— Да, тут нечего раздумывать, — сказал Джо. — Пять процентов прибылей! Этак ты станешь богачом, Чес!

Я сжал руль. «Я могу стать богатым, если меня не накроют, — подумал я. — Я, может быть, даже могу стать настолько богатым, чтобы забрать у Айткена Люсиль».

— Очень многое зависит от того, как мы справимся с работой здесь, Джо.

— Как скоро ты достанешь деньги?

— Я сказал своим маклерам, чтобы они продавали акции. Через несколько дней у меня будут деньги. На бирже сейчас как раз подходящая ситуация. Мне немного повезло, а вообще могло прижать.

Я притормозил, когда мы подъехали к остановке.

— Спасибо, Чес, — сказал Джо, выходя из машины. — Может быть, в грядущие светлые дни я смогу купить у тебя эту машину, — продолжал он, похлопывая «кадиллак» по крылу. — Ты в Нью-Йорке сможешь купить себе «эльдорадо». Подумай, может, продашь мне эту?

— Подожди, деньги надо сначала получить, — сказал я, улыбнувшись. — Но возможно, и продам. Ну, пока. Хорошего уик-энда.

Я быстро поехал к своему бунгало.

Без одной минуты девять я остановился у тяжелых ворот Гейблз. Люсиль стояла в тени, поджидая меня. Она проскользнула на место водителя, а я передвинулся на соседнее.

— Привет, — сказала она, улыбнувшись мне. — Вы замечательно пунктуальны. Нравится мой наряд? Я оделась так специально для вас.

— Он ужасен, — сказал я. — И вы тоже ужасно выглядите.

Она радостно засмеялась.

— Вы действительно так думаете?

— Да. — Может быть, в моем голосе прозвучало что-то, что удивило ее. Во всяком случае, она бросила на меня быстрый взгляд, но мое лицо было в тени, и она не могла разглядеть его.

— Ну, а куда же мы поедем? — спросила она. — Давайте к морю.

— Хорошо.

Этим вечером у нее, видимо, не было настроения ехать быстро. Она двигалась со скоростью двадцать пять миль в час, не убыстряя и не замедляя хода машины, и на этой скорости вела очень хорошо.

Мы свернули на боковое шоссе и медленно ехали по пыльной дороге, а затем, резко повернув, увидели впереди огромный песчаный пляж с пальмами и море, сверкавшее в лунном свете как зеркало.

— Чудесно, правда? — сказала она. Это были первые ее слова с тех пор, как мы отъехали от Гейблз. — Вы не представляете, Чес, как я наслаждаюсь! Это совершенно особое чувство. Я могу водить, да? Я ведь уже хорошо вожу, правда?

— Неплохо. Но прежде чем сдавать на права, надо еще попрактиковаться.

Мы выехали на дорогу, окаймлявшую пляж. Она притормозила, вывела машину на песок и выключила мотор.

Я сидел неподвижно, сжав руки, а сердце у меня бешено колотилось.

— Я хочу искупаться, — сказала она, выключая фары. — Вы будете? — Это было неожиданно и удивило меня.

— Вы же собирались учиться водить? У нас не так много времени. Уже без двадцати десять.

— Я сказала Роджеру, что иду в кино. Он ожидает меня обратно не раньше полуночи. — Она открыла дверцу и вышла на песок. — Здесь совсем никого нет. Пляж в нашем полном распоряжении. Если не хотите купаться, подождите меня в машине.

Она побежала к группе пальм.

Некоторое время я наблюдал за ней из машины. Что это, думал я. Уж наверное, она не привезла бы меня на этот пустынный пляж, если бы не предполагала определенного развития наших отношений. Где-то в глубине шевельнулось предостережение самому себе. Ты валяешь дурака с женой Айткена, сказал я себе. Не остановишься сейчас, будешь проклинать себя всю жизнь.

Но победить себя мне не удалось. Тяжело дыша, с колотящимся сердцем, я вылез из машины.

Люсиль стояла у пальмы. Вот она нагнулась, чтобы снять туфли, потом расстегнула молнию на платье и выскользнула из него. На ней был закрытый купальник.

Я обошел машину, открыл багажник, взял пару полотенец и плавки, всегда лежавшие у меня там. Раздевшись за машиной и оставив на песке одежду, я побежал за ней и догнал, когда она медленно шла к воде. Когда я подбежал, она обернулась и улыбнулась.

