– Перебейте их и отступайте, – скомандовал он своим двум бойцам. – Мы не сможем держать их долго, но заставим заплатить за каждый шаг кровью.

Генерал Шу собрал вокруг себя небольшое войско имперских солдат, до сих пор переодетых в фермеров и крестьян, пришедших продавать свой товар. И эти фермеры орудовали не плугом, а мечами, защищая дороги, ведущие ко дворцу. Если падет город, подумал Льешо, вместе с ним рухнет и вся империя Шан, а также надежда освободить Фибию. Хоть его рука и замлела от усталости, он поднимал меч вновь, фибский нож сверкал в атаке. Он остановит мастера Марко и его союзников или погибнет в бою.

Хотя принцы Фибии неимоверно уступали численно, к ним не мог подступиться ни один вражеский воин. Окруженный со всех сторон, Льешо бездумно передвигался со своим оружием в ритме смертоносного танца. Кровь растеклась по камням под ногами, и юноша поскользнулся, едва удержал равновесие и тут же вонзил нож в горло солдата по самую рукоятку. Воин открыл рот, чтобы закричать, но оттуда хлынула лишь красная пена, и он выдавил сдавленный шепот в попытке вдохнуть воздух, захлебываясь собственной кровью.

Нож дошел до кости, и Льешо не мог вытянуть его обратно. Целое мгновение, которое могло оказаться роковым, юноша держался за нож, а падающий воин увлекал его вниз.

Откуда-то выстрелило копье, но Шокар сбил его своим мечом. В ужасе оттого, что был на волосок от смерти, Льешо оставил нож в горле гарна и повернулся лицом к следующему нападающему, затем к другому, и так, пока они с Шокаром не оказались окруженными осторожными солдатами, испуганно держащимися поодаль.

На мгновение битва словно остановилась, мир будто замер, и Льешо осознал, сколько мертвых тел вокруг, сколько крови уже пролито, почувствовал, что его руки, сжимающие меч мертвой хваткой, в крови по самые локти. Опустившись на колено, брат тяжело дышал, Льешо ощущал, как с его щеки медленно капает кровь, хоть и не помнил ранившего его удара. Бросив взгляд на друзей, которые бились за выход на проспект, он поднял голову с триумфальной улыбкой, преобразившей окровавленное лицо в маску смерти. Прибыло войско Хабибы, ровные колонны солдат вступали на площадь с главной дороги, заходя с каждого угла.

– Сдавайтесь! – крикнул Льешо, атакующие его солдаты проследили ликующий взгляд юноши и забились еще отчаянней, увидев новую опасность.

Сейчас или никогда, понял он. Из двух зол, которые их ожидали, большинство воинов предпочло умереть от руки Льешо, чем познать длительное мучение, которому их подвергнет мастер Марко, узнав о поражении.

Шокар едва стоял на ногах, рука с мечом опускалась от усталости. Льешо продвинулся поближе к брату. Не обязательно победить, сказал себе он, нужно лишь выдержать атаку, пока люди Хабибы не перегородят дорогу. Скоро подойдет подкрепление, нужно сохранить жизнь брату еще несколько минут. Вражеский меч коварно проскочил через его оборону и задел бок, но юноша отстранил его, отделавшись лишь царапиной. Донесся голос Каду: «Держись!», но его прервал крик большой птицы.

Тварь пикировала вниз с распростертыми когтями. Люди мастера Марко в ужасе разбежались в стороны, когда чудище приблизилось к своей жертве. Льешо закинул меч над головой, чтобы остановить птицу, открывшую клюв, из которого, словно вызов, раздавался вопль презрения. Одной мощной ногой она вырвала меч юноши, а другой ударила Льешо, когти оставили глубокие порезы от шеи до бедра.

Льешо прохрипел и упал, беззащитный перед птицей, все расплылось в тумане с приближением изогнутого клюва.

– Я вырву твое сердце и сожру тебя прямо на рыночной площади.

Хоть чудище и не могло говорить, его слова отчетливо пульсировали в мозгу Льешо. Значит, вот она смерть , ответил юноша и вновь услышал голос мастера Марко:

– К трусам и слабакам она приходит именно такой.

Он почувствовал раздирающую боль: клюв рвал плоть над его сердцем. Затем послышалось рычанье.

– Льеее-шоооо!

