Антон отпрянул. За дверьми из волокнистого силиколла мелькнула разноцветная тень, и створки с шелестом ушли в стены. На пороге высился огромный, темнолицый человек. Именно высился – Антон и сам был ростом не обижен, но то ли он настроился узреть божество научной педагогики, то ли просто разнервничался, а только смотрел простец на учителя Строева, как малыш на взрослого дядю – снизу вверх.

– Вы ко мне? – спросил человек-гора. Спокойно спросил, по-доброму. Не досадуя, как некоторые, что вот, ходят тут всякие, отрывают от дел, житья от них нет… И смотрел учитель по-доброму – глазами святого, всепонимающими и всепрощающими.

– Да, учитель, – затрудненно пробормотал Антон, – я к вам. Если можно…

– Отчего ж нельзя? – легко сказал учитель Строев. – Проходите, рассказывайте!

Изрядно смущенный, Антон проследовал за учителем. Держался Родин скованно. Сейчас, когда далекая сияющая перспектива вдруг придвинулась вплотную, просто и естественно слилась с повседневностью, страхи и сомнения одолели его. Сердце прыгало мячиком, и внутри что-то противно екало.

Неудобно присев на краешек дивана, Антон начал охрипшим голосом:

– Лида Мазуренко, вы учили ее…

– Ну, как же! – радостно воскликнул учитель Строев. – Очень и очень самостоятельная молодая особа! И очень славная!

– В эту очень славную я как раз и втюрился… – признался Антон.

– Не говорите так, мой мальчик, – покачал головой учитель, – не огрубляйте свое чувство. Зачем? Получается, что вы, боясь показаться смешным, нарочно принижаете его! И ее тоже… Вы любите Лидочку?

– Да, – покраснел Антон, – я… люблю ее. Кажется… Но Лиде нужен другой…

Учитель сочувственно посмотрел на него.

– Это не вы ли мой тезка будете? – поинтересовался он.

– Ох, простите, – сконфузился Антон, – совсем забыл! Антон Родин! А откуда…

– Рад познакомиться, Антон, – ласково сказал учитель Строев. – Не другой ей нужен, а другой вы – иначе она бы не беспокоилась… Лида гостила у меня на прошлой неделе. Жаловалась на вас – и все-то вы не делаете, и ничего-то вам неинтересно, и учиться вы не желаете…

Антон потерянно молчал. Почему-то всплыло в памяти, как Лида упрашивала его показать гулянку , как он все отнекивался, и как все-таки сдался и привел ее, и как Лида рассматривала с холма гульбище под Врадиевкой, долго-долго, словно выискивала кого-то на чиненных-перечиненных электрокарах, у латаных-перелатаных тентов, среди бродящих, сидящих, лежащих вповалку простецов – босых, в штанах и юбках из домотканой материи, немытых, нечесанных, болбочущих на пиджин-рашен… И как она с невыразимым презрением сказала: «Болото… Вонь земная…»

– Разве я виноват, – начал оправдываться Антон, – что чуть ли не вся работа перепала киберам? Попробовал бы я раньше дома посидеть! Как же! Я тогда бы водителем пошел или там сварщиком каким-нибудь… ну, не знаю… да хоть кем! А теперь – все! Теперь куда ни сунься – везде одни киберы! Киберводители, киберпастухи, киберофицианты, киберуборщики… Да вообще, что толку работать, когда и так все есть?! Какой в этом смысл? А и захочешь поработать, то что? Пойди сначала и выучись – на инженера там или на кого еще. А я, может, не хочу?!

– Но вы же вроде поступали куда-то?

– Ой, да… – Антон сморщился и махнул рукой. – Поступал… вспоминать тошно. Через год после школы подался в МГУ. Хватило ж ума! Не готовился ведь совсем, вот так вот, собрался и поехал! Вот же ж…

– Провалились? – участливо спросил учитель.

– На первом же экзамене… – уныло подтвердил Антон. – Нет чтобы куда попроще попытаться, в тот же Николаевский политэн. Давно бы уже отучился…

– Хм… А мне Лида рассказывала, вы в киберах разбираетесь…

– Это смотря в каких… – осторожно сказал Антон. – В домашних – да. В грузовых, в транспортных – в таких вот.

Из-за двери донеслись чьи-то веселые голоса и женский смех. Антон Иванович оживился.

– Это Глеб возвращается со своей девушкой. Тоже мой ученик, – сказал учитель с гордостью. – Глеб Жилин. Слыхали, может?

