– Их там много, есть стрелки. Прячутся за забором, так что мой лук толку не принесет. Наверняка окружили весь постоялый двор. Шансов выбраться очень мало.

– Эй! Ну что вы решили, служители Бездны? – проревел из ночной тьмы барон.

– Пусть твои воины придут сюда! Клянусь Селитой, они узнают, какого цвета у них кишки! – крикнул Олен уверенно, хотя из глубин души вновь поднялся страх – если Темные забрались так далеко, чтобы достать беглецов, то наверняка они сделают все, чтобы Бенеш и его приятели не ушли живыми…

– Ха-ха-ха, – расхохотался ари Торрик. – Зачем мне класть людей зря, клянусь Небесным Чертогом? Мы поступим куда проще.

Зазвучали отрывистые команды, и стало видно, как за забором один за другим загораются факелы. Донесся испуганный голос хозяина постоялого двора, о чем-то просившего, но быстро стих.

– Они хотят сжечь здание, – проговорила Саттия очень спокойно и посмотрела в сторону сидящего на кровати Бенеша. – Настал момент показать, что твой учитель не зря тратил время. Или мы погибнем.

Рыжий издал отрывистое, очень неприятное мяуканье, и красноречиво выпустил когти, показывая, что он готов ринуться в бой. Олен погладил кота по голове, подумал, что в родном лесу оцилан прожил бы еще долго. Если бы не пошел за спасшим его человеком.

– Да… да… я сейчас! – Бенеш нервно сглотнул, глаза его сверкнули. – Только в книге… Нет, времени нет…

Он выдернул из ножен на поясе нож, встал на карачки и принялся вырезать что-то прямо на сырых, скрипящих досках. Изобразил широкий незамкнутый круг, затем внутри него второй и в самом их центре три значка – по бокам два одинаковых, похожих на перекошенную галочку, в середке еще один, более сложный.

– Сюда заходите, все… быстрее… И сумки тоже! – Бенеш отскочил к стене, замахал руками, как мельница крыльями.

Где-то уже потрескивал огонь, доносился запах дыма.

Олен обтер клинок об одеяло, засунул его в ножны. Перетащил в центр комнаты вещи. Рядом с ним оказалась Саттия, Рыжий уселся около ног, настороженно обнюхивая символы. Последним внутрь вошел Бенеш и, замкнув оба круга, начал рисовать между ними.

При этом ученик мага негромко бурчал себе под нос. Знаки Истинного Алфавита возникали один за другим, загорались неприятным для глаз зеленоватым свечением. Оно вырывало из тьмы лицо Бенеша, его двигающиеся губы, сжатые на рукояти ножа пальцы и выпученные глаза.

Под дверь заползла первая струя дыма, запах гари заставил Рыжего чихнуть. В этот момент запылали три центральных символа, от них поднялся столб белого свечения.

– Готово! – ученик мага вскочил на ноги. – Сейчас я… только прочитаю нужные слова…

Он выкрикнул что-то неразборчивое, вспыхнул яркий опаляющий свет. Олену показалось, что его лучи проникли сквозь глазницы и обожгли изнутри заднюю стенку черепа. Он пошатнулся, взмахнул рукой, услышал рядом недоуменное мяуканье. Грохот ударил по ушам, горячим ветром овеяло лицо, на голову упала холодная капля, за ней вторая.

– Ничего себе… – удивленно пробормотала Саттия. – Если честно, то я ждала чего-то другого…

Олен поднял веки.

Трое людей и кот стояли на куске пола, замкнутом внутри границ магического круга. Знаки медленно тухли, дальше простиралась голая земля, там и сям с треском догорали обугленные балки и доски. Свет падал на поваленный забор, грудой развалин казался развороченный сарай. Людей видно не было, хотя кое-где во мраке проглядывали бесформенные холмики. От чудом уцелевшей конюшни доносилось испуганное ржание. Горелая вонь назойливо лезла в ноздри, несмело накрапывал дождь.

– Это что, я? Да? – спросил Бенеш и нервно захрустел пальцами. – Как же так… я хотел только защитить нас от огня…

– И защитил. Правда весьма необычным образом, – Саттия покосилась на побледневшего ученика мага.

– Но я их убил! Как же так?

– Еще неизвестно, убил или нет. Может, они все оглушены? Но в любом случае время удирать отсюда, – Олен подхватил сумку. – Глядите по сторонам! Вдруг кто из солдат барона уцелел!

