Профессор установил телевизор в институтской лаборатории, но включить его не успел: отвлекли дальние родственники. Приехавшие в институт на полчаса раньше профессора, они ждали его, чтобы поделиться сенсационными фотографиями: на цветных снимках от ладоней исходили разноцветные молнии, и родственники с завидным упорством доказывали, что сделанные при помощи «эффекта Кирлиан» снимки показывают человеческую ауру.

Изумленный профессор на миг потерял дар речи и забыл о телевизоре: пятнадцать лет он занимался изучением паранормального (увлечение в пику нарастающей лавине магов, колдунов, экстрасенсов и гадалок), успешно вывел на чистую воду немало шарлатанов – и внезапно обнаружил, что его собственные родственники понятия не имеют о разоблачительных статьях! Шокированный неприятным открытием, профессор пустился в подробные объяснения о влиянии высококачественной лапши на неокрепшие людские уши: объяснение завораживающего эффекта не стоило выеденного яйца – обычный коронный разряд в высокочастотном поле. Эффектный и красочный, он имел такое же отношение к ауре, как строительство однотипных домов к клонированию.

Спор затянулся на целый час и закончился в пользу профессора, когда он привел родственников в лабораторию и продемонстрировал тот же самый эффект с помощью институтского оборудования.

– И никакой мистики! – категорично заявил он. – Не стану спорить насчет существования или отсутствия ауры у живого человека, но для ее обнаружения и фотографирования в настоящее время оборудования не существует, запомните! С тем же успехом я могу утверждать, что спектрометр показывает ауру солнца, и демонстрировать ее всем желающим за большие деньги. А протестующих физиков и астрономов посылать куда подальше, потому что они не видят дальше собственного носа и хотят скрыть правду от общественности. Я ясно выразился, дорогие мои?

Родственники вынужденно отступили: а что делать, если профессор не голословно утверждал обратное, а провел аналогичный опыт и разъяснил, что к чему? В иной ситуации победил бы тот, кто нахрапистее защищает свою точку зрения, но против наглядных примеров не попрешь.

Огорченные тем, что их уши в который раз использовали для развешивания и снимания лапши (выдавая научно обоснованное действие за мистическое откровение, а потом лишая остатков веры в чудо), родственники вспомнили, что в мире есть и другие чудеса, выбросили фотографии и уехали домой. Профессор проводил их до остановки и вернулся в лабораторию, надеясь, что телевизор избавился от демонов не до конца и покажет хотя бы одного, самого завалящего представителя злобных форм потусторонней жизни. Но вместо этого наткнулся на вечернюю программу новостей. Появилось желание выключить телевизор и самому пойти домой – день выдался тяжелым, но слова ведущего привлекли его внимание:

– Наш корреспондент Виктор Нечалов прибыл в колхоз «Заповедник-3», где в скором времени соберут первый урожай генетически модифицированной пшеницы «Зорька». Ученые считают данный сорт устойчивым к болезням и насекомым-вредителям, и мы проверим – так ли это на самом деле? Наш корреспондент уже прошел по полю, сорвал несколько колосков и теперь покажет их крупным планом перед телекамерой. Сейчас мы точно узнаем: пшеница на самом деле устойчива к вредителям, или наука в который раз выдала желаемое за действительное?

Профессор уставился на ведущего, не веря собственным ушам: не прошло и нескольких часов, как в новостях начали рассказывать о научных достижениях!

– Ущипните меня, кто-нибудь, – пробормотал он.

На широком телевизоре, стоявшем справа от ведущего, появилось изображение. Но вместо собственного корреспондента телекомпании глазам ведущего и телеаудитории предстало огромных размеров пшеничное поле, уходящее далеко за пределы горизонта.

Ведущий растерялся.

– Виктор! – позвал он. – Вы где?

– Здесь, – отозвался невидимый корреспондент откуда-то сбоку. – Разумеется, я здесь!

– Немедленно встаньте перед камерой! – возмутился ведущий. – У нас прямой эфир!

– Не встану.

– Почему?

– Поверните камеру в мою сторону, и я расскажу, в чем дело, – приказал все еще невидимый корреспондент. – Иначе так и будете разглядывать симпатичную картинку колосящейся пшеницы.

