Нынешних противников мы именно гоняли. Безоружные, они бестолково носились взад и вперед, не понимая, в какой стороне спасение. Кому-то досталось прикладом по шее, кого-то убили. Война. Но в основном в плен взяли невредимыми. Легкость победы не позволила морякам озвереть. Просто так рубить и колоть не будешь…

Город был захвачен довольно легко. Утром на горизонте объявилась наша эскадра. Еще за день до нападения мы с Сорокиным на бригантине прошлись в виду берега. Согласно международным нормам, свой флаг капер обязан поднимать лишь перед боем. Вот мы и прогулялись под чужим. Точнее – под голландским.

И все-таки люди были не те. Мои прежние орлы четко придерживались всех требований нашего взаимного соглашения. Эти – нет. Пришлось повесить двоих за насилие. Порою для некоторых аргумент – только вид болтающегося в петле соратника. Стоит дать поблажку и потом ни за что не удержишь.

Убийство я еще мог бы простить. Попробуй докажи, кто на кого напал. Насилия над женщиной – нет. Надо – купи шлюху. Этого товара в избытке в любые времена.

Уже в обед мы погрузили на корабли выкуп. После чего внушительный отряд под моим командованием двинулся вглубь суши.

Ни о какой единой форме речь у моряков не шла. Оружие тоже было разномастным. Поэтому на регулярную часть мы походили мало. Зато четыре упряжки из конфискованных лошадей тащили захваченные орудия. Те, что оказались полегче. Да и вообще, колонна выглядела внушительно. Жители должны четко убедиться, что перед ними прошел авангард армии вторжения.

На самом деле для демонстрации пришлось снять с кораблей почти всех, оставив самый минимум, чтобы могли управиться с парусами.

Но это британцам знать ни к чему.

Наш рейд длился всего лишь два дня. Я опасался, как бы англичане не среагировали слишком быстро. Отрежут нас от берега или нападут на эскадру, и все. Во враждебной стране с достаточно густым населением партизанить не получится. Мы же толком местности не знаем. И смысл…

Точка рандеву была намечена заранее. Погрузка прошла без эксцессов в виду маячивших на горизонте эскадр, зато наверняка во все стороны скакали гонцы, предупреждали о высадившихся французах.

После этого нам удалось с боем захватить парочку подвернувшихся британских фрегатов. Правда, при этом призы сильно пострадали. Ремонтировать их не было ни людей, ни времени. Пришлось всех пленных высадить на берег, а корабли элементарно сжечь.

Теперь путь лежал в Шотландию. Маячила надежда, что горцы выступят против узурпатора престола. Может, и выступили бы. Кто знает? Нам узнать было не суждено.

Англо-голландская эскадра повисла на хвосте внезапно. И на этом закончилось наше везение. Сражаться с регулярным флотом, втрое превосходящим по вымпелам и бог весть во сколько раз по числу пушек, при риске, что враги могут получить подкрепление…

Мы были с наветренной стороны. Да что толку, когда атаковать просто глупо?..

Берега Шотландии виднелись на горизонте. И гораздо ближе горизонта маячили чужие корабли.

С самого выхода я потратил массу времени, добиваясь сплаванности эскадры. Жан Барт дал мне лучших капитанов. Но сколько потребовалось времени, чтобы заставить их признать мое главенство! Это же не военный флот с его дисциплиной!

Убедил. Не сразу, но убедил. Рации имелись только на двух моих кораблях. Тщательно скрываемые от всех непосвященных – мало ли какой груз порою находится на корабле?

Для остальных существовали флажные сигналы. Собственно, их еще в мире не было, разве что самые простейшие, однако мы еще в архипелаге разработали целую систему, и простейшие командировки «ветеранов» на каждый из чужих кораблей здорово помогали в походе.

И уж вдвойне – теперь. Костя на «Лани» руководил бригантинами, я – фрегатами. Поэтому отряд не рассыпался во время бегства, хотя мы вынужденно шли на расстоянии друг от друга. Для постоянного лавирования требуется место. Хотя бы чтоб не таранить своих.

А вечер все не наступал. Наверно, потому, что был нам нужен.

