– Подождем, – еще раз повторил Командор.

Обеда, во всяком случае, они дождались. Высокомерный холеный слуга провел обоих пленников вереницей коридоров и перед дверью в зал громогласно объявил:

– Кавалер де Санглиер. Шевалье де Гранье.

Командор кое-как поборол волнение и нашел в себе силы решительно шагнуть вперед.

Борьба с собой оказалась напрасной. За огромным столом сидели лишь двое. Все те же Эдуард и Чарльз.

В отличие от трапезы на постоялом дворе обед проходил с дежурными разговорами ни о чем. Лишь в самом конце сэр Чарльз небрежно осведомился:

– Командор, вы не поделитесь с нами своими планами?

– Какие планы могут быть в плену?

– Плен не вечен. Он даже порою бывает короче войны, – глубокомысленно изрек толстяк. – Некоторые возвращаются и снова начинают сражаться. Другие уходят на покой.

– К первым я не отношусь. Я намереваюсь покинуть Францию.

– Хотите вновь вернуться в Вест-Индию?

– Нет. Там мне больше делать нечего. Мой путь лежит в другую сторону. Хочу побывать на земле своих предков. Может, поступлю там на службу. По слухам, царю нужны опытные воины.

– Опытные воины нужны везде, – заметил лорд. – Зачем так далеко ездить? К примеру, Англия тоже нуждается в умелых моряках.

– В Англии вряд ли забудут, что я был ее противником. Карьеры здесь мне не сделать, – Командор постарался обосновать отказ понятными любому аргументами.

– Почему же? – как-то неуверенно спросил лорд.

Очевидно, понимал правоту Командора.

– Признаюсь, мне надоело скитаться по морям. В молодости это неплохо, но с годами все больше тяготеешь к суше.

– А вы, шевалье? – толстяк повернулся к Жан-Жаку.

– Я отправлюсь вместе с Командором, – улыбнулся канонир. – Правда, для этого сначала надо выбраться из плена.

– Пожалуй, это намного легче, чем вы думаете, – объявил Эдуард. – Если вы дадите подписки не участвовать больше в войне, то вам совсем необязательно будет ждать ее окончания.

– Один вопрос… – Командор умел быть дотошным. – В жизни случается всякое. Памятуя мой прежний опыт… Если на меня нападут ваши соотечественники, то я буду защищаться.

Судя по лицам хозяев, это был вопрос вопросов. Ведь можно выйти в море, а потом заявить, что первым напал не ты. Хотя до сих пор Командор держал обещания.

– Нападение – дело другое. Под британским флагом порой ходят разные люди, – решил за приятелей Чарльз.

Они переиграли Командора. Обычно с освобождаемого бралось обещание не воевать полгода. Даже обмен пленными происходил весной исходя из этого времени. Срок заканчивался осенью, а зимой боевые действия не велись.

– Знаете, мне кажется, такому доблестному воину, как вы, нельзя без шпаги. Я понимаю, вы не раз доказали, что являетесь страшным противником даже без оружия. Надеюсь, здесь вы не будете применять свои умения? – Лорд смотрел на Командора, и глаза его почему-то были грустны.

– Обещаю. – Сергей подумал, не слишком ли легко из него сегодня сыплются клятвы. Хотя драться в этом доме он в любом случае не хотел.

Лорд что-то шепнул одному из слуг, и тот важно последовал к выходу. Положение обязывает. Когда хозяева не ходят, а шествуют, слугам тоже бегать не пристало.

– Ваша шпага! – Эдуарду явно хотелось добавить пресловутое «сэр», однако по отношению к французскому дворянину это было не слишком уместно.

Сергей покосился на принесенное слугой оружие, дернулся, а затем впился в него взглядом.

Слуга с невозмутимым видом передал шпагу своему господину, и уж затем Эдуард торжественно поднялся и протянул ее Командору.

Обычно суровое лицо Кабанова обмякло. Он сразу узнал родное оружие и был готов на радостях обнять лорда и счастливо дубасить по спине. Или, наоборот, прослезиться от волнения.

Руки нежно, словно женщину, поглаживали рукоять с рубином в навершии. В этот миг хозяевам простилось все. И многое забылось. Даже то, что вызывало по дороге сюда столько волнения.

– Ваш должник, – больше слов Сергей не нашел.

