– Может искать сколько угодно, у него нет ключа. А мы не собираемся открывать ему дверь. Мы работаем, Хизер, у нас очень много важных дел.

– Рейчел, если мы не откроем дверь, Купер просто обратится к Питу, а тот позвонит кому-нибудь из дежурных, чтобы его впустили.

– У дежурных больше нет ключей от кабинета. Я сменила замок.

На щеках Рейчел выступили два красных пятна, а глаза горели так же ярко, как электрические разряды, проскакивавшие в ее оружии.

– Да-да, – сказала она довольным тоном. – Я сменила замок вчера, пока ты была в больнице, так что теперь ключи есть только у меня. – Она перевела свои неестественно блестевшие глаза на меня. – Хизер, ты ведь понимаешь? Для тебя это не карьера, а просто работа. Помощник директора Фишер-холла. Это что-то вроде небольшого перерыва, антракта между двумя отделениями шоу, правда? Стабильный заработок до тех пор, пока не наберешься храбрости продолжить дело, которое прервала из-за небольшой размолвки с продюсером. Больше эта должность ничего для тебя не значит. В отличие от меня. Для меня высшее образование – это жизнь. Моя жизнь, Хизер. Во всяком случае, так было раньше, до того как…

Рейчел вдруг смолкла и уставилась на меня, но взгляд у нее стал какой-то странный, как будто невидящий, и она закончила:

– До него.

Мне хотелось сесть, у меня начинали дрожать коленки, стоило посмотреть на оружие в руке Рейчел. Но сесть я не посмела. К тому же, сидя, я стану еще более удобной мишенью – неподвижной. Мне нужно как-то отвлечь Рейчел от того, что она собирается сделать со мной и Сарой, а я хорошо представляла, какие у нее планы.

– До него? – Я постаралась придать своему голосу дружелюбный тон, словно мы сидим в кафе и болтаем за чашечкой кофе – мы пару раз действительно сидели с ней в кафе, еще до убийств. – Ты ведь имеешь в виду Кристофера?

– Да, Кристофера.

Рейчел смаковала это слово во рту, как кусочек шоколада – удовольствие, которого она себе никогда не позволяла. Слишком много калорий.

– Да, Кристофера. Тебе этого не понять. Я его люблю. А ты никогда никого не любила, кроме себя, и не знаешь, что это такое. Ты не знаешь, каково это, когда все счастье, какое только есть в жизни, зависит от одного-единственного человека, а он вдруг тебя отвергает и уходит.

Взгляд, которым она на меня посмотрела, мог бы заморозить горячий пончик. Не сказать ли ей, что я знаю, о чем она говорит, потому что испытывала то же самое по отношению к Джордану, который в эту самую минуту, наверное, танцует на больничной койке горизонтальное танго с Таней Трейс. Но мне почему-то показалось, что Рейчел не станет меня слушать.

– Нет, Хизер, тебе этого не понять, – сказала Рейчел. – Ты всегда получала все, что хотела. Тебе все подавали на серебряном блюдечке. А некоторым из нас, знаешь ли, приходится потрудиться, чтобы что-то получить. Взять, к примеру, меня. Думаешь, я всегда так хорошо выглядела? – Рейчел провела руками вверх и вниз по своему плоскому (тысяча скручиваний в день!) животу. – Черт возьми, нет! Когда-то я была толстой. Толстозадой, примерно, как ты сейчас. Я носила двенадцатый размер. – Она засмеялась. – Я заедала свое горе шоколадными батончиками и, как и ты, не ходила в тренажерный зал. Ты знаешь, что до тридцати лет меня никто ни разу – понимаешь, ни разу не пригласил на свидание? Когда ты трясла задницей под лейблом «Картрайт рекордс», я корпела над учебниками, упорно занималась, потому что знала – мне никто не принесет на блюдечке контракт на запись диска. Я знала, чтобы выбраться из дыры и построить свою жизнь, надо работать головой.

Я покосилась на Сару. Она смотрела в окно и отчаянно надеялась, что кто-нибудь, проходя мимо, заглянет в окно и увидит, что тут делается.