Льек! Медведь поднялся на задних лапах и взревел над своим распростертым учеником, с острых клыков летела слюна. Обнажив когти, словно изогнутые ножи, он попытался отмахнуть птицу, оставив длинные кровавые полосы на покрытой перьями груди. В следующий момент уже казалось, что Льек ее убаюкивает: огромные лапы обхватили сложенные крылья и тянули вниз, пока они оба не свалились всем весом на камни у ног Льешо.

Птица сменила объект нападения, пытаясь пронзить толстую шкуру Льека когтями и клювом. Медведь издал свирепый крик и склонился над шеей мага, превратившегося в дым, как только сжались зубы Льека, захватив лишь пустоту. Воплотившись снова, непобедимая хищная птица, ныне с головой льва и длинным острым хвостом змия, вознеслась ввысь на мощных крыльях. Тварь бросилась на медведя и впилась ему в затылок.

Челюсть льва давила, пока не хрустнула кость. Льек издал последний страдальческий крик, и глаза его потускнели.

– Нет! – простонал Льешо. Сумасшедший смех мастера Марко наполнял его голову.

Он потерял много крови, куда-то подевался меч. Юноша встал лицом к лицу перед грозой его ночных кошмаров без надежды на победу, лишь наполненный решимостью забрать эту тварь на тот свет вместе с собой. Чувствуя, что приближается его смерть, Льешо увидел женщину, стоящую чуть выше него на ступенях храма. Карина, молодая целительница, со спокойствием и уверенностью во взгляде бросала чудовищу вызов. Без оружия, она подняла руки над головой, произнося какую-то молитву. Хоть юноша и знал, что она скоро отправится в рай, ее появление несказанно обрадовало его.

В это мирное мгновение короткое копье, переданное ее светлостью, напомнило о себе, надавив о бок. Льешо вытащил его.

– Умри! – закричал он. – Умри! Подлый дьявол из ада! Умри!

Он вонзил копье в бок монстру, завопившему, испуская изо рта сгустки крови, которые падали вниз на камни, превращая их в уголь. В бешенстве птица взвилась вверх, оставив копье на земле. В небе она пронзительно ревела от боли и ярости.

Вдруг раздался ответный крик, от которого содрогнулся храм. На горизонте появилась стая драконов, во главе – Дракон Золотой Реки, за ним серебряная королева с тремя отпрысками. Над площадью они разделились: молодое поколение полетело над улицами города, их мать – к битве, происходившей у дворца.

Дракон Золотой Реки, намного здоровее и свирепей, чем магический призрак, в которого превратился мастер Марко, пикировал прямо на колдуна. Пламя из его пасти разлетелось по всей площади, и жители Шан, как и гарнские захватчики, пригнулись к земле, в страхе прикрыв головы руками. Зверь-Марко проревел ответный вызов.

Два неземных создания столкнулись в воздухе, длинное извивающееся тело дракона перепуталось с хлеставшим хвостом чудища. Многоликая тварь мастера Марко неистово билась, пытаясь захватить инициативу. Могущественный дракон злобно полосовал ее хвостом. Они поднимались выше и выше, пока не превратились в сверкающие точки на ярко-голубом небе. Затем появилась вспышка пламени, и свирепые чудовища начали падать, приближаясь к площади с неимоверной скоростью. Небо сотряслось от дикого крика, и чудовище, коим был мастер Марко, исчезло.

С победным кличем Золотой Дракон кружил в восходящем потоке теплого воздуха, сотворенном его собственным огненным дыханием. Неспешно он опустился на ступени храма и положил голову к ногам Карины, юной целительницы.

– Отец. – Она поцеловала его меж дымящихся ноздрей. – Настало время отпустить мать.

Глаза дракона сверкали на солнце ярче, чем золотая чешуя. Он открыл огромную пасть широко, словно врата храма, и отрыгнул. Из глотки раздался ворчливый голос:

– Проклятый зверь. Не знаю, что нашла в тебе. Пусти меня на землю.

Мара, какой ее раньше никто не видел, вышла из его пасти и стояла на языке со сложенными на груди руками. От подпаленной одежды шел дымок. Дракон аккуратно поставил ее на ступени. Целительница выглядела выше, чем когда-то в лесу, ее спина выпрямилась, а волосы были не седыми, а черными. Она не стала молодой, но и старой не казалась. В действительности, путешествие в чреве дракона пошло ей на пользу.