— Я так и знала, что вы придете. Я вам кое-что расскажу. Я всегда хотела купаться ночью при луне, но Роджер никогда мне этого не разрешал. Он считает, что это опасно.

— Кажется, вы делаете все, что нельзя, и все это со мной.

— Вот поэтому вы мне так нравитесь.

Потом, вдруг бросившись бежать, она пересекла полосу песка и плюхнулась в воду. И если водить она только училась, то плавала отлично.

Когда мы вышли из воды и направились туда, где она оставила свою одежду, она вдруг сказала:

— Что вы делаете завтра, Чес?

— Не знаю… Ничего особенного. Может быть, поеду играть в гольф.

— Я думала, может быть, мы можем встретиться? Меня пригласила себе подруга, но я могу отменить этот визит, и мы поедем куда-нибудь за город.

Теперь мы стояли в тени пальм. Я взял одно полотенце и протянул ей. Потом взял второе и стал вытирать волосы.

— Нас могут увидеть, — сказал я и сел на песок. Она стояла рядом, вытираясь.

— Мы будем осторожны. Я стану приезжать к вам на велосипеде, и мы можем держаться подальше от шоссе.

Я поймал себя на том, что в волнении комкаю полотенце.

— Думаю, что нам лучше не встречаться днем, Люсиль. Нас могут увидеть.

Она бросила полотенце и села рядом со мной. Потом обхватила руками колени и подтянула их к подбородку.

— Нескладно, да?

— Да, конечно.

— А хорошо было бы уехать куда-нибудь на машине на целый день! Мы могли бы устроить пикник. Может быть, рискнем?

— А вы хотели бы рискнуть? — спросил я неожиданно резко.

— Не думаю, что кто-нибудь нас увидит. Я могу надеть шляпу с большими полями и солнечные очки. Могу зачесать волосы наверх. Клянусь, меня никто не узнает.

— Вы ведь не хотите, Люсиль, чтобы ваш муж обо всем узнал?

Она положила подбородок на колени.

— Конечно нет.

— Как вы думаете, что он сделает?

— Он, конечно, будет в ярости, но давайте не будем говорить об этом. Слушайте, допустим, я приеду к вам. Мы можем провести вместе целый день. Ваш дом стоит на пустынном побережье. Мы можем устроить там пикник, будем купаться, и никто нас не увидит.

— Ведь вы не всерьез говорите все это?

Она задумалась, а потом вскочила.

— Нет. Не думаю, — сказала она. — Я замерзла. Буду одеваться. — Она подобрала свое платье и туфли и побежала к машине.

Я сидел как каменное изваяние, все еще сжимая в руках полотенце. Так я просидел минут десять, потом услышал, что она зовет меня.

— Чес…

Я не двинулся и не оглянулся.

— Вы не едете, Чес?

Я не оборачивался.

Потом я услышал быстрые шаги, и через несколько секунд она остановилась возле меня.

— Вы не слышали, как я вас звала? — спросила она, стоя рядом со мной. Ее длинные стройные ноги приходились на уровне моих глаз.

Я посмотрел вверх.

Теперь на ней было платье, но я знал, что под платьем у нее ничего нет.

— Садитесь. Я хочу поговорить с вами.

Она опустилась на песок рядом со мной, сев по-турецки.

— Да, Чес?

— Вы действительно хотите завтра куда-нибудь поехать и устроить пикник вдвоем?

Луна светила ей прямо в лицо. Она была удивлена.

— Но вы же сказали…

— Неважно, что я сказал. Вам действительно этого хочется?

— Ну конечно…

— О’кей. Скажите мужу, что вы хотите провести день со мной, и, если он согласится, мы поедем.

Она поежилась.

— Но я не могу этого сделать. Вы же знаете, что не могу. Ведь он… он не знает, что мы знакомы.

— Ну так скажите, что мы познакомились.

— Я не понимаю. — Она наклонилась вперед и внимательно посмотрела на меня. — У вас такой сердитый голос. Что случилось, Чес?

— Скажите ему, что мы познакомились, — повторил я не глядя на нее.

— Но я не могу этого сделать. Ему это не понравится.

— Отчего?

— Чес, прекратим этот разговор. Вы не хуже меня знаете отчего.

— Я не знаю. Скажите мне.

— Он дурацки ревнив. Он не поймет.

— Чего не поймет?

— Чес, вы ужасны. Что случилось?

— Я спрашиваю, чего он не поймет? — сказал я, поворачиваясь к ней, чтобы посмотреть ей в глаза. — Скажите мне, чего он не поймет?