— Думаю, шпаги и пистолета хватит вполне. В конце концов, мы ведь отправляемся не на войну. А впрочем, постойте. Я совершенно упустил из виду украшения. Мои не подойдут — они мужские.

— Посмотрим, что можно сделать.

Чарлз вернулась довольно скоро с парой тонких рубашек, высокими сапогами с отложным голенищем и кожаной шкатулкой ручной работы, с массивным замком, явно предназначенной для хранения солидных драгоценностей, в которой, однако, находилось лишь несколько дешевых побрякушек. Запущенный вид сада еще раньше навел Сина на мысль, что семейство совершенно обнищало, и пустая шкатулка подтверждала это предположение: очевидно, все ценное было уже распродано. Тогда откуда чистокровные лошади, дорогие предметы одежды и оружие? Все это подогревало любопытство.

На другой день поутру начались приготовления к отъезду. Хоскинз ушел запрягать, а Син стал заниматься своим маскарадным костюмом. Чарлз, уже одетая, демонстративно не обращала на него внимания, помогая сестре и няне с укладкой вещей. Чтобы положить этому конец, Син громко осведомился с кухни, всегда ли «его юный друг» с таким упоением выполняет женскую работу. Поспешно оставив свое занятие, девушка неохотно предложила ему помощь.

Чтобы не разоблачаться полностью, Син оставил на себе тонкие мужские подштанники. В сочетании с ними узорчатые чулки и розовые подвязки с бантиками производили убийственное впечатление. Бросив один-единственный взгляд, Чарлз с порога разразилась смехом. Это был мелодичный женский смех, но она не замечала, держась за бока и время от времени отирая влажные глаза. Син поистине наслаждался этим редким зрелищем.

И вдруг смех умолк — Чарлз заметила шрам. Глаза ее округлились.

— Откуда это? — спросила она с испугом.

— Сабля, — небрежно пояснил Син, наблюдая за ее реакцией. — Скользящий удар, поверхностная рана.

Шрам, багровый и чуть выпуклый, шел наискось через всю грудь, словно ремень патронташа. Стоило женщине увидеть его, как она испытывала неодолимую потребность коснуться. Одним нравилось прослеживать шрам кончиком пальца, другим — губами.

Рука Чарлз непроизвольно дернулась вперед, потом снова упала.

— Значит, вы все-таки военный…

— А что тут странного?

— Не похоже.

— Увы.

Она все еще не могла отвести взгляда от шрама и, сама того не замечая, подступала все ближе.

— Представляю, сколько было крови…

— Верно, текла ручьем. Мой лучший мундир был совершенно испорчен.

Примерно на шаг от Сина Чарлз остановилась, и ему пришлось словно невзначай приблизиться самому. Чтобы не поддаться искушению, она спрятала руки за спину. А как пикантно было бы, проследи она шрам по всей длине — от левого плеча до правого бедра! Ну, на нет и суда нет — Син вернулся к своему наряду.

Управиться с батистовой сорочкой было несложно, поскольку она завязывалась на шее. Брунсвикский сак, нарочно скроенный для путешествий, лишь со стороны напоминал сложный набор предметов туалета. На деле и юбка, и довольно узкий лиф с заниженной талией были деталями одного одеяния. Единственной проблемой было затянуть шнуровку на спине под пелериной.

— Что вы смотрите? Помогайте! — обратился Син к Чарлз после безуспешной попытки нащупать концы шнуровки.

Девушка неохотно повиновалась.

— Я их не вижу, — скованно сообщила она, заглянув под пелерину. — Наверное, они под юбкой. — Подол пополз вверх. — Здесь тоже нет… скорее всего они где-то впереди.

Руки скользнули по бедрам вперед, отчего Сина бросило в жар.

— Боже мой, они перепутались! — Последовало несколько безуспешных рывков. — Сейчас… постойте…

Он ощутил прикосновение в паху. Руки тотчас отдернулись.

— Я не могу развязать, — сдавленным голосом сообщила Чарлз. — Вам придется все это снять!

— Исключено! — отрезал Син. — Я не собираюсь вторично проходить через эту процедуру. Как-нибудь справитесь.

Интересно, думал он, она успела понять, к чему прикасается? Судя по тону, вполне успела.

