Точнее - куда они ДОЛЖНЫ отправляться.
К великому удивлению Креола и Шамшуддина, Асаггак вовсе не опорожнил кадушку в зловонную дыру, как они ожидали. Вместо этого мертвец сунул руку в неприметную щель, и часть стены плавно повернулась на толстом бронзовом штыре, открыв темный проход и лестницу, уходящую вглубь. На мальчишек, пялящихся на него во все глаза, он не обращал ни малейшего внимания.
– У Халая есть потайное подземелье?… - приподнял брови Креол.
– Интересно, а что он там хранит? - посмотрел на него Шамшуддин. - Наверняка сокровища!
– Или артефакты! - жадно загорелись глаза Креола. - Проверим?
Асаггак успел скрыться в тьме тайного подземелья, но проход остался незакрытым. Значит, он очень скоро вернется и нужно спешить.
– А если там что-нибудь… ну, такое… - засомневался Шамшуддин. - Может, не надо?…
– Ты что, боишься? - сощурился Креол.
– Даже ифрит кого-нибудь да боится, - ответил Шамшуддин. - Известная опасность не страшна - страшна неизвестная. И что сделает с нами учитель, если уличит?
Креол задумался, переводя взгляд с Шамшуддина на темный провал в стене. За ним уже слышалось шарканье - раб-мертвец возвращался обратно. Но тут сверху послышался другой звук - злобное ворчание:
– …гниль и прах, куда подевались эти негодные щенки?…
– Я должен быть в комнате свитков и читать урок, - вспомнил Креол.
– Но тебя там нет.
– Именно. Значит, старый Халай опять переломает мне пальцы, - безразлично закончил Креол. - Так что хуже уже не будет. Ты идешь?…
Шамшуддин замялся, но Креол уже исчезал в темной дыре. Вместо него оттуда показалась подгнившая рожа Асаггака - мертвец вернулся уже без кадушки. Он сунул руку в щель, дверь начала закрываться… и Шамшуддин бросился туда.
Чернокожий мальчишка влетел в потайной проход, промчался по ступеням и врезался во что-то мягкое, повалив его на пол.
Судя по изрыгаемым проклятиям, это был Креол.
– Слезь с меня, отродье Нергала!… - злобно прошипел он, с трудом отпихивая Шамшуддина.
– Извини, - поднялся на ноги тот. - Где это мы?…
Лестница оказалась довольно короткой - она закончилась уже через десяток ступеней. За ней открылся небольшой коридор с двумя дверьми - справа и спереди. Из-под правой пробивался тусклый свет.
– У-у-у!… - выпучил глаза Креол, приоткрыв дверь справа. - Гляди!
Магический освещальник, висящий здесь, стоил куда дороже своего собрата в подвале. При этом свете можно было даже читать. Похоже, старый Халай именно этим здесь и занимался - на каменных полках, увивающих стены, лежали десятки глиняных табличек, испещренных мелкими клинышками.
– «Ха-Дингир ара губ каб ду кургин», - прочитал Креол. - «Шуб-лугаль ра анса-саг а унату угула-ни га се сам у на дуг»…
– Бессмыслица какая-то, - пожал плечами Шамшуддин. - Ты точно подряд читаешь?
– Да… а хотя нет, пропустил строчку, - признал Креол. - А если… эй, да это же судебный документ! Смотри-ка, Халая в молодости изгнали из Каркемиша за кражу осла! Ну кто бы мог подумать…
Шамшуддин его не слушал - он глазел на другие полки и столы. На одном из маленьких столиков стоял объемистый сосуд из отличного стекла, доверху заполненный уксусом. В нем плавала отрезанная человеческая рука - плавала подобно рыбе, загребая пальцами и выпуская пузырьки из перерубленных вен. Рядом расположилась алебастровая ваза, доверху заполненная кисло пахнущим маслом - от него поднимались красноватые испарения. На одной из полок лежал бронзовый ятаган с рукоятью из эбонита, завернутый в черный шелк. Шамшуддин рискнул чуть-чуть развернуть шелк - лезвие густо покрывали таинственные знаки, оно слабо светилось синим светом…
– Не трогай!!! - вскрикнул Креол.
Шамшуддин резко отдернул руку, вернув шелк на место, и удивленно посмотрел на Креола.
– Ты не касался?! - напряженно спросил тот.
– Не успел. Это что такое?
