Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Хотя… лучше дочитайте. Че я, зря писал?

В нескольких улицах от меня жила старуха с большими деньгами, а я не мог позволить себе человеческой пищи. Надменное востренькое лицо ростовщицы стояло перед моим взором, что бы я ни делал.

«Тварь я дрожащая, или право имею?» – спрашивал и спрашивал я себя, казалось, и наяву, и во сне.

И мне был ответ!

«Имеешь право», – сказал глубокий исходящий со всех сторон глас.

Я испугался: «Кто здесь?»

Меня окружила тьма, а в глубине клубящегося мрака появилась черная-черная дверь с надписью «Открой меня». Я страшился. И голос велел не бояться. Пролетело немало ночей, и в каждую мне виделась дверь. Наконец я собрался с духом и открыл.

За дверью был Учитель. Он показал мне, насколько ничтожен мир. Он дал науку, где добыть топор, куда его спрятать и сколько лучше срубить бабок.

«Одной мало! – наставлял меня Учитель. – Руби их всех, но будь хитрым. Будь умным. Будь благородным хищником в овечьей шкуре».

И я убил ту самую старуху, а с ней и родственницу.

«Ты слишком хил и глуп, – сказал Учитель. – Глупость не лечится, а силу я тебе дам. Я дам тебе ее, если ты станешь истово мне молиться. Запоминай: будешь каждый день сто раз наклоняться до земли, сто раз отжиматься от нее, делать сто прыжков с мешком песка на плечах и бегать вокруг Легендограда. Таков мой ритуал».

Я год истово молился Учителю, и в один прекрасный день он дал мне силу.

«Ну, вот, теперь сила есть, ума не надо, – удовлетворился Он. – Настало время открыть тебе пугающую правду: все умрут».

Это было откровением. Я раньше как-то об этом не задумывался. Учитель усмехнулся и добавил: «Я чувствую, ты неправильно понял сказанное. Все умрут в один день. Но вряд ли перед этим будут жить долго и счастливо».

В знак душевного трепета и удивления я сломал себе мизинец.

«Хм… – задумался Учитель. – Ну, раз тебе так удобнее… Все равно конец этого мира близок».

«Конец близок? И дальше – все?» – спросил я.

«Все. Точнее, ничего».

«Так если дальше ничего нет, то, значит, все можно?» – поразился я.

«Валяй, – разрешил Он. – Недалек тот час, когда над всей землей полетит твой топор».

С тех пор я истребляю старух. Учитель сказал, что я приближаю день открытых дверей.

Я лишь верный слуга и не способен вникнуть в Его дела, но если Он говорит, что двери или ворота откроются, то я Ему верю.

Вы хотите дальше?

А дальше – все. Точнее, ничего.

Глава седьмая

В коей открывается страшная правда, и мир встает на краю гибели

Наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.

В. С. Черномырдин

Выдержав ночь, Егор с трудом простоял на посту еще полдня. Княжна спала, служанки почти не ходили, а разбитый горем Почечуй уковылял в свою каморку. Никто не пытался беспокоить Василису, соблюдая нормы приличия, хотя и ценаторы, и волхвы были бы не против начать обработку будущей княгини.

Как водится, побеждает более простой и наглый. В обед к почивальне княжны пожаловала делегация дружинников. Мужики сплошь матерые, хмурые, старались скрыть волнение. Одно дело сражаться, другое – вершить дела государственные, в кои солдату лезть воспрещается.

Всего пришло пятеро воинов, оружия не взяли. Егор вспомнил пушкинское: «Все равны, как на подбор». Дядьки Черномора с ними не было, увы, воевода погиб. Среди делегатов выделялся чуть более рослый и крепкий боец. Емельянов-младший непроизвольно оценил его на предмет возможной драки и проникся уважением: помимо явной силы и шрамов на лице, коротко стриженный дружинник двигался с обманчивой ленцой, но весьма точно и экономно.

Это действительно был опытный и ловкий рубака, к тридцати ставший сотником. Конечно, при великом князе Велемудре Ненапряжном особых войн не случилось, но зарвавшихся соседей из племен с говорящим названием «чудь» погонять пришлось, а сотник как раз ходил в пограничном дозоре. Там он и проявил доблесть да качества вожака.

