Вскоре сопротивление имперскому десанту оказывали только Роже да кто-то из его группы, присоединившийся к нему, и теперь только двое пехотинцев сдерживали натиск не менее полутора десятков десантников. Гэри заметил в окне силуэт и, подняв ружье, выстрелил. Бронебойный заряд вышиб имперца обратно на улицу и тем самым привлек к Гэри внимание других десантников.

Сразу несколько врагов бросились к нему с обнаженными клинками. Гэри, попятившись, нажал на спусковой крючок. Он споткнулся и, уже падая, продолжал как заведенный стрелять, пока чья-то огромная туша не припечатала его к полу.

Скоро снаружи здания снова разгорелась перестрелка, а потом завязалась рукопашная. Имперцы сражались достойно, стараясь не ударить в грязь лицом, однако войск Конфедерации становилось все больше. Сотрясая землю тяжелой поступью, примчались роботы и стали в упор расстреливать десант из своих лязгающих пушек. А когда на броне легких танков прибыла рота пехотинцев, имперский десант, неся потери, начал отступать к холмам, где вскоре за него взялась штурмовая авиация.

С трудом свалив с себя тело дюжего десантника, Герберт приподнялся с пола и огляделся. Вокруг шла деловитая суета. Военные санитары с приданными им пехотинцами выносили из здания тела погибших. В основном это были солдаты специального взвода, убитые прорвавшимися имперцами.

Видя, что на него не обращают внимания, Гэри подумал, не сбежать ли ему, ведь он все еще остается приговоренным, однако в этот момент его заметил Роже.

– Эй, приятель, да ты жив! – обрадованно воскликнул он. – Ирэн, смотри, наш рекрут уцелел!

Женщина-офицер поднялась с какого-то ящика и, прихрамывая, подошла ближе.

– Ты не ранен, камрад? – спросила она участливо и дотронулась до плеча Гэри.

– Нет, мэм. Сегодня мне повезло.

– Тебе повезло вдвойне, потому что из всех, кто тебя здесь видел, никого не осталось. Мы не в счет.

– И что мне теперь делать?

– Поедешь в госпиталь. Роже, притащи ему какие-нибудь подходящие тряпки…

– Одну минуту! – отозвался Роже и исчез среди суетившихся бойцов похоронной команды.

– Тебе удалось уложить троих десантников, парень, – со значением произнесла Ирэн, присаживаясь на корточки. – А ведь это бойцы второго уровня…

Ирэн посмотрела на свой расколотый шлем, который зачем-то продолжала держать в руках, и отшвырнула его в сторону.

– Я одолела только двоих, четверо на счету сержанта Роже, но ты… – Ирэн хлопнула Гэри по плечу. – Ты молодец и заслуживаешь лучшей участи, чем расстрел… За что тебя, кстати, приговорили?

– Вы не поверите, мэм, но еще вчера вечером я был у себя на Тироле и отмечал с друзьями успешное завершение финансового года, а потом меня ударили, ограбили, бросили в ящик с цветочными луковицами и доставили на неизвестную планету. Потом били и спрашивали, как я проник на корабль, и наконец привезли сюда, чтобы убить. Я так и не понял, за что…

– А вот и я, – произнес появившийся из-за пыльной завесы Роже. – Давай, примерь обновку.

С этими словами сержант подал Гэри залитую кровью, изорванную форму какого-то бедняги из специального взвода. Все знаки отличия Роже заблаговременно сорвал, чтобы нельзя было определить, к какому подразделению приписан владелец формы.

Под присмотром своих новых друзей Гэри натянул одежду, которая как нельзя лучше подходила к его разбитой физиономии.

– Волосы длинноваты, – заметила Ирэн.

– Нет проблем, – сказал Роже. Он обнажил свой страшный меч и споро, как заправский парикмахер, придал шевелюре Гэри нужный вид.

– Ну вот, теперь он подстрижен по нашей моде, – удовлетворенно кивнула Ирэн. – Ладно, пойдем отсюда, нужно еще пристроить тебя в санитарный транспорт.

Подхватив Гэри под руки, они вывели его на воздух.

Там их нашли Мактус и Кабалье. На их погнутых наплечниках были такие же знаки, как у Роже, и Гэри догадался, что они тоже сержанты.