Оставшееся обеденное время пролетело быстро. Но по окончании Эдуард вежливо попросил Командора пройти к нему в кабинет.

– Прошу прощения, шевалье. Дело касается только нас двоих, – извинился хозяин перед Жан-Жаком.

Гранье не возражал. От обильной еды и вина его слегка клонило в сон. Хотелось выкурить трубочку, поразмышлять, значат ли что-нибудь слова об обещании не участвовать больше в войне, да завалиться в постель.

Командор ожидал, что обещанный разговор будет не вдвоем, а втроем, но против обыкновения Чарльз заходить в хозяйский кабинет не стал.

Обычно толстяк всегда был неподалеку от лорда, но в этот раз почему-то проявил несвойственную ему деликатность.

– Присаживайтесь, – лорд указал гостю на одно из кресел, сел сам, но почти сразу поднялся и принялся вышагивать то взад, то вперед. С чего начать разговор, хозяин явно не знал.

Молчал и Кабанов. Он чувствовал какую-то неловкость и, скрывая ее, старательно делал вид, что целиком поглощен трубкой.

Лорд несколько раз порывался что-то сказать, но никак не мог вымолвить первое слово.

– Я хотел бы поблагодарить вас, Командор, – наконец произнес он. Голос Эдуарда звучал тихо.

– За что? – Сергей ожидал всего, но только не благодарности.

– За то, что вы оставили мне дочь. Вы же могли убить ее там, в джунглях. Однако не только сохранили ей жизнь и честь, но даже предприняли все меры, чтобы она смогла вернуться на Ямайку, – слова явно давались гордому британцу с трудом.

Он старательно не смотрел на собеседника, и Кабанов большей частью видел Эдуарда в профиль.

– Я не воюю с дамами, – повторился Командор.

– Как представлю весь тот ужас… Измену, перевороты… Как только Мэри смогла выдержать такое?

Вопрос был явно риторическим, но возникшая пауза заставила Кабанова в свою очередь произнести:

– Вы выбрали для дела не тех людей. Коршун был обязан вам жизнью и действовал полностью в согласии с вашими приказами. Но, оказавшись далеко, не смог удержаться от искушения. Предавший один раз предаст и в другой.

– Наверно, вы правы. Все равно. Мэри кое-что рассказала мне. В том числе – о вашем поединке. Вы поступили на редкость благородно. Хотя могли бы… Или просто отомстить.

…Палец сам выжимал тугой курок, а на прицеле виднелся девичий лоб…

Кабанов содрогнулся от воспоминаний. Если бы он так поступил, то вряд ли смог хоть одну ночь провести спокойно.

О самом похищении ни один из собеседников не сказал ни слова. Если еще и это ворошить…

– Вы, наверно, счастливый человек, Командор. Почти все у вас получается. Люди вам верны. Вы привлекаете сердца. А уж сражаетесь, словно древний бог войны.

– Верны, положим, не все… – Кабанов вспомнил об оставленном посреди джунглей Лудицком. Правда, никаких угрызений совести он при этом не ощутил.

Эдуард оставил его реплику без внимания. А может, просто успел забыть о слуге Командора.

– Мне искренне жаль, что судьба в лице сэра Джейкоба сделала вас врагом. Все могло быть иначе…

Хозяин замолчал. В кабинете повисла тишина. Нет, не повисла. Она звенела натянутой тетивой, и, чтобы разрядить ее, Кабанов в свою очередь счел нужным поблагодарить Эдуарда:

– Я тоже многим обязан вам. Вы вытащили меня из рук баронета. Хотя, признаться, я поневоле ожидал худшего.

– Вам надо благодарить за это мою дочь. – Эдуард тяжело вздохнул. – Моей заслуги в том нет.

Он помолчал, решаясь на дальнейшее признание.

– Баронет дал слово казнить виновника гибели его брата. И он бы обязательно сдержал обещание, даже несмотря на поднявшееся общественное мнение. Однако Пит неравнодушен к моей дочери, а она, узнав обо всем, заявила, что станет его женой в одном случае. Если с вашей головы не упадет ни волоса.

Это был удар явно ниже пояса. Дыхание Кабанова перехватило, а в глазах застыло изумление напополам с болью.

– Я могу поблагодарить леди Мэри лично? – каким-то сдавленным голосом спросил он.