Центральная же башня медленно, со скрипом и скрежетом начала выдавливаться из-под земли, будто исполинский, стремительно растущий после дождя гриб. Каменные плиты под ногами ходили ходуном, и молодому викингу понадобилось приложить немало сил, чтобы не упасть.

Когда пляска стихий закончилась, Ивар с удивлением обнаружил, что жив. Рядом были соратники, целые и невредимые, а укрепление вокруг было мощным и очень древним, но лишенным любых признаков злого колдовства.

Тело того, кто правил здесь многие годы, наводя ужас на окрестности, исчезло с каменных плит двора, которые потеряли гладкость и черный цвет…

– Откройте ворота! – приказал конунг, пришедший в себя быстрее всех.

Заскрипели ржавые вороты, с лязгом стали разматываться толстенные цепи. Подъемный мост опустился, лег поперек рва, словно высунутый язык великана. Медленно, точно нехотя, разошлись тяжелые, окованные стальными полосами створки.

Первым на потемневшие от времени, источенные жучками доски моста вступил Арнвид. Он шел медленно, и мост скрипел и стонал под ногами эриля.

– Сколько же лет этому строению? – вступив на выложенный камнем двор, сказал он. – Если бы не колдовство, то все тут давно бы развалилось!

– Он был силен, этот Черный Рыцарь, – кивнул ко-нунг. – Но нам все же удалось его сразить!

Вслед за эрилем толпой, галдя и переговариваясь, повалили викинги. Несколько человек во главе с Вемундом отправились обыскивать замок.

– Осторожнее! – крикнул им вслед Арнвид. – Тут еще могут остаться колдовские сюрпризы!

Но его, похоже, никто не услышал. Воинов охватила страсть к грабежу.

Ивар неожиданно ощутил, что ноги дрожат от усталости и напрочь отказываются держать тело – не каждый день приходится сражаться с волшебством и взбираться на высокие стены замков. Едва хватило сил добрести до подножия ближайшей из башен и присесть в тени. Камень приятно холодил сквозь кольчугу, мягко, исподволь наваливалась дремота…

– Там! Там! – Истошный вопль выскочившего во двор Вемунда заставил Ивара чуть ли не подпрыгнуть. Еще до того, как он осознал, что делает, пальцы сомкнулись на рукояти меча.

– Что? – спросил мгновенно подобравшийся Хаук, а Арнвид тревожно нахмурился.

– Подвал! – выпалил тяжело дышавший Боров, который, похоже, совершил немалую пробежку. Брюхо его тяжело колыхалось, глаза безумно блуждали. – Огромный! В нем бочки – рядами! С пивом! И копченого мяса – навалом!

– Надо проверить, можно ли его есть, – глубокомысленно заметил эриль, оглаживая блестящую под солнцем лысину.

– Наверняка можно, – ухмельнулся Хаук. – Не стал бы Черный Рыцарь морить себя голодом. Сегодня – пируем!

– Конунгу – слава! – восторженным криком ответили дружинники.

Ивар тяжело вздохнул.

Костры разожгли прямо во дворе замка, на потрескавшихся каменных плитах. Не для тепла или готовки, а для света – что за веселье пировать в темноте? Дрова пришлось таскать издалека, через всю вырубку, но никто не жаловался. Пир – так пир, чтобы на всю ночь…

В бочонках, спрятанных в подвалах Черного Рыцаря, оказалось отличное пиво, причем в огромном количестве. На поверхность выволокли два десятка немаленьких бочек, а сколько их еще таилось во тьме подземелий – не сосчитал бы за весь день и целый выводок эрилей.

Пиво пенилось в деревянных кружках, и многие облизывались, глядя на хмельной напиток, но конунг медлил начать пир, а выпить ранее предводителя дружины – нанести ему смертельное оскорбление.

– Воины! – Хаук поднялся. Блики от пламени костра бегали по его блестящим волосам, делали розовым всегда бледное лицо. – Сегодня мы свершили невозможное! Наша удача оказалась больше, чем удача мерзкого колдуна!

– Слава конунгу! – услышал он в ответ. Хаук нахмурился и покачал головой.

– Нет, не мне вы должны возгласить славу! А богам, которые наполнили наши сердца храбростью, а тела – силой! Восславим Одина – Водителя Ратей!

