После нескольких часов висения на пыточном станке его и еще семерых, таких же, как он, избитых людей швырнули в автомобильную клетку и повезли куда-то прочь из города.

Зданий становилось все меньше, а войсковых колонн все больше. На дорожных перекрестках спешно сооружались долговременные огневые точки, а на холмах оборудовались позиции зенитных ракет.

Если бы не овладевшее Гербертом частичное отупение, все происходящее вокруг сильно бы его удивляло, а так он просто радовался, что его не бьют, что он может сидеть на жесткой скамье и ощущать, как к занемевшим рукам и ногам возвращается чувствительность.

Спустя четверть часа тюремная машина остановилась возле длинного одноэтажного строения, около которого скучал целый взвод солдат. Увидев автомобиль, они немного оживились.

Привезенных узников стали не слишком любезно выпихивать из фургона, почти все они падали плашмя на землю, не в силах удержаться на ослабевших ногах.

Герберту удалось устоять. Он прибился к кучке измученных людей и, осмотревшись, начал наконец понимать, что это за глухое место и почему взвод солдат строится в десяти шагах от испещренной выбоинами стены.

– Так, очень хорошо! – оглядев выгруженных из машины людей, произнес командир взвода, лейтенант с тоненькими усиками на одутловатом лице. – Господа пассажиры, пожалуйста, проходите к стене. Пора уже нам на сегодня заканчивать…

Не проронив ни слова, арестанты безропотно двинулись к последнему рубежу.

Солдаты лениво почесывались и зевали. Герберт отметил, что на них нет тяжелой брони, видимо, такая служба не предполагала никакой опасности для здоровья.

«Вот, значит, как все закончится», – отстраненно, словно о другом человеке, подумал Гэри. Какой смысл в деньгах, которые он нажил? В солидном положении, завоеванном им в среде бизнесменов? А как же Ванесса, кому она теперь достанется? Луи? Или, может быть, Эрлиху?

– Взво-о-од! Готовсь!

Солдаты подняли штурмовые винтовки, и с десяток из них, как показалось Герберту, навели свои стволы именно на него.

– Целься! – Лейтенант уже замахнулся рукой, чтобы произнести последнюю команду, но тут совершенно неожиданно его прервал шофер тюремной машины, который что-то высматривал между колес.

– Прошу прощения, сэр!

– Что? Что такое?

– Прошу прощения, сэр, но, кажется, у меня полетела демпферная камера на амортизаторе…

– И что?! – заорал в ответ лейтенант, выпучив глаза.

– Доходяги нужны мне всего на пару минут, чтобы машину приподнять… – Шофер виновато улыбнулся, словно признался в чем-то постыдном. – Пусть уж перед самым концом принесут пользу дорогому отечеству.

– Ладно, – согласился лейтенант. – Пусть принесут. Не нам же твою машину ворочать.

– Вот и я говорю – не вам же, – закивал водитель. Он перевел взгляд на построившихся у стены смертников. – Давай сюда, доходяги! Вставайте на путь раскаяния, шпионы Империи!

Видимо, шофер хотел сказать что-то еще, но внезапно на ближайшем пригорке показалась легкая гусеничная танкетка. Она стремительно помчалась вниз, прямо к бетонному бараку.

Взрыв гусеницами землю, танкетка резко остановилась. Боковые люки ее распахнулись, и оттуда выскочили четверо закованных в тяжелую броню пехотинцев.

– Сколько у вас людей?! – с ходу закричала женщина с офицерскими лотосами на плечах.

– Тридцать один, мэм! – вытянувшись в струнку, доложил лейтенант.

– Почему без доспехов?

– Э-э… – на мгновение растерялся лейтенант. – Мы специальный взвод, мэм. При военно-полевом суде…

– Ах вон оно что, – кивнула женщина и, переложив из руки в руку итальер с голубоватым фианитовым лезвием, показала им в сторону невысоких холмов. – Скоро оттуда пойдут имперцы. До сотни единиц тяжелого десанта второго уровня. Понятия не имею, откуда они тут взялись, но мы на них наткнулись случайно… Приказываю занять рубеж в этом здании и продержаться до подхода главных сил. Помощь уже близка. Как поняли?

– П-поняли… – промямлил лейтенант.

– Вот и хорошо. Занимайте оборону… Роже, Мактус! Достаньте из машины оружие, нам нужно как можно больше солдат. Раздайте бронебойные ружья этим. – Женщина указала на сбившихся в кучу приговоренных.