Чарлз так долго молчала, что он уже смирился с категорическим отказом, как вдруг снова ощутил на бедрах скользящее прикосновение. Руки ее нащупали перепутавшиеся шнурки и принялись за работу. Она даже не пыталась держать их подальше от его тела. Более того, она прижалась животом к его ягодицам там, где юбки были высоко вздернуты.

Время шло, и чем дольше Чарлз прикасалась к нему, тем смелее становились мысли Сина. Он видел, как поворачивается, заключает ее в объятия и увлекает с собой на пол, чтобы попробовать на вкус губы, узнать на ощупь груди и горячую развилку бедер, встретить взгляд серо-голубых глаз.

Он опомнился. Еще миг — и было бы поздно. Напряженная плоть льнула к ладоням Чарлз, словно манила их сомкнуться теснее. Два тела застыли в полной неподвижности, и даже дыхания не было слышно в тишине кухни. Что это, простодушие неведения или тонкий расчет обольстительницы? Что, если Чарлз намеренно возбудила его?

Высвободившись, Син повернулся. О нет, его не пытались обольстить. На пылающем лице девушки была написана паника. Син заставил себя расслабиться.

— Не пугайтесь, мой юный друг, я же сказал, что предпочитаю женщин. Это всего лишь естественная реакция на прикосновения. И как это я не сообразил, что вполне могу обойтись без вашей помощи? — Он одернул подол сзади и завернул спереди, благоразумно повернувшись спиной. — Вот и шнурки, можете затягивать.

Ничего не случилось. Син повернулся, оправляя одежду. У Чарлз был такой вид, словно ей предложили сунуть голову в пасть льву. Однако, встретив взгляд, она вскинула подбородок и снова зашла сзади. Как только шнуровка была затянута, она отошла на безопасное расстояние. Если бы вместе с ней могли исчезнуть непристойные мысли!

Как вести себя с женщиной, в которой дерзость уживается со стыдливостью?

— Сдается мне, Чарлз, вы все еще девственник, — заметил Син небрежным тоном.

— Ничего подобного! В любом случае это вас не касается!

— Я подумал, раз мы теперь вместе, я мог бы посодействовать вам в этом вопросе.

— Что?! Да как вы смеете!

Негодование смешалось в этом крике с испугом, и Син понял, что Чарлз совершенно забыла о роли, которую играла.

— А что тут такого? — театрально удивился он. — Сплошь и рядом человек опытный берет под свое крыло тех, кто помоложе, и помогает достичь зрелости. Ну, вы понимаете: знакомит с подходящей женщиной, направляет, советует. Раз уж мы отправляемся навстречу приключениям…

Чарлз вернулась к действительности. Взгляд ее стал ледяным, черты лица окаменели.

— Мы отправляемся навстречу опасности, милорд, и у нас нет времени шататься по борделям!

— А если бы время нашлось?

— Тогда другое дело, — сказала Чарлз с неожиданным лукавым блеском в глазах. — Давайте наконец закончим с вашим нарядом.

Эта новая черточка оказалась откровением. Чарлз держалась чересчур мрачно и отчужденно, и было приятно убедиться, что ее истинная натура не такова. Возможно, в ее характере имелась черточка сумасбродства, пусть даже беспощадно подавленная горьким опытом.

— Ну и как я выгляжу? — осведомился Син.

— Хуже некуда!

В самом деле, подол свисал, как тряпка, объемистый лиф при отсутствии груди казался скорее вогнутым, чем выпуклым. Никто в здравом уме не принял бы это пугало за женщину, невзирая на красивое лицо.

— Нижние юбки отчасти исправят дело, — сказал Син, размышляя вслух, — но что делать с верхом? Может, чем-то набить?

— Сунуть туда подушку, — съехидничала Чарлз. — Ладно, ждите здесь.

Она убежала, а Син остался наедине со своим разнузданным воображением и сделал все, чтобы его укротить. Только успокоившись, он счел возможным заново проиграть в памяти недавнюю сцену.

Его отношения с Чарлз развивались, и довольно быстро. Весь вопрос в том, девственница она или нет. Если да, это будет сложнее, но и тогда ситуация небезнадежна. Чарлз не назовешь недотрогой. Пожалуй, она не в меру простодушна, если полагает, что он не способен отличить мужчину от переодетой женщины. Однако это не мешает ей обращать ситуацию себе на пользу.