Величали дружинника Волобуем. Не мудрено – Егор был лишь чуть крупнее, а уж он-то неизменно ассоциировался у людей с волом или еще каким-нибудь буйволом.

Ратники остановились перед ефрейтором, тот поднялся с лавки, которую еще вечером придвинул ближе к двери покоев.

Постояли, помолчали.

Дружинникам не пристало заговаривать с телохранителем первыми, тем более, явившиеся были не рядовыми. А сонный Егор попросту тормозил. Потом он решил-таки нарушить молчание:

– Вы куда?

Переглянувшись, бойцы рассмеялись.

– Умеешь ты пошутить, Егорий, – сказал Волобуй. – Но нам очень нужно поклониться княжне.

Емельянов-младший постучался в дверь, приоткрыл. Василиса сидела у окна и читала какую-то ветхую грамоту.

– Там дружинники, хотят поговорить.

Девушка свернула бумагу в трубочку, отложила и промолвила:

– Пускай войдут.

Егор пригласил делегатов. Ратники вошли и поклонились:

– Исполать тебе, княжна Василиса свет Велемудровна!

Она встала и поклонилась в ответ:

– Здравствовать вам, витязи. Поверьте, я скорблю вместе с вами о потере Ярия. Убийца будет наказан.

Вперед выступил Волобуй.

– Ты нас хорошо знаешь, княжна, – начал он. – Мы верою и правдой служили твоему батюшке, несомненно, попавшему в светлый Ирий. Известно и то, что мы пуще всего печемся о Легендограде.

– Это неоспоримо, доблестный сотник, – с достоинством произнесла девушка.

Она знала, что Велемудр кропотливо собирал дружину из горожан и поселян княжества, постепенно отказавшись от услуг пришлых наемников.

Ратник продолжил:

– Прости за прямоту, княжна, и за беспокойство в горестные часы. Но промедление может обернуться бедой. В городе смута, ценат мерзопакостные слухи распускает, волхвы вроде как молчат, но поползла молва, что грядет страшная небесная битва.

– Вот как… – прошептала Василиса. – Последняя весть… неожиданна.

– Мы прямо с дружинного толковища. Все готовы присягнуть тебе на верность. Согласись, государство без головы, будто войско без воеводы. Выйди к нам, стань княгинею.

Запас красноречия иссяк, и Волобуй, приложивший руку к груди, отступил в строй товарищей. Егор мысленно отметил, что присутствует при историческом моменте. О таких слагаются легенды.

– Спасибо вам, дорогие, – проговорила девушка. – Дозвольте подумать до утра.

Воины были готовы к такому ответу.

– Просим тебя, княжна, не тяни с решением. С первым лучом Ярилы дружина выстроится на дворцовой площади.

Послы от войска разом отдали земной поклон, словно по команде, и отбыли восвояси.

«Вот тебе и исторический момент, – хмыкнул ефрейтор. – Не похвастаешься. Типа, я был, когда княжна обещала подумать. Тьфу». Парень пошел к выходу.

– Постой, Егор, – окликнула Василиса.

Дембель обернулся.

– Неужели и правда Легендоград бушует? Что думаешь?

– Брат говорит, не мой это профиль – думать, – улыбнулся увалень. – Ему, честное слово, лучше знать. Он хоть по городу в последние два дня шарился. А я тут проторчал, что я здесь видел? Девок твоих хлопочущих.

– В том-то и беда. Я тоже ничегошеньки не ведаю, – вздохнула княжна. – Спасибо, Егор.

Отставной ефрейтор вернулся на пост. Ближе к вечеру явился Иван.

– Ну, где ты бродил? – спросил Емельянов-младший.

– Блин, братан, прости! – Старшой хлопнул Егора по плечу. – Не поверишь, где был. В избе на курьих ножках. С Бабой Ягой болтали. Привет тебе передала. Шучу! Главное, дело Раскольника с места сдвинулось. Теперь возьмут маньяка. Пришлось объясняться с начальником волшебного сыска. Вот и задержался. Дуй в кровать.

– Потом про Ягу расскажешь. Отрыв башки! И это… К своей зайди. Она там ждет политинформацию.

– В смысле?

– Ну, что в городе творится, и тому подобное. – Егор подмигнул красным от недосыпа глазом и побрел отдыхать.

49
{"b":"36075","o":1}