— Сухмет, — голос Лотара удивил его самого, настолько он был слаб, — долго я был без сознания?

— Нет, мой господин.

— Говори правду.

— Два часа. — Сухмет занялся головешками. — Но теперь это ничего не значит.

— Сухмет, а мы не ошиблись? Может, против нас на этот раз играют очень сильные противники и их неумелость нам просто померещилась?

— Они в самом деле не понимают, что творят. И плохо рассчитывают, что будет потом. С той энергией, которую они затратили на создание этой ловушки и которая требуется, чтобы не пропустить сюда ветер, они могли бы придумать и что-нибудь получше.

— Откуда у них такая энергетика? Сухмет подумал, вытер невольно выступившие от дыма слезы и ответил:

— Иногда в руки не очень умелого колдуна попадает магический инструмент огромной силы. И тогда начинается такое, что не привидится и самому изобретательному идиоту.

Сухмет развёл руками. Лотар посмотрел в низкое небо, куда дым костра уносился, как песок ссыпается в пропасть.

— Хорошая идея. Принеси воды, пить хочется.

Сухмет бросился к сумке. Когда он поднёс к губам Лотара горлышко, в тонких медных стенках дружелюбно и звонко плеснулась вода. Лотар взял флягу сам. Рука его подрагивала, но он знал, что уже завтра и думать забудет об отравлении. Его тело, которое могло трансмутировать в дракона, уже восстанавливало свою жизненную силу.

Вода остудила жар. Лотар вытер губы и с сожалением вогнал в горлышко пробку.

— Как ты думаешь, имеет смысл трансмутировать в паука и драться по их правилам?

— Ни в коем случае, господин мой. — Сухмет взял флягу и отставил в сторону. — Чтобы выбрать подходящий вид паука и научиться драться наиболее эффективным методом, нужно немало экспериментировать. Если бы ты так поступил, я не дал бы за твою жизнь…

Лотар улыбнулся.

— Правильно. В новом теле — другая пластика, и мозг довольно трудно привыкает к этому.

Сухмет выпрямился, опустил руки и очень смиренно произнёс:

— Мой господин, я должен признать, что ты действовал наилучшим образом, а вот мои советы привели бы тебя к гибели.

Лотар слабо махнул рукой.

— Всё обошлось, Сухмет.

— Нет, господин мой, я должен…

— Нет! — рявкнул Лотар как мог. — Не заставляй меня тратить силы впустую.

Старик поклонился.

— Слушаю, мой господин.

— И вообще, мне не хочется, чтобы ты так меня называл. Я никакой не господин тебе, ты получил свободу в тот день, когда мы встретились.

Лицо Сухмета стало несчастным, в его узких глазах появилась печаль.

— А как я должен называть тебя, господин?

— Хотя бы по имени. А если наберёшься смелости, называй как остальные — Желтоголовым.

— Господин, не наказывай меня так, я не могу и не хочу… Даже приказа твоего я не послушаю.

Сухмет быстро отошёл в сторону, подобрал секиру и сделал вид, что на свете не существует ничего важнее дров.

Да, он присмирел, и, может статься, надолго, подумал Лотар. А жалко.

— Что ты делаешь?

— Рублю дрова. Скоро я буду готовить ужин, господин, дров потребуется много.

— Ещё вчера ты умел приготовить ужин на двух лучинах и пучке травы.

Он промолчал. Нет, так не годится, нужно зайти с другой стороны.

— Как ты думаешь, та птица, которая погибла в паутине…

— Она очень быстро погибла от яда. А потом кто-то её утащил, чтобы она не обозначала сеть другим птицам. Кроме того, кто-то тут очень голоден.

— А мне показалось, её мгновенно удушили.

— Этот яд действует, помимо прочего, на дыхательные центры. И расстояние было слишком велико, немудрено ошибиться.

Так, уже лучше. Оставался один шаг, чтобы он начал излагать свои соображения без понуканий.

— А я ждал, что со мной попробуют то же. Ведь птица и человек довольно схожи.

Сухмет усмехнулся, поднял голову.

