Брайт молча повернулся и вышел, хлопнув дверью.

— Как видите, — обратился маркиз к Честити, — у меня свои счеты с Нериссой Трелин. Не волнуйтесь, я не стану губить ее… если только она меня на это не толкнет.

Девушка покосилась на Элф, но та лишь пожала плечами, словно трагедии такого рода были для нее частью простой повседневности. Родгар-Эбби вдруг показалось Честити логовом дракона, и присутствие Форта лишь добавляло напряженности.

Еще один день прошел, а Син все не возвращался. Честити начала всерьез опасаться за его жизнь. Трижды она хотела обратиться к маркизу с просьбой выслать кого-нибудь на поиски, но трижды отступала, зная, как это возмутит Сина, если с ним все в порядке. К тому же Родгар держался так, словно ни на минуту не сомневался в успехе всех своих предприятий, и не хотелось обижать его недоверием. Чтобы отвлечься, Честити с головой погрузилась в подготовку к балу. У Элф, которая за этим присматривала, была лишь одна небольшая проблема.

— Маскарад непременно чему-то посвящен, — вздыхала она, — и все приходят в подходящих костюмах, а я не могу придумать занимательную тему.

— Как насчет бала цветов? — предложила Честити.

— В ноябре? Даже для Маллоренов это чересчур эксцентрично. Средневековье? Нет, костюмы слишком сложные, а времени мало. Венецианские мотивы? Затаскано до дыр. — Элф вдруг просияла. — Китай!

— Китай?

— Ну да, древняя китайская история! — Элф бросилась чуть ли не бегом, увлекая Честити в необъятные глубины дома. — Надо было сразу сообразить! Сейчас я тебе кое-что покажу.

Они спустились в теплый сухой подвал, где штабелем лежало что-то длинное, упакованное в джутовую холстину. Когда лакеи размотали ее, взгляду Честити представились рулоны драгоценного китайского шелка, красного, с ручной росписью. Она даже отступила, боясь дышать на такое чудо.

— Элф, ты не посмеешь!

— Я не собираюсь изрезать все это, просто задрапирую стены бального зала.

— Но это не имеет цены!

— Имеет, раз было куплено. Маллорены могут позволить себе и не такое.

Девушка сдвинула брови, но заметила, что уголки губ Элф вздрагивают от сдерживаемого смеха. Тем не менее факт оставался фактом: такой шелк ценился почти на вес золота. В чем же секрет? Решившись, Честити начала разматывать рулон и почти сразу обнаружила, что это фикция. Драгоценный шелк только сверху облекал плотный сверток грубого ситца с похожим рисунком.

— Ах ты, негодница! — засмеялась она. — Откуда это взялось.

— Не знаю, надо спросить у Родгара. Я все думала, на что пустить шелк. На платье не пойдет, слишком ярко… — Элф задумчиво посмотрела на Честити, — для меня.

— И не надейся, что я явлюсь на бал в платье из восточных портьер!

— Ну хорошо, не в этот раз, а как-нибудь попозже. Нужно отделить шелк с каждого рулона и развесить в зале. — Распорядившись, она повлекла Честити наверх, размышляя на ходу:

— Хорошо бы покрыть там все дерево черным лаком…

— А потом снова перекрашивать? — осведомилась девушка, сильно подозревая, что здесь это не составит проблемы. — Лучше уж укрепить сверху временные панели.

Высказавшись, она поняла, что всерьез заразилась бесшабашностью этого семейства.

— А ведь в самом деле! — обрадовалась Элф и тут же принялась объяснять ее идею прислуге.

Надо сказать, никто и глазом не моргнул, как всегда, какие бы из ряда вон выходящие ни отдавались распоряжения. Ничего удивительного, что Син вырос таким!

Честити нашла, что понемногу проникается мыслью о всемогуществе Маллоренов. Из драконьего логова Родгар-Эбби превращалось для нее в маленький Версаль.

Син вернулся в тот же день. Честити в это время следила за тем, как развешивают алый шелк.

— Силы небесные! — воскликнул он, заглянув в бальный зал. — Кажется, я немного сбился с дороги и попал в Китай!

— Син! — ахнула Честити и повисла у него на шее.