Но шел такой сильный дождь, что на улице никого не было. А немногие прохожие, которые все-таки проходили мимо, прятали головы под зонтами.

– И с ним было то же самое, – сказала Рейчел. – Он был мне нужен. Я не в его вкусе, я это поняла после того, как он… как он от меня ушел. Тогда-то я поняла. Я поняла, что мне нужно переделать себя, чтобы стать женщиной такого типа, какой ему нравится. Тебе этого, конечно, не понять. Ты и Сара, вы обе думаете, что мужчину должна интересовать личность. Но мужчинам плевать на ваши личности, уж поверь мне. Хизер, если бы ты не распустилась, Джордан Картрайт до сих пор был бы с тобой. Весь этот треп насчет исполнения собственных песен – все это ерунда, думаешь, ему было не все равно? Мужчинам плевать на умниц.

Рейчел расхохоталась, запрокидывая голову.

Да, мне конец, можно не сомневаться.

Она сумасшедшая. Мне уже доводилось иметь дело с психами – как-никак, я не один год проработала в шоу-бизнесе, а там девять из десяти были клинические сумасшедшие, включая мою мать.

Может, я сумею отговорить Рейчел от идеи убить меня?

Попытаюсь.

– Мне кажется, – осторожно начала я, – уж кто виноват, так это Кристофер Эллингтон. Это он плохо с тобой обошелся, это он тебя предал. Почему ты не попыталась ему отплатить?

– Потому что он – мой будущий муж! – Рейчел свирепо посмотрела на меня. – Ты что, не соображаешь? Я знаю, ты относишься к мужчинам как к одноразовым, не получилось с Джорданом – переключилась на его брата. А я верю в истинную любовь. Как у нас с Кристофером. Мне только нужно избавиться от нескольких отвлекающих моментов, и он вернется.

Я попыталась пробиться к ее рассудку, вернее, к тому, что от него, возможно, еще осталось.

– Отвлекающие моменты, как ты выразилась, это люди!

– Ну, я же не виновата, что бедняжки страдали, когда Кристофер их бросил, и с горя занялись такой глупостью, как лифт-серфинг. Я пыталась оказать им психологическую помощь. И тебе, Хизер, тоже. Хотя никто особенно не удивится, что ты решила расстаться с жизнью. Если разобраться, у тебя не осталось ничего.

Было трудно уследить за ходом мысли Рейчел, уж больно у нее извращенное сознание. Но сейчас мне стало ясно, что я – ее следующая жертва. Я заговорила очень быстро, прямо затараторила.

– Но, Рейчел, из этого ничего не получится! Я уже была в полиции…

– И что, они тебе поверили? – спокойно поинтересовалась Рейчел. – Они обнаружат твое разбитое, окровавленное тело и поймут, что все это ты делала только для того, чтобы привлечь к себе внимание – подложила бомбу, а потом, когда поняла, что тебя раскусили, покончила с собой. Ведь в последнее время твоя жизнь летела под откос. Джордан обручился с другой девушкой, его брат… его брат, кажется, тобой просто не интересуется. А мы обе знаем, что ты в него по уши влюблена. Это написано у тебя на лице каждый раз, когда он входит в комнату.

Неужели это правда? Неужели все знают, что я люблю Купера? И Купер знает, что я его люблю? Господи, как неловко! Минуточку, зачем я вообще слушаю эту сумасшедшую?

– Отлично, Рейчел. – Я решила ей подыграть, у меня, похоже, нет другого выбора. – Давай, убивай меня. Но как же Сара? Что плохого сделала тебе бедная Сара? Может, отпустишь ее?

– Сара? – Рейчел посмотрела на свою помощницу с таким видом, будто только сейчас вспомнила о ее существовании. – Ах да, Сара. Думаю, Сара просто… исчезнет.

Сара испуганно икнула, но Рейчел бросила на нее такой взгляд, что та притихла.

– Да, – сказала Рейчел. – Думаю, Сара будет так потрясена твоей смертью, что ей придется на несколько недель уехать домой, чтобы прийти в себя. Только она не доберется до дома. Она исчезнет где-нибудь по дороге. А что, такое случается.