончала?

– Универ Лунный. Вот, вернулась в пенаты. Воду ищет, озера подледные…

– Так она на плантациях или на Базе? – дознавался Габа.

– Со мной она. Что ей в городе делать? Люди сюда на шахты летели, за длинным рублем гнались. Что им та капуста, хоть она и фиолетова? Едрить твою семь-восемь… Тут же все на дейтерии держалось! Поначалу так вообще Центральную базу хотели в долине Маринер организовать – там и станция уже наша стояла и все… А потом, когда здесь под лавой прорву тяжелой воды сыскали, то быстро передумали. Ну, так еще бы, иметь такое сокровище под самым боком… – Колманов протяжно вздохнул. – Куда все только подевалось?..

– А вы? – спросил Антон.

– Я? – Колманов странно улыбнулся. – Я, браток, как-то вот прикипел к Марсу. Да-а… Весь я тут. Казалось бы, ну что здесь можно любить? Сверху пыль, снизу лед. А вот поди ж ты… Опять-таки внук держит. – Колманов улыбнулся радостно и умилительно. – Поросенок… Ну куда я от него?..

– Простите, – обратился к нему Гоша. – У вас заказ?

– Да, – подхватился первопоселенец и побурел. Оглянулся на Антона. – Я вот за ним.

Тощий и нескладный Родин смущенно хмыкнул и распрямил узкие плечи. Сказал с достоинством:

– Мы тут вчера заказ делали… На нейроблоки. И еще нам нужно… – Он нервно порылся в нагрудном кармане и с облегчением выудил листок пласт-папира. – Актюаторы нужны, штук десять хотя бы. Вот тут Глеб Петрович записал… – Антон протянул листок Гоше. – Тут и характеристики и все…

– Ага… Ага… – покивал Черняк понимающе. – Сделаем. Блочки еще с вечера лежат, можешь забирать. А мускулюсы я сейчас организую. Часика через два готовы будут.

– А раньше никак? – с надеждой спросил Антон. – А то мне на смену…

Черняк развел руками.

– Технология… – виновато сказал он. – Давай завтра с утра? Подойдешь?

– Ладно, – кивнул Антон, – что ж делать…

Он сгреб нейроблоки (в упаковке они походили на брикетики пломбира), вышел и аккуратно закрыл за собой дверь.

Антон ополоснул лицо холодной водой и, вытираясь, подошел к большому круглому иллюминатору. Раньше отсюда стройку и не рассмотришь, только пыль видно было да клубы пара. Сполохи по ночам. А теперь над котлованом проглядывал остов колоссального сетчатого купола – он весь курился дымами и сыпал искрами, взблескивал, сверкал, пускал импульсы…

Завод рос и в высоту, и в ширину, и в длину. Цеховые группы зародышей – базовых, дополнительных, сырьевых, ремонтных – успели опознаться и вязались в системные массивы, а громадная сеть эмбриофоров атмосферогенного комплекса была еще шустрее и уже разворачивалась в дистилляторы, в кислородные обогатители, вообще во что-то непонятное, но, видать, до зарезу нужное.

Вокруг модуль-блоков копошились киберсистемы, что-то встраивая, протягивая, сваривая, укрепляя, выглаживая, распыляя… В лучах осветителей взлетали красные клубы дыма, ныряя в тень и снова выныривая. Обжигали зрачок добела раскаленные края купола на свайных подпорках, а за ним проглядывало что-то кубическое, из белого и красного пластолита, и тоже громадное, как космический ангар.

Антон сладко потянулся, выдохнул, и его мысли приняли новое течение. «Жаль только, – подумал он, вспоминая, как прошла ночная смена, – что автоном-комплект оказался Яэли велик. Она в нем была… как это у Вуазена? „В свитере ты, будто в теле чужом, на десять размеров большем…“ Фигурка у нее – слов нет».

Антон покусал кожицу на губе, соображая, вышел в коридор и постучался к девчонкам.

– Да, да! – нежными колокольчиками прозвенели три голосочка. – Ворвитесь!

Антон заглянул в модуль. Естественно, все трое наводили красоту. Гунилла сидела перед зеркалом, а Яэль укладывала ей волосы. Маша пристроилась рядом и, заглядывая в зеркало, чем-то мазалась.

– Привет, Антошечка! – прощебетала Гунилла. Яэль послала ему воздушный поцелуй, а Маша подвинулась, освобождая место.

– Присаживайся, – улыбнулась она, – в ногах правды нет.

Справясь со смущением, Антон осторожно присел рядом.

– Все красятся и красятся… – пробурчал он. – Вы хоть ели?

– Нет, Антошечка! – обернулась Гунилла.

– Не вертись, – сказала Яэль и повернула ее голову к зеркалу. – Никто нас не покормит…

– Кому мы нужны… – вздохнула Маша.

– Сейчас принесу, – проворчал Антон и с сожалением поднялся. – Капусту будете?

– Будем, Антошечка!

Антон зашел к себе, быстро подогрел кастрюльку с тушеной фиолетовой капустой и понес ее голодающим. Розовые, разваристые ломтики пахли бесподобно. Трудно было с чем-то сравнить. Да и вкус ничего не напоминал – пока сам не попробуешь, не разберешь.

Антон боком вошел в «девичий отсек» и поставил яство на выдвинутый столик. Девушки, пока его не было, успели и скатерку постелить, и приодеться, и развернуть универсальные стойки из кроватей в диван и пару кресел.

– Как пахнет!.. – протянула Гунилла, подлещиваясь. – Антошечка, я твоя! Ай! Вот противная какая! Антон, скажи Яэли, чтоб не щипалась!

– А чего это он твой? – агрессивно вопрошала Яэль, прижимаясь к Антону. – Он меня больше любит! Да, Антон?

– Ой, да ну вас. – Антон затеплел щеками. – Болтаете, что попало…

– Обожаю, когда он краснеет!..

Девушки, смеясь и перешучиваясь, сели за стол и усадили между собой стажера Родина.

– А что это за мужчина приезжал с мастером? – полюбопытствовала Яэль. – Тоже большой такой и выправка чувствуется… Никто не знает?

– Это Колманов, – сказал Антон, сосредоточенно накалывая вилкой аппетитный кусочек. – Георгий… по-моему, Иваныч. Знаю только, что мастер хочет, чтобы он… ну, от нас в Совете был… короче, от всех, кто в Проекте.

– Ну, сам бы и был… Чего он?

– А оно ему надо? – фыркнула Маша.

– Правда что… На нем и так все держится.

– А Колманов этот знаете чего к мастеру подъезжал? На плантациях рыбозмеи завелись. Здоровые! Полметра в обхвате! Одного так цапнула – весь бок выдрала!

– Ужас какой-то!

– Кошмар!

– Мастер хочет сафари на «рыбок» устроить…

– Он сказал – «биозачистку»!

– Конечно, надо!

– Я сейчас ночью буду бояться выйти…

– Антошечка, а это ты кому оставил? А ну, доешь быстро!

– Гуниллочка, не лезет уже!