Не успел я протянуть руку за вторым бутербродом, как Влад снова плеснул в стаканы «Бифитера» и уточнил вопрос:
– Так что там хочет профессор от меня?
– Он хочет, чтобы ты оставил его в покое, – довольно расплывчато ответил я. – Никаких документов отдавать он тебе не намерен.
– Для меня это не новость, – усмехнулся Влад. – Если бы Валерий Петрович захотел отдать мне манускрипт, то сделал бы это давно и без лишнего напоминания.
– Но почему ты решил, что он обязан отдать его тебе?
– Потому что манускрипт принадлежит мне. Я отдал в залог за него пять тысяч баксов.
– А Курахов считает, что документы и исторические материалы научной группы по закону могут неопределенно долго оставаться у него.
– Такого закона нет, – твердо ответил Влад и подозрительно взглянул на меня. – И тебе, как адвокату, об этом надо было бы знать. Я лично выкупил манускрипт из частного архива в Мадриде.
– Зачем же ты отдал ему манускрипт?
Взгляд Влада красноречиво говорил о том, что он озадачен моей некомпетентностью.
– А как же иначе, дружище? Если научная группа ведет исследовательскую работу, то всякая находка ложится на стол руководителя. Но это вовсе не значит, что материалы становятся его собственностью. Распустив группу, Курахов обязан был сразу вернуть материалы сотрудникам.
– Ты ему угрожал?
Влад опять развел руками. Влажная глянцевая грудь блеснула в солнечных лучах.
– Я ему сказал: «У вас будут неприятности». Это можно расценить как угрозу?
– Под неприятностями ты имел в виду обыск в его гостиничном номере? – вырвалось у меня.
– Что?! – поморщился Влад. – Не понял, о каком обыске ты говоришь.
Если играет, то играет хорошо, подумал я, прикидывая, как аккуратнее дать задний ход.
– Видишь ли, в чем дело, – пояснил я. – Профессор живет в частной гостинице. Два дня назад кто-то вломился к нему в номер и перевернул все вверх дном. Курахов подозревает тебя.
– Это его проблемы! – отмахнулся Влад. – Никакого обыска мы у него не проводили. Мне проще было бы взять его за воротник и подвесить на сук вниз головой, чем копаться в белье. А почему ты не пьешь?
– Думаю. Если ты говоришь правду, то кто тогда мог это сделать?
– Не знаю. Но то, что ты рассказал, мне не нравится.
– Мне тоже. Особенно если учесть, что все это произошло в моей гостинице.
– А-а-а, – протянул Влад и, закусывая сыром, кивнул. – Теперь понятно. Значит, ты, собственно, такой же адвокат, как и я.
– Собственно, да.
– С этого бы и начал… Я тебе вот что скажу, – запальчиво произнес Влад, стаскивая с голого торса джинсовую безрукавку и кидая ее на капот «Сузуки». – Никакого обыска не было. Курахов его придумал нарочно для того, чтобы навесить на меня всех собак. Но этот фокус у него не пройдет, так и можешь ему передать.
– А если все же допустить, что обыск был?
– Значит, манускриптом заинтересовался кто-то еще.
– Эта рукопись представляет большую ценность?
Влад вздохнул, с отвращением глядя на бутылку с «Бифитером».
– Мне трудно так вот с ходу ответить на твой вопрос, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Имеет она ценность или нет – покажет время. Я ошибся в самом начале. Надо было обязательно перевести эту рукопись до конца, прежде чем отдавать ее Курахову.
– Как? – изумился я. – Ты ее даже не прочитал?
– Это не так просто, как тебе кажется. Чтобы ее прочитать, надо в совершенстве владеть средневековой латынью.
– Значит, ты не знаешь, о чем идет речь в манускрипте?
– В общих чертах знаю. Биограф со слов слуги описывает место и обстоятельства гибели испанской графини Аргуэльо.
– И зачем это нужно профессору? Какое отношение имеет испанская графиня к теме вашего научного исследования?
– Как тебе сказать…
Естественно, он не скажет мне всей правды, думал я. А правда в том, что у графини должны были быть с собой золото и жемчуга, но разбойники ничего не нашли. И с этого-то и начинается путь к самому главному выводу, к которому подводит манускрипт.
– Ты меня слушаешь? – спросил Влад, с тревогой заглядывая мне в глаза. – Тебе не плохо?
– Что? – переспросил я, возвращаясь из пылающей Солдайи к нашему столику, стоящему посреди знойной поляны. – Нет-нет, мне очень хорошо. Можно сказать, я вообще балдею от тебя и твоего бывшего научного руководителя.
– Меня волнует обыск, о котором ты мне сказал, – произнес Влад.
– И меня волнует. Может пострадать репутация гостиницы. Потом клиенты будут от нее шарахаться, как от дурдома.
Влад глянул на меня так, словно хотел сказать: мне бы твои проблемы.
– Скучно все это. – Он пробежал взглядом по верхушкам корявых крымских дубков. – Гостиница, клиенты…
– А твоя работа веселее?
– Уж наверняка веселее твоей.
– Не знаю, как работа, но компания у тебя веселая, – сказал я, взглянув на «Сузуки».
– Нормальная компания, – защитил своих Влад. – Люди умеют расслабляться после работы.
– И Анна умеет расслабляться?
Влад нахмурился. Этот вопрос ему не понравился. А мне не понравилась его реакция.
– Ты ее знаешь? – осторожно уточнил он, не поднимая глаз и зачем-то подливая «Бифитера» в стакан, где и без того было достаточно джина.
– Отлично знаю! Уже больше трех лет. Она до недавнего времени работала у меня и вела бухгалтерский учет.
Чем больше я наблюдал за поведением Влада и выражением его лица, тем меньше сомневался в том, что этот тяжеловесный историк положил на нее глаз.
– Ну и почему вы… расстались? – с усилием придавая голосу равнодушный тон, полюбопытствовал Влад.
– Она уволилась по собственному желанию, – продолжал я рассказывать, хотя каждое слово причиняло мне боль. – А я никогда не стою на пути своих сотрудников. Надумал уходить – скатертью дорога… У тебя, должно быть, она зарабатывает куда больше, чем у меня?
– Не думаю, – неопределенно ответил Влад, скручивая ломтик сыра в трубочку.
– И чем, если не секрет, вы занимаетесь?
– Археологическими раскопками.
– Много раскопали?
Я бил по больному месту Влада, прикидываясь наивным простаком. Ему было бы лучше, если бы я с кривой ухмылкой сказал бы: «Знаю я про ваши заработки. По твоей тачке видно, сколько ты на раскопках заработал». Но, задавая свои наивные вопросы, я заставлял его говорить о том же самом.