– Но это государственные преступники, мэм, – попытался вмешаться лейтенант.

– Они уже идут, Ирэн! – крикнул один из спутников женщины-офицера, наблюдавший за холмами с башни танкетки.

– Кто умеет стрелять? – строго спросила Ирэн у оробевших узников.

– Я, – сам не зная почему, сказал Герберт и шагнул вперед, хотя весь его воинский опыт исчерпывался стрельбой по бутылкам из малокалиберного пистолета.

– Вот, это «нерпа», полностью автоматическая бронебойная система. Главное – лучше целься. – С этими словами Ирэн вручила Гэри оружие с очень длинным стволом и сошками.

Гэри быстренько отошел от сгрудившихся «шпионов» и независимой походкой проследовал внутрь бетонного строения.

Занявшие там позиции солдаты специального взвода смотрели на него с опаской и недоумением. Герберт выбрал себе одно из окон и, установив на подоконнике сошки, принялся ждать.

С холмов ударила переносная ракета. Она с шипением пронеслась над склонами и врезалась в крышу. В воздух полетели куски черепицы, а с низкого потолка посыпалась серая пыль.

Перепуганный водитель стал заводить тюремную машину, однако Ирэн вышвырнула его из кабины и вместе с еще двумя толстыми охранниками помчалась на правый фланг – защищать куст гигантского папоротника.

Герберт приложился к прицельной рамке, однако его правый глаз полностью заплыл и ничего не видел. Тогда он попробовал приложиться левым, однако так стрелять было еще неудобнее. Гэри вздохнул, поняв, что переоценил свои силы.

– Они идут! Они и вправду идут! – с истерическими интонациями в голосе прокричал кто-то из солдат взвода.

– Заткнитесь, трусы! – не слишком уверенно прикрикнул на него лейтенант.

Справа от Гэри послышалась возня, и у следующего окна примостился еще один доходяга. Криво улыбнувшись Гэри разбитыми губами, он с трудом взгромоздил на подоконник бронебойное ружье и представился:

– Ромарио Путос. Из Бенина…

– Апач из Рио-Капанаса, – буркнул Герберт, следуя совершенно излишним здесь правилам вежливости.

– Ну как дела, дружок? – послышалось слева. – Не возражаешь, если составлю тебе компанию?

– Нет, сэр, – ответил Гэри.

Это был один из пехотинцев. Кажется, его звали Роже, на его плечевом щитке были какие-то нашивки – Гэри плохо разбирался в званиях.

– Что-нибудь видишь? – спросил Роже, прикладываясь к прицельному устройству короткоствольного автомата. Калибр его оружия был таков, что в стволе могло поместиться куриное яйцо.

– Ничего не вижу, сэр, – признался Гэри и снова вздохнул.

– Я тоже ни хрена, – сообщил Роже. Он вытянул из рукоятки автомата тонкий проводок и воткнул его наконечник в разъем где-то у себя на затылке. – Ага, вот так лучше… Они уже близко, парень, не зевай.

Автомат Роже выдал короткую очередь, и цепочка ослепительно-белых шаров врезалась в силуэт, возникший из высокой травы метрах в тридцати.

Чтобы поддержать Роже и унять собственный страх, Гэри тоже нажал на спусковой крючок. Реактивная пуля с ревом унеслась в небо, и после этого все вокруг словно взорвалось. Разом загрохотали винтовки специального взвода, застучала автоматическая пушка танкетки, послышались громкие команды Ирэн:

– Внимание! Приготовиться к рукопашной!

«Какой рукопашной? Никого же нет… Наверное, мы всех убили…» – подумал Гэри. В этот момент будто десятки тяжелых молотов обрушились на стены строения, и все внутри и снаружи заволокло пылью. Прямо перед собой в оконном проеме Гэри на мгновение увидел силуэт и невольно отпрянул, тем самым сохранив себе жизнь.

Что-то невидимое рассекло воздух перед его лицом, а затем в этой пыльной мгле Роже скрестил с кем-то клинок. Только по рассыпавшимся зеленоватым искрам было понятно, где идет схватка.

Гэри выдернул из окна свое ружье и начал отступать к стене, пытаясь определить, где же враги. Среди мечущихся солдат специального взвода ничего нельзя было разобрать. Одни из них кричали, другие стреляли по сторонам, убивая своих, поскольку враги были закованы в надежные латы. То тут, то там раздавался леденящий душу свист рассекаемого воздуха, и люди падали на бетонный пол.