– Он уложил троих, – сообщил друзьям Роже, кивая на Гэри.

– Вот так парень! – восхитился Кабалье, и они с Мактусом поочередно пожали герою руку.

– Эй, а как же скальпы? – напомнил Мактус.

– Чуть не забыл! – Роже хлопнул себя по шлему и снова умчался в бетонный барак. Через минуту он вернулся и показал Гэри разложенные на ладони три комплекта эмблем имперских десантников. – Вот, можешь приколоть на пояс. Только не забудь снять их, если придется идти в бой. Имперцы таких любителей трофеев не жалуют.

– Тогда, может, не нужно?

– Нужно, – безапелляционно заявила Ирэн. – В госпитале тебе это пригодится.

– А что со мной будет, когда я вылечусь? – поинтересовался Гэри.

– Мы что-нибудь для тебя придумаем. – Ирэн устало улыбнулась. – Может быть, даже отправим домой… Если разыщем.

– Хорошо бы.

Поблескивая в лучах солнца Мериас подобно ниткам жемчужных ожерелий, стройные порядки кораблей 18-го Гвардейского легиона протянулись от ледяной планеты Уркас до соседки Куггеля – планеты Абай. Пока тыловые корабли терпеливо ожидали приказа о наступлении, передовые флотские подразделения волна за волной уходили в бой.

Стремительные «дудхаймы» и штурмовые «брифферы» имперских авиационных отрядов раз за разом пытались атаковать орбитальные батареи, которые простреливали все подходы к Куггелю.

Сжечь арсеналы орбитальных бастионов – о лучшем пилоты-штурмовики и не мечтали, однако «кронфоссеры» флота Конфедерации и злобные рои истребителей «динго» из Воздушной армии барона Хеддинга сводили на нет все их попытки.

Эскадрильи имперцев возвращались к своим многопалубным авианосцам сильно поредевшими, а им на смену на передовую уходили новые отряды.

Командующий 18-м Гвардейским легионом лорд Стромберг стоял на мостике флагмана с самым мрачным видом. Простая с виду задача – высадить десант на планету Куггель – оставалась неразрешимой, пока упрямые батареи Конфедерации многократно перекрывали своим огнем все подходы. Вступать в открытое столкновение с орбитальными бастионами было не с руки, поскольку они располагали «пушками Лаваля», имевшими значительно больший радиус действия, чем артиллерия 18-го Гвардейского.

«Ох уж мне эти конфедераты, вечно они что-то выдумают. Не угонишься за ними».

– Не угонишься за ними! – вслух произнес лорд Стромберг и повернулся к своими подчиненным. Размеры полукилометрового флагмана «Академик Первухин» позволяли строить рубки таких размеров, что в них легко умещались пара бронеавтомобилей или две роты пехотинцев, однако на этот раз перед лордом Стромбергом стояли только офицеры.

Командующий собрал самых лучших и отчаянных, среди которых не было представителей дворянских родов. Свой авторитет и награды они заработали, рискуя жизнью и жертвуя своими товарищами.

– Итак, перед нами Куггель. – Лорд указал рукой на большое информационное панно. – Его артиллерийские бастионы достаточно прочны и очень опасны – «пушки Лаваля» пробивают борт эсминца с первого выстрела. Штатные авиационные подразделения не могут ничего с ними поделать и несут потери в борьбе с авиацией противника. Все, чего я хочу от вас, это сделать возможной высадку на Куггель. Я уже обещал Императору преподнести эту планету к Осеннему празднику, и я сделаю это, однако мне не хотелось бы приносить в жертву слишком много своих солдат. Итак, ваше слово, господа.

Первым шагнул из строя майор Бове, командир эскадрильи штурмовых «брифферов».

Козырнув командующему стальной перчаткой, он громко прокричал:

– Эскадрилья «Удар молнии» берет на себя два бастиона, сэр! Мы умрем, но выполним задание!

Следом за Бове выступил командир отряда из двухсот истребителей полковник Хансевич:

– Отряд «Желтые собаки» берет на себя три бастиона, сэр. Мои ребята не подведут.

Выслушав клятвенные заверения всех командиров, лорд Стромберг отпустил их выполнять задание. Офицеры быстро покинули рубку, перед командующим остался стоять только один.