— Дело в том, что ты — не человек… Да, знаю, ты раскрыт, не думаешь об осторожности, самоуверен и очень, чрезмерно любопытен. Вначале даже я совершенно серьёзно думал, что такова твоя индивидуальность, пока не убедился, что ты иногда, очень редко, но всё-таки переигрываешь. И стало ясно, что, может быть, ты — Чёрный Дракон, который трансмутировал в человека, а это совсем не то же, что человек, вернувшийся после неудачного колдовства в человеческое естество. — Сухмет блеснул глазами. — Как бы там ни было, я утверждаю: ты, так сказать, оборотень в квадрате, трансмутант второй степени, который прикрыл всесилие дракона видимостью неискушённого юнца. Лотар никогда не думал о себе в таком ракурсе. Это было нечто совершенно новое.

— Трансмутация в человека… Ничего себе! Сухмет сдержанно рассмеялся.

— Пожалуй, об этом не имело смысла говорить, ведь по рождению ты — человек, как и я. Но с теоретической точки зрения, во всём твоём существовании, господин, есть какая-то загадка.

— Древние загадки, тёмные тайны, превосходно замаскированные ловушки…

Оба посмотрели в ту сторону, где ущелье выходило на плато. До него было не больше двухсот шагов. Не слишком ли близко, подумал Лотар. Нет, если Сухмет решил, что этого достаточно, значит, так и есть.

— Да, пожалуй, она неплохо замаскирована. И всё-таки, повторяю, можно было придумать что-то более совершенное. В том, что здесь устроено, не видно, знаешь ли, настоящего мастерства.

Лотар внутренне торжествовал. Сухмет становился собой. И это был лучший товарищ и лучший помощник в том ремесле, которое Лотар себе выбрал.

— Ты придумал, как теперь следует поступить?

— Нет, господин. После того, что случилось, я не решаюсь…

— Так ты предпочитаешь, чтобы я сломал шею по собственному рецепту. Ну что же, я попробую. Пока ты готовишь ужин, мне хотелось бы посмотреть на паутину и подумать, что делать дальше. Помоги мне добраться туда.

Сухмет бросил секиру и поспешил к Лотару.

— Я посажу тебя, мой господин, там, где видно всё, что происходит на плато. — Он усмехнулся, легко поднимая Лотара на руки. — И где это зрелище напоминает сад камней, который выявляет лучшие качества воина.

Лотар и Сухмет стояли перед плато и осматривались. Сеть над их головами не безжизненно перечёркивала небо, а перекатывалась, как трава на ветру, иногда бессильно провисая, словно сырая шкура на барабане, а иногда вздымаясь куполом над этим каменистым полем.

Лотар не спускал глаз с прядей беззвучных, смертоносных нитей. Они то поднимались, увлекаемые сетью, то опускались чуть не до половины своей длины и тогда мели поверхность камней, словно большие, отвратительные швабры, которые моряки делают из старых канатов. Лотар уже заметил места, которых следовало избегать, потому что там эти пучки были особенно густыми, но определил и просветы, где можно было проскочить, если Сухмет станет предупреждать о движениях сети над головой.

— Никогда ничего подобного не видел. И как это, по-твоему, работает?

Сухмет притворялся: сообразить, что сеть наверху служит лишь каркасом для свисающих пучков, не составляло труда. Лотара поразила идея использовать ветер, который, то поднимая, то опуская сеть, обеспечивал неожиданную и совершенно непредсказуемую атаку всего, что оказывалось на дороге. Это делало ловушку совершенно непроходимой. Оставалось только удивляться, что некоторым купцам удалось преодолеть смертоносный барьер. Если бы Лотар не видел трупы и разбитые повозки с этой стороны, он бы не поверил, что такое вообще возможно.

— Хорошо работает, — ответил Лотар. — Просто и надёжно.

Сухмет понял, что его тон не принят, и усмехнулся.

— А что ещё ты увидел, пока сидел здесь всю ночь и половину утра?

Лотар посмотрел на верхушки гор, нависших над ущельем.

— Я и не думал сидеть здесь столько времени без дела. Я спал. Здесь, как оказалось, хорошо спится.

— Ну да, — буркнул Сухмет, — смертельное отравление неизвестным ядом как средство от бессонницы. Нужно будет записать, уж очень оригинальный способ.

— А я подумал, это ты начинил меня таким варевом, что меня можно было резать на куски, я бы даже не проснулся. — Сухмет сдержанно поклонился, но Лотар уже думал о деле. — В общем, я, конечно, не только спал. Я ещё увидел, как умирают птицы. Оказывается, по верхней сети бегают три паука, причём каждый величиной с телёнка, но гораздо опасней. Только вот как они могут удержаться на этой сеточке?..