– Восславим! – с такой мощью грянули мужские голоса, что камни старого замка тряхнуло.

– Восславим Тюра – Покровителя Воинов! – И Хаук щедро плеснул из кружки в огонь. Поленья обиженно затрещали.

– Восславим! – Викинги с таким энтузиазмом последовали примеру предводителя, что едва не затушили костры. Пламя померкло, пространство между стенами погрузилось в полутьму.

Конунг поднес кружку к губам. Пенная струя полилась ему в горло. Ивар сделал первый глоток. Пиво было непривычно чистым и крепким, без привкусов и примесей. От него на языке оставался приятный горьковатый вкус, а выпив кружку, хотелось тут же взяться за вторую.

Как оказалось, подобное желание овладело не только им. С треском вышибались донышки у бочонков. Когда кружки были вновь полны, встал эриль. Уже первые такты произносимой им висы заставили галдящих викингов примолкнуть:

Щуплый и лысый, Арнвид в этот момент казался неожиданно величественным. За плечами его словно соткался плащ из тьмы, прошитый шнурами из огня, а голос обрел мощь и звучность.

Хвалебную вису запили пивом, и после второй кружки Ивар ощутил вдруг жуткий голод. Руки сами потянулись к лежащему на блюде копченому мясу. Покрытое жиром, коричневое, оно казалось в этот момент особенно аппетитным.

Чуть не захлебываясь слюной, Ивар вонзил зубы в окорок. Рядом отчаянно чавкали соратники. Самые ретивые вновь наполняли кружки. Пир обещал быть веселым.

Пиво лилось рекой, в полутьме блестели веселые ухмылки, слышались взрывы хохота и выкрики, все более и более несвязные. Многие говорили одновременно, совершенно не слыша собеседников, а наполняли кружки и опрокидывали их в себя и вовсе поодиночке.

После четвертой кружки пива Ивар почувствовал, что в голове зашумело, а в глазах начинает слегка двоиться. Он попробовал подняться, но обнаружил, что сделать это почему-то очень сложно. Встав-таки на ноги, Ивар не без труда побрел во тьму, туда, где должна была находиться стена замка.

Стену он обнаружил, только врезавшись в нее лбом. Из глаз посыпались веселые искры, вокруг стало светло. Ивар увидел в трех шагах Торира, который отошел от костров по той же надобности. Топор в Глазу стоял, широко расставив ноги и покачиваясь, и от него доносилось мощное равномерное журчание.

Сделав свое дело, Ивар вернулся к костру и, попытавшись налить еще пива, обнаружил, что стоящий рядом бочонок пуст. Попытки вытрясти из него хотя бы каплю ни к чему не привели.

– К-кошмар, – икнув, возвестил сидящий неподалеку Вемунд, наблюдавший за Иваром с сочувствием на округлом лице. – У меня т-тоже ничего не осталось… Надо идти в подвал! Я мигом!

Он одним мощным движением вскочил с земли и канул во мраке. От главной башни замка раздался грохот открывшейся двери, затем все стихло.

Вемунд не возвращался подозрительно долго, а когда он все же вступил в круг алого света, очерченный костром, то багровые блики забегали по округлым бокам двух бочонков, которые Боров тащил под мышками.

– Вот! – сообщил он, брякнувшись на землю и ловким тычком вышибая донышко. – Я там сначала ошибся – не в тот погреб залез. То-то я удивился, когда замок на двери увидел, здоровенный такой, прочный. Только когда взломал его, понял, что не туда попал. Пустой подвал оказался…

Он принялся разливать пиво по кружкам, и сквозь приятный плеск неожиданно прорезался скрип вновь открываемой двери в центральную башню. Ивар невольно удивился – что, еще кто-то за пивом полез?

Из тьмы за спинами Вемунда и вольно расположившегося рядом с ним Нерейда выплыла высокая фигура, отдаленно напоминавшая человеческую. Несмотря на то что в глазах все плыло, Ивар сумел разглядеть ее до малейших деталей: тонкое тело, неправдоподобно длинные руки с когтистыми пальцами, пылающие на узком лице алые глаза и клыки, острые и длинные, торчащие из-под верхней губы и отблескивающие белизной…