Заинтересовавшийся происходящим профессор сел в кресло: подобные накладки случалось увидеть крайне редко. В последний раз подобное произошло в начале девяностых, когда приостановили трансляцию программы «Красный квадрат» из-за того, что один политик облил коллегу апельсиновым соком. Профессор ожидал, что телеканал прервет трансляцию, а ведущий заговорит о других событиях – проще проигнорировать корреспондента, вздумавшего забастовать в прямом эфире, чем пытаться вернуть его «на путь истинный», но режиссер почему-то не торопился с отключением корреспондента от эфира.

Ведущий растерянно улыбнулся в телекамеру и нервно застучал по кнопке отключения звука. Ничего не изменилось, и профессору стало ясно, почему программу не отключают: похоже, произошла поломка оборудования, и пока его не отремонтируют, ведущему предстоит выкручиваться самостоятельно.

– Приказано снять тебя на фоне пшеницы, дуболом, – подал голос традиционно остающийся за кадром оператор. – Вставай в кадр!

Лицо ведущего заблестело: капельки пота пробивались через нанесенные тени, создавая ощущение, что в студии стоит немыслимая жара.

– Прощу прощения, уважаемые телезрители, – выпалил он первое, что пришло на ум: – Между прочим, слово дуболом – оно не ругательное, оно просто так слышится… Виктор!

– Я там уже был, – ответил корреспондент оператору, – и больше не буду!

– Виктор, – изумился ведущий, – ты же корреспондент с пятилетним стажем! Что за детское упрямство? – он все еще нажимал на кнопку отключения звука. – Становись перед камерой, иначе генеральный тебя уволит!

– Он не успеет этого сделать. Сергей!

– Почему?

– Потому что… э-э-э… вот приедет лично – сам увидит и поймет! Дожидайтесь с нами, уважаемые телезрители, и тогда вы увидите эксклюзивную картину! Сергей!

– Хватит нести чепуху, – предложил ведущий. – Генеральный не поедет за тридевять земель. Виктор, встань перед телекамерой и расскажи нам, правду ли говорили селекционеры о пшенице?

– Я и так перед ней стою, – сердитым голосом отозвался корреспондент, – это камера повернута непонятно куда. Оператор, я здесь!

Судя по звукам, корреспондент призывно помахал руками, обращая на себя внимание оператора.

– Ты должен войти в пшеничное поле, – отозвался недовольный оператор.

– Сам туда иди!

Оператор произнес в ответ несколько незамысловатых фраз. У ведущего задергалось правое веко.

– Это он в хорошем смысле… – кое-как выдавил он в камеру, на всякий случай задавая уточняющий вопрос и надеясь услышать на него положительный ответ. – Господа, вы в курсе, что близки к увольнению как никогда?

– А я тут причем? – возмутился оператор. – Я качественно выполняю свою работу и не суюсь в чужую.

– Лучше увольнение, чем съемки на фоне поля, – отпарировал корреспондент.

Ведущий стукнул кулаком по столу.

– Заходи в поле и веди репортаж – люди ждут новостей! Виктор!

– Угу… изнывают просто… – мрачно ответил корреспондент. – Если бы ты мог заглянуть в телевизоры со своей стороны, то увидел бы, что зрители занимаются всякой ерундой и не обращают на тебя никакого внимания.

– Хватит очки втирать, репортаж давай! – прорычал ведущий.

– Не буду.

– Тогда слушай мой приказ: ты уволен. Оператор, давай без корреспондента пройдемся по полю и выясним: ученые говорили правду или обманывали общественность?

Реакция последовала незамедлительно, и ведущему категорически не понравилась.

– Ха-ха-ха! Ха-ха! Ха-ха! – раздельно, отчетливо и совершенно невесело отозвался оператор. – Мне оно надо, забираться в эту пшеницу? Не полезу!

– Да вы что, сегодня, с ума посходили? – ведущий не бился головой об стол исключительно потому, что сдерживал себя остатками потрясающей силы воли. – Ты полезешь! Немедленно, прямо сейчас! Ты слышал, оператор, как тебя там?!