…Но у природы свой неизменный цикл. Человек воспринимает время субъективно. Порою день тянется до бесконечности. Потом оглянешься – как быстро прошла жизнь!

Солнце, столь долго издевавшееся над нами, устало от суеты и быстро покатилось за недоступный для нас берег. Небо стало темнеть, потом чернеть, и любопытствующие звезды с праздным интересом поглядывали на развернувшееся под ними действо.

Все необходимые распоряжения я передал заранее. Конечно, можно сигналить фонарем. Любой свет будет заметен издалека. Даже свет свечи, собственно и являющейся подобным фонариком. Но очень ли надо, чтобы он был заметен?

Дистанцию между собой и преследователями мы увеличили, насколько смогли, еще перед самыми сумерками. И фрегаты, и бригантины, отобранные для рейда, отличались мореходными качествами, явно превосходя идущие за нами британские и голландские посудины. По силе огня – дело другое. Но часто успех решают не пушки, а удачный маневр.

Единственный сигнал с флагмана, и семь кораблей погрузились во мрак. Ни единого огонька не светилось на палубах. Пусть появился реальный риск столкнуться, бесславно погибнуть в пучине, однако какая война обходится без риска?

Я не мог видеть происходящее, однако знал, что сейчас вся моя немногочисленная эскадра легла в поворот. Но только не в ту сторону, в какую думали наши противники.

Земля, скрывающаяся прямо по курсу, нервирует. Малейший просчет, и смерть будет неизбежной. Даже в неравном бою шансов уцелеть значительно больше, чем при столкновении с рифами.

Самые глазастые матросы старательно пытаются высмотреть что-либо по носу. Слух напряженно пытается уловить плеск сталкивающихся с камнями волн. А тут еще идущие в такой же тьме товарищи. Того и гляди, какой-нибудь свой же фрегат налетит, ударит в борт, и тогда все.

Я тяну до последнего. До того момента, когда уже становится невмоготу. Берег должен быть рядом. Только ночь безлунная, и разглядеть что-либо практически невозможно.

Пора!

Фрегат легко ложится в поворот. Теперь ветер дует нам в спину, и главным становится проскользнуть между Шотландией с одной стороны и англо-голландским флотом – с другой.

Костя тоже повернул. Но о судьбе остальных ничего не знаю. Огней по-прежнему не зажигаем. Видимости никакой. Кто, где, куда – ничего не известно. Одна лишь надежда на лучшее да понимание, что хотя бы двух опасностей пока избежали: рифов и столкновения. Если они не ждут нас впереди.

– Бриты идут. – Жан-Жак сумел углядеть далеко слева огонек.

Наши противники с опасностью считались, а с нашим существованием – нет. Наверняка боялись лишь одного – не упустить небольшую эскадру в ночной темноте. Не ведая, что мы расходимся с ними на контргалсах.

Во многих знаниях многие печали… Зачем же портить людям настроение раньше времени?

Неведение тоже не приносит радости. В Косте я уверен и без кратких сообщений по радио. А вот где остальные корабли…

Точка встречи определена заранее. Все равно нас неизбежно разнесет по морю, и мы вряд ли утром окажемся вместе. Кого-то отнесет течением и ветром. Может, и меня. Я же не корчу из себя великого мореплавателя. И даже Валеры со мной нет.

Интересно, как там они? Судя по количеству преследователей, дорога стала менее опасна. Однако флот у союзников большой. Таких эскадр могут сформировать с десяток.

Или не особенно могут? Ведь приходится какое-то количество кораблей держать в Средиземном и Карибском морях. А основные силы стоят, карауля эскадры Турвиля.

Собственно, на это и был рассчитан мой план. Узнав о возможной высадке, союзники будут вынуждены строже следить за основными силами французского флота. Тут уж не до конвоев. Выделенные против последних корабли должны быть перенацелены на мой авангард. А там – как повезет.

Пока везло.

Без связи плохо, однако сигналить я не решался. Стоит какому-нибудь не в меру глазастому британцу или голландцу заметить огонек, и весь маневр накроется медным тазом.