– Слава богам… Это ятаган Барзаи - у моего деда тоже есть такой. Его не должен касаться никто, кроме хозяина, а то вся сила уйдет и придется ковать новый. Думаю, Халай тебя бы за такое…
– Да уж… - невольно побледнел Шамшуддин.
Креол огляделся еще раз. Собственно, ничего особенного в этой комнате не было - самые обычные аксессуары магической лаборатории. Возможно, несколько более редкие и дорогие, чем те, что хранились на втором этаже, но и только-то. И нигде он не видел признаков помойной кадушки, которую оставил Асаггак…
– Пошли, посмотрим, что за другой дверью, - скомандовал он.
Шамшуддин неохотно оторвался от глиняной таблички и двинулся следом. Ученики старого Халая одновременно заглянули за дверь… и одновременно отшатнулись.
Другая комната оказалась в несколько раз больше, но там не было табличек и жутких предметов. Не было и магического освещальника - мрак разгонял только слабый свет, падающий из открытой двери тайной лаборатории. Обстановка отличалась скудностью - каменный мешок мог похвастаться лишь бронзовыми кольцами, вбитыми в стену, и свисающими с них цепями.
А на одной из цепей сидел узник.
– Кто это? - прошептал Шамшуддин, выглядывая из-за плеча Креола.
– Кажется, гала… - неуверенно ответил тот.
– Угадал, человеческий детеныш, - ядовито прошипел пленник старого мага, звеня цепями. - И что вы собираетесь с этим делать?
Цепи выглядели прочными. Конечно, обычная бронза вряд ли удержит гала, но Халай Джи Беш называл себя мастером-демонологом не из пустого хвастовства. Эти оковы управились бы и с Демоном Бури.
Гала медленно зашевелился, поднимаясь на корточки. Подземный демон Кура выглядел по-настоящему ужасным - искаженное отражение человека, на три головы выше Креола с Шамшуддином, зеленовато-бурый, покрытый необычной кожей-чешуей, жесткой и бугристой, со множеством крошечных колючих шипов. Треугольная морда являла огромную пасть с сотней зубов-игл, звездообразную дыру вместо носа, пару пылающих миндалевидных глаз с роговыми полосками вместо бровей, остроконечные уши. Из плеч чудовища росли два извивающихся отростка, оканчивающиеся змеиными головами. Они шипели и капали ядом, взирая на перепуганных мальчишек с неистовой злобой истинных гадов.
– Вы рабы или ученики старого пожирателя грязи? - задал вопрос гала. - Или, быть может, вы воры, забравшиеся в его дом? Что сейчас наверху - день или ночь?
Ученики мага сохраняли молчание. Креол окинул взглядом прикованного демона, раздраженно ощущая на шее шумное дыхание Шамшуддина, и перешагнул порог. Бронзовая цепь зазвенела - гала подался навстречу.
– А, так вот куда он носит помои… - вполголоса пробормотал Креол, опустив глаза.
Да, каменная кадушка наконец-то отыскалась. Она стояла рядом с гала - и помоев там заметно поубавилось.
– Вам жаль помоев для старого измученного демона? - оскалился гала. - Что ж, я могу поделиться - здесь еще больше половины, хватит, чтобы устроить дружескую пирушку. Угощайтесь, друзья, угощайтесь!
– Можешь оставить себе, - хмыкнул Креол. - Ты и правда гала?
– До сегодняшнего утра был, - с улыбочкой ответил демон. - Конечно, боги любят забавные шутки, так что с них станется ни с того ни с сего превратить меня во что-нибудь иное… одноглазого ишака, например. Но, думаю, пока что этого не произошло. Я рожден во мраке Кура, человеческий детеныш, и я был и остаюсь гала уже триста лет. А теперь, может быть, поговорим о вас? Я так давно не видел человеческих лиц… живых, имею в виду. Эту кучу мертвого мяса, что приносит мне еду, я вижу каждый день, но поверьте на слово - он не слишком интересный собеседник. Я предпочитаю беседовать со своими змеями.
Змеиные головы, растущие из его плеч, одновременно зашипели, словно поняв, что речь идет о них. Впрочем, скорее всего, они просто выражали чувства самого гала - для него эти плечи-змеи такая же часть тела, как руки, ноги или глаза. У них нет собственного рассудка - лишь легкий блик, отражение разума хозяина.
– Вам приятно со мной познакомиться, человеческие детеныши? - ласково спросил гала.