– Жилин?! – изумился Антон. – Чемпион по субаксу?!

– Он самый! – рассмеялся учитель Строев. – Вот видите, что вам запомнилось! А ведь Глеб еще и кибернетист известный, кандидат наук, воентехник… – Учитель примолк и остро глянул на Антона. – Знаете что… А ведь это для вас самый лучший выход! Глеб уходит в проект «Марс»… Упросите его, чтобы он и вас с собой взял!

– Я… – задохнулся Антон.

– Вам нужна работа? – прямо спросил учитель Строев.

– Да, конечно! Но… вы думаете… он возьмет?

– А я его сильно попрошу! – подмигнул учитель.

Двери разъехались, и в комнату вошел высокий, крепкий человек с быстрыми движениями и жестким, уверенным взглядом. Он был одет по-простому – черные джинсы, серая рубашка – и вел за руку роскошную девочку.

– Учитель, – оживленно заговорила девочка, – у вас тут как на курорте! Правда-правда! А молоко какое – прелесть!

Она обратила внимание на Антона, отметила его цветоволосы и равнодушно кивнула – Антон готов был снять с себя прическу вместе со скальпом.

– А вы бы видели нашу конюшню, Мариночка! – похвастался учитель. – Попросите Глеба, пусть бы вас покатал!

– В следующий раз, учитель, – мягко сказал Глеб, – нам надо еще к ее маме слетать, в Санта-Фе и обратно. Поздно уже.

– Ой, как жалко… – с огорчением сказала Марина, – я так лошадей люблю!..

– Глеб… – проговорил учитель просительно. – Тут один молодой человек рвется на Марс (Антон сглотнул всухую)… Антон, подойдите. Его зовут Антон Родин. Ему нужно помочь.

– Мне очень нужна работа, – осмелился сказать Антон, Ответом ему был холодный взгляд.

– Да?

– Да… – еле выговорил Антон. – Я немножко кибернетист, немножко оператор… Правда, у меня нет образования… Но я буду учиться заочно! – выкрутился он. – Просто… Понимаете, если я не позвоню сегодня… одному человеку, что выхожу на работу, я могу этого… эту девушку потерять…

Марина задумчиво, чуть приподняв брови, разглядывала Антона. Жилин посмотрел на учителя Строева. Учитель кивнул.

– Хорошо, – твердо сказал Жилин, – я беру вас (у Антона захолонуло в груди). Но учтите: поблажек от меня не будет (Антон истово закивал головой, еще не веря сбывшемуся)! Ясно? В Москве, в Управлении космофлота… Нет, езжайте вы сразу в Звездный городок – пройдете медкомиссию там. Дадут врачи «добро» – быстренько на космодром Фидониси, шестой посадочный сектор. На Спу-1 сделаете пересадку на рейсовый «Бора». И что это у вас на голове творится? Чтоб я этого больше не видел. Все поняли?

– Да, конечно! – сказал с восторгом Антон. – Спасибо большое! До свидания!

Он неловко поклонился и выбежал вон.

Намотавшись по пенатам, наведавшись к своим учителям, нагостившись у обеих мам, Глеб с Мариной до смерти устали и, отужинав в платном ресторанчике на Прусской, подались домой к Марине – к ней было ближе.

Ночной Новгород даже близко не походил на Новгород, освещенный солнцем. Он искушал, он манил, он обольстительно и порочно улыбался, суля все мыслимые и немыслимые услады и даруя их, не скупясь.

Ярко светились прозрачные и полупрозрачные стены и ярусы. Мерно плыли в воздухе огненные буквы реклам, озаряя толпы нарядных людей. Разноцветные блики скользили по фидерам движущихся тротуаров. Все бары-автоматы и даже кафе с табличками «У нас платят» были переполнены. Народ толокся на межъярусных эскалаторах, поднимался по роскошным пандусам, кружил на спиральных спусках – спокойный, раскованный, доброжелательный народ.

– И перед старою столицей, – пробормотал Жилин, – померкла младшая Москва…

– Ты что-то сказал? – лениво спросила Марина.

– Да так, просто. Вспомнилось. Далеко еще?

Марина, обнимавшая его руку, потерлась носом о Глебово плечо.

– Нам на Люгощу надо… – сказала она невнятно и приподняла голову. – Да мы уже почти приехали! Во-он моя «Вежа»!