Двадцать хорошо вышколенных, но от того не менее любопытных слуг с интересом следили за этой сценой. Сообразив это, Честити неохотно попробовала отодвинуться, и Син совсем было отпустил ее, но потом вдруг увлек за собой в коридор и прикрыл створку двери. Несколько мгновений они стояли, упиваясь видом друг друга, потом губы их встретились.

В эту минуту окончательно и бесповоротно Честити поняла, что не сможет жить дальше без Сина — без его голоса, его объятий, его любви…

Потом они уже не целовались, а просто стояли в тесном объятии.

— Я безумно скучал! — прошептал Син ей на ухо.

— А я еще и беспокоилась.

— Послушай, нам нужно быть осторожнее. — Он слегка отстранился. — Ради твоей репутации.

— Да Бог с ней!

— Не говори так! — Теперь уже Син отстранился совершенно. — И прекрати искушать меня!

— Подумаешь, святой Антоний! — Честити просто не могла перестать улыбаться. — Пойдем, я покажу тебе, как мы все устроили.

— Я уже видел. — Тем не менее он последовал за ней и бросил еще один изумленный взгляд на стены. — Даже всемогущий Родгар не мог так все преобразить в столь короткий срок.

— Совсем как настоящее, правда?

Син подошел, присмотрелся к ближайшей панели и облегченно вздохнул:

— Слава Богу, это временная мера! Но при свечах будет смотреться достаточно убедительно, чтобы Маллорены прослыли эксцентричными людьми.

— Хотелось бы знать, что за действо будет происходить при таких декорациях… — Честити вспомнила, чего касалась миссия Сина, и облилась ледяным потом. — Ты привез документ?

— Привез благодаря своей потрясающей удачливости. Мэри подарила платье служанке, а та отнесла его матери, чтобы та постирала заодно с остальной одеждой. Я подоспел как раз тогда, когда добрая женщина окунула его в чан с мыльной водой.

— Какой ужас! Надеюсь, документ еще можно прочесть!

Син завладел рукой Честити, но она, вся в смятении, даже не заметила этого.

— Она обнаружила документ и вытащила из кармана, собираясь вернуть Мэри. — Син принял сокрушенный вид. — Увы, она неосторожно положила его рядом с куском мяса, приготовленным для котлет. Пергамент теперь весь в кровавых пятнах!

— Должно быть, это вполне соответствует зловещему содержанию, — предположила девушка облегченно.

— Не знаю, не знаю. Он пришелся по вкусу собачке, и она как следует пожевала его.

— Син! — с мольбой воскликнула Честити.

— Ну хорошо, слегка пожевала.

— Так-то оно лучше! — Теперь можно было снова улыбаться от радости. — А где сейчас документ? Ты его отдал Родгару?

— Нет, Верити — ведь он принадлежит ей. Думаю, она уже передала его по назначению. Ну, теперь ты спокойна?

Син галантно поцеловал Честити руку, но, хотя ей хотелось подольше остаться с ним наедине, любопытство подгоняло.

— Идем узнаем, что же все-таки в этом документе! Если там окажутся какие-нибудь наставления или просто поправка к завещанию, у меня от злости дым пойдет из ушей!

— То-то будет зрелище!

Попытка сурово нахмуриться не удалась — губы счастливо улыбались. Син без возражений следовал за Честити к самому кабинету Родгара, но у двери вдруг воспротивился. Вместо того чтобы войти, он оттеснил девушку к стене и заключил в объятия.

— Ты выглядишь счастливой… — сказал он задумчиво, и она с удивлением сообразила, что и правда счастлива.

Счастлива не просто в эти минуты, а давно, несколько дней, ведь быть женщиной, жить в нормальном доме, в лоне семьи — это и есть подлинное счастье. Страшное прошлое поблекло, унылое будущее еще не наступило. Можно было наслаждаться настоящим.

— Ты не рад этому?

— Конечно, рад, любовь моя. Разве не этого я хотел для тебя? Разве не на этом все время настаивал? Не надейся только на этот документ. Если он окажется бесполезным, мы найдем другое средство.

— Хорошо бы ты оказался прав…

— Я и есть прав. На твоей стороне теперь все Маллорены, а их немало.

— В любом случае ты прав, что завербовал Родгара. Я знаю, это далось тебе нелегко.