Королевским этот двор не выглядел. Мощеная площадь была окружена покрытыми штукатуркой стенами, значительно выше головы Дена. Темнота не нарушалась даже месяцем. Несколько факелов в руках слуг едва освещали узкий круг, на котором размещалось три паланкина. Насколько Льешо понял, не считая их, двор был пуст. У стен не росло кустов, деревья не обвивали их ветвями, как в провинции Фаршо. Безусловно, по лозе и сучьям могли бы забраться шпионы, а голые стены не так просто преодолеть. Дворец в Кунголе, как помнил Льешо, вообще не был окружен оградой. Кто в конце концов решиться нарушить покой семьи, которую любит богиня? И юноша оглядел двор более снисходительно.

Незнакомец – нет не незнакомец, генерал Шу (Хабиба представил его после недавней битвы с Марко) прервал его мысли хлопком по плечу.

– Вы были в пути два дня, – сообщил он. – Хабиба усыпил вас? Он хитер. За ним нужен глаз да глаз!

Льешо понял, что генерал шутит, поскольку тот рассмеялся и снова похлопал его по плечу. Юноша принял предупреждение всерьез. Под чарами колдуна он потерял два дня. А что, если бы на них напали? Он мог бы умереть не проснувшись.

– Что касается встречи с императором в таком состоянии, – добавил Шу, – не стоит беспокоиться, даже императорам нужен сон. Если у вас будет лишняя минута во время визита, я хотел бы поговорить о Фибии.

Эти слова были произнесены столь серьезно, что в Льешо тотчас пробудилось любопытство.

– Вы знаете Фибию? – спросил он.

– Я был там однажды, довольно давно, путешествуя с караваном на запад, – сказал генерал, – еще до того, как мой долг заставил меня не отлучаться от дома.

Шпионил, решил Льешо, и что бы он там ни высмотрел, это не убедило империю Шан вмешаться, когда напали гарны. После такой мысли юноше стало трудно сохранять вежливость. К счастью, генерал переключил свое внимание на других участников кампании.

– Очень рад вновь видеть вас, мастер Ден, – хлопнул он учителя по руке, чего Льешо никак не ожидал, – очень рад.

Генерал оставил их, пожелав спокойной ночи, и удалился во дворец через маленькую дверь, в которую выходил и заходил бесконечный поток стражников и гостей в одеждах различного чина.

– Идем, мальчик, – позвал мастер Ден Льешо, и они вместе вошли за слугами в более впечатляющие врата.

Хабиба, как заметил Льешо, исчез, как и посол Хуанг. Марко шагал перед ними, как герой-завоеватель; Льешо пожалел, что под рукой нет лука со стрелами или, на худой конец, комка снега. Зима еще не наступила, и слуга увел Марко быстрей, чем юноша успел придумать более подходящий метод атаки.

Мастер Ден подпихивал Льешо между лопаток уверенной рукой, и юноша вошел за слугой в сводчатую залу больших размеров, чем палата аудиенции в Кунголе. Широкая лестница поднималась до середины резного потолка, где переходила в галерею, шедшую по всей окружности. Лестница продолжалась у каждого конца галереи, исчезая в проходах на противоположной стороне залы.

Слуга остановился на первой площадке и безмолвно направил гостей в длинный коридор, погруженный в темноту, если не считать нескольких разбросанных факелов, вставленных в гладкую бетонную стену. Когда показалось, что дальше идти нельзя, иначе упрешься головой в стену в конце перехода, слуга повернул направо и исчез.

Льешо последовал за ним и очутился в более узком темном коридоре, изгибающемся длинной аркой так, что невозможно было ничего разглядеть впереди дальше чем на несколько футов. Юноша остановился, отказываясь идти, пока ему не скажут, куда они направляются. Мастер Ден уткнулся прямо в него.

– Что, если это ловушка? – прошептал Льешо в испуге.

– Это запасной путь в личные спальни, – уверил его мастер Ден и резко добавил: – Не все проспали весь путь, и им не терпится добраться до постели.

Льешо пошел дальше, хоть его и не утешил ответ.

– Где Хабиба и мастер Марко? – поинтересовался Льешо, решив, что у посла есть поблизости собственный дом, а вот на Марко наткнуться в коридоре вполне возможно.