Когда сошел на землю, то под сапогом захрустел пепел. Вступивший в него Рыжий недовольно фыркнул, задергал лапами. Через дюжину шагов Олен наткнулся на один из «холмиков». Тот оказался трупом с чудовищно обгоревшим лицом. От такого зрелища возник приступ тошноты, но Рендалл быстро с ним справился. Подскочил к дверям, принялся осматривать висящий на них крепкий замок.

– Я их убил… – простонал Бенеш, и в горле у него что-то булькнуло. – Они мертвы, я убийца…

– Стоп! – Саттия повернулась к нему, взяла за ворот и встряхнула. – Иногда, чтобы выжить, нужно убивать самому! Эти парни с радостью прирезали бы тебя, сожгли, вздернули! Ты это понимаешь?

– Да… да… – неестественная бледность сошла с лица ученика мага, он шумно задышал.

– Тогда стой тут и веди себя спокойно. А я пока осмотрюсь, – девушка отпустила его и исчезла во мраке.

Чтобы справиться с замком, Олену пришлось попотеть. Когда дужка, наконец, выскочила, вернулась Саттия.

– Одни горелые трупы, – прошептала она, наклонившись к уху уроженца Заячьего Скока, – барона и хозяина постоялого двора я смогла узнать только по одежде. Остальные – хирдеры ари Торрика и слуги.

– Ну и ладно, – Олен кивнул в сторону Бенеша, – только ему не говори.

– Само собой.

Лошадей пришлось успокаивать, и только затем седлать. Кусака приплясывал на месте, Чайка фыркала. Смирный мерин Бенеша дергал ушами и поглядывал на хозяина так, будто подозревал, что именно тот устроил весь переполох.

Когда выехали, дождь стал сильнее, и догорающие бревна жалобно зашипели под холодными струями. Прячущаяся во тьме деревня казалась мертвой, никто не выглянул проверить, что случилось. Похоже, местные жители видели, что в гости к ним явился таристер, и решили не лезть в его дела.

Последние дома остались позади, вновь потянулась дорога – узкая просека среди густого леса.

– Не кори себя, – сказала Саттия, когда из-под капюшона Бенеша донесся очередной стон, – ты поступил верно.

– Но ведь они погибли, да!

– Никто не просил их нападать!

Олен покосился на ученика мага с сочувствием. Вспомнил, каково было, когда сам впервые убил человека. Представил, как может чувствовать себя тот, кто уничтожил полторы дюжины разумных существ, и содрогнулся.

– То, что случилось, уже случилось, и изменить это невозможно, – проговорил он. – Сейчас мы должны думать о том, чтобы сегодняшний твой подвиг…

– Подвиг!? – Бенеш судорожно всхлипнул.

– Да, подвиг, – с нажимом повторил Олен, – не стал напрасным. Друзья барона из Темного корпуса захотят отомстить за его смерть, и вышлют погоню. Многочисленную, на свежих конях.

– Единственный шанс – свернуть с дороги, – кивнула Саттия, – запутать следы. И лучше всего – на запад, подальше от Ланийской марки.

– Сделаем это на рассвете. А то сейчас, клянусь Селитой, заедем в болото и просто утонем.

Долгое время ехали в темноте, слушая шорох падающих с ветвей капель и плеск под копытами. Рядом с конем Олена бежал Рыжий, во мраке посверкивали золотые точки его глаз. Дорога шла почти прямо, и сильный ветер дул всадником в спины, ероша конские хвосты и гривы.

Дождь прекратился, когда начало светать. Затем на востоке выглянуло солнце, бледное и чистенькое, словно умытое.

– Пора, – сказал Олен, разглядев впереди неглубокий ручеек, по которому плыли листья и пучки травы.

По ручью двинулись вправо. Выбрались из него миль через пять, в том месте, где густая трава, на какой не остается следов, подходила прямо к берегу. Солнце к этому моменту начало припекать, так что плащи сняли. Вылезший на берег Рыжий встряхнулся, брызги полетели во все стороны. После этого кот стал выглядеть сухим, будто за ночь не замочил даже лапы.

Без всяких троп, ориентируясь по светилу, поехали на юго-запад. Углубились в болота, в настоящий лабиринт между многочисленными островками, зарослями камыша и протоками.

Путешествовали по нему целый день, под все сильнее и сильнее жарящим солнцем, среди горьких запахов трав и гудения комаров. Олен петлял так, чтобы возможной погоне нелегко было бы угадать, куда поехали беглецы. Бенеш на глазах оживал, мрачное выражение потихоньку уходило с его физиономии, а тоска из глаз. На севере опускались за горизонт вершины Льдистых гор.