– Их повели в другое крыло дворца, в комнаты для официальных гостей, – сообщил ему мастер Ден. – Они не знают, где мы, и переход к нашим опочивальням перекрыт.

Мастер Ден явно знал расположение залов дворца и, следовательно, имел некое отношение к королевской семье. Почему же его не послали с остальными? Стирщик, который, если верить послу, когда-то был генералом императора, словно прочел его мысли.

– Официальные комнаты предназначены для тех, кто предъявляет какое-либо требование или просьбу императору. Пока он не примет решение относительно тебя, лучше оставаться просто гостем. За тобой, конечно же, будут наблюдать, – усмехнулся мастер Ден. – Если держать тебя близко к мастеру Марко, у того могут сдать нервы.

Юноше не хотелось, чтобы надзиратель вышел из себя. Мастер Марко был ужасен, даже когда считал, что власть в его руках. Узкий проход привел к двери, и слуга отпер ее огромным железным ключом, громко проскрипевшим, поворачиваясь в замке. Он широко распахнул дверь и пригласил их в залу с роскошным убранством, освещенную несметным множеством фонарей с золотистыми стеклами. Кремовый свет, мерцающий сквозь узор, ослепил Льешо, и он заморгал, смахивая слезу, пока зрение не приспособилось к сиянию.

Мастер Ден зашел внутрь, и слуга закрыл за ними тяжелую, покрытую красным лаком дверь с еще одним нетерпеливым жестом, просящим поспешить. Он провел их вперед до алькова с двумя застывшими имперскими стражниками. Его окаймляла панель с искусно вырезанными диковинными животными. Слуга нажал на выступающую голову дракона, и позолоченная панель отступила, открывая их взору комнату больше и богаче, чем спальня Чин-ши на Жемчужном острове.

Слуга еще раз молча пригласил Льешо войти. Предоставив юношу самому себе, он глубоко поклонился и задвинул панель. Льешо услышал, как две пары ног прошли чуть дальше, и еще одна дверь впустила гостя. По крайней мере мастер Ден рядом.

Оставшись один, Льешо оказался перед небольшим выбором занятий: можно или поразмышлять, или разведать место. Решающую роль сыграл мочевой пузырь: разведать. Быстренько. Он шмыгнул меж лакированных шкафчиков и высоких сундуков, проигнорировав кровать, такую огромную, что могла бы вместить всю его команду. Комната была обшита драпом, шелковые занавески скрывали окна из промасленной бумаги. Некоторые из панелей должны куда-то вести: он ведь вошел через одну из них, которая теперь слилась с яркой позолотой и резьбой настолько, что он не мог найти выхода. Когда Льешо отчаялся, что ему вообще удастся найти хоть какую-нибудь дверь, он разгадал секрет движущихся панелей.

Успокоившись после посещения маленькой квадратной комнатки, он начал более детальный обход. Помимо панели, через которую он сюда попал, и двери, которую использовал по нужде, Льешо нашел еще один проход, запертый на замок и засов с другой стороны. Он заметил, что загадочная дверь не имела внутренней защелки, и отсутствие личных стражников вдруг навело на дурные мысли. Наемные убийцы могут в любой момент проникнуть через эту дверь и убить его спящего. Как же хорошо, что он не устал.

При втором осмотре опочивальни Льешо заглянул в шкафы и сундуки, нашел там фибскую и шанскую одежду – вся соответствовала его размеру. Вывешенные на фоне изящного убранства дворцовой спальни, его вещи красовались на полках шкафчиков. С заботой поставленные, словно реликвии в раке, покоились древнее копье и нефритовая чашка, которые ему дала ее светлость. Коснувшись их, юноша почувствовал, как мурашки поползли по спине. Кто-то сильно постарался, чтобы ему было удобно, даже выбрал вещи, которые ему особенно дороги и значимы. Если б его хотели в ближайшем будущем убить, вряд ли проявили бы такую заботу. Хороший знак.

Даже при дневном свете он не смог бы увидеть, что находится за окнами. Льешо прервал исследование опочивальни, пораженный абсолютной тишиной. Он не слышал ни отзвука жизни самого большого и величественного города империи. Такое отличие от шумов дворца его отца пронзило сердце юноши словно ножом.