Чунду долго, нескончаемо долго стоял неподвижно. За туманом было не видно, что с ним сделал этот взрыв. Но Лотару показалось, что гигантский паук подлетел в воздух, а когда приземлился, в нём уже не было неторопливой и всесокрушающей грации. Он стоял почти так же, как и раньше, но теперь он был изменён, судорожно и жутко напряжён.

А потом он стал метаться, задевая окружающие скалы. Его хитиновый покров хрустел от этих ударов, а скалы содрогались. Даже туман под бешеным напором Чунду стал прозрачнее, хотя это, скорее всего, лишь показалось. Вероятно, в этой агонии Чунду не видел и не чувствовал ничего, что творилось вокруг.

— Он не умрёт от твоего взрыва? — с надеждой спросил Лотар, стараясь перекричать скрип и скрежет Чунду.

Сухмет ещё раз внимательно всмотрелся в туман, где кружился в приступе боли огромный паук. Лотар почти физически ощутил, как старик тратит последние силы, пытаясь понять, что там происходит. Наконец он ответил:

— К сожалению, нет. — Он вытянул руку вперёд, и Лотар заметил, как она дрожит. — Я сделал, что мог. Теперь твоя очередь, господин мой.

Лотар кивнул, проверил огромные гвозди на боку и шагнул вперёд. Он должен был доделать дело, которое Сухмет так удачно начал.

Чем ближе подходил Лотар к Чунду, тем сильнее становился запах жжёной кости и незнакомого дыма, ощущение магии и боли. Когда Лотар совсем приблизился, присматриваясь к движениям противника, ему пришлось несколько раз присесть, пропуская над собой ногу Чунду. Это не были удары, нацеленные в него, но попади Лотар под такой замах — всё закончилось бы сразу.

Прежде чем начать, Лотар посмотрел на рану, причинённую Чунду взрывом. Пара больших, главных глаз паука была лишь обожжена. Теперь их залила странная, изумрудная слизь, которая могла быть кровью, под которой глаза быстро восстанавливались. К тому же у паука осталось почти невредимым ожерелье маленьких глазок, которые находились гораздо выше основных и оказались прикрыты от взрыва изогнутыми отвратительными жвалами, состоящими из полудюжины подвижных, мощных роговых пластин.

Вот жвала взрыв разворотил довольно прилично, превратив нижнюю часть головогруди паука в трепещущую от боли, хлюпающую массу, в которой ничего невозможно было различить, кроме выступающего из всех ран жёлто-коричневого желе, которое показалось Лотару второй кровью этого существа. Пара небольших ног, вырастающих почти из-под челюстей, свисала без движения. Это было очень удачно, потому что именно этими ногами, заканчивающимися чем-то вроде небольших шипастых клешней, Чунду и должен был, по словам Сухмета, контролировать переднюю часть спины. Одна из больших правых ног тоже была практически оторвана и волочилась за Чунду на тонких полосках багровых мускулов, оставляя на камнях пятна белесой, мягкой, отвратительно пахнущей плоти.

Несмотря на глубокие раны, у Лотара почему-то складывалось впечатление, что через несколько часов Чунду и не вспомнит, что был ранен. Его жизненной силы хватит на то, чтобы не просто восстановить своё огромное тело, но сделать это фантастически быстро.

Лотару удалось оценить толщину хитиновой брони паука на изломе ноги. Она не превышала восьмой или десятой части дюйма, и это ободряло — и не может быть, чтобы такой тонкий каркас оказался непреодолимым для хорошо прокованных гвоздей. Но когда Лотар посмотрел на спину Чунду, его надежды стали подтаивать.

Спина Чунду была покрыта высокими, в полфута, шипами, поднимающимися так плотно, что между ними почти не оставалось свободного места. А это значило, что вколотить гвозди на всю их длину в паука не удастся. К тому же броня паука под этими шипами казалась гораздо толще, чем на ноге.

Но не это было теперь самым неприятным, а то, что Лотар понял: зацепиться за эту гребёнку, оканчивающуюся твёрдыми, иззубренными остриями, способными насадить человека, как ёж яблоко, и нанести несколько сильных ударов, чтобы вогнать гвозди, было невозможно…

Невозможно или почти невозможно? Лотар обежал Чунду, разглядывая его со всех сторон, и тогда увидел, что чудовищный паук, припадая на оторванную ногу, заваливается время от времени, как неправильно нагруженный корабль, показывая спину. И на этой спине Лотар увидел не вертикальные шипы, а немного скошенные назад, что давало возможность поставить на них ногу.

Тогда Желтоголовый решился. Он сделал несколько шагов к пауку, оказавшись под его боком, когда тот как раз ступил на полуоторванную ногу. Чунду ничего не заметил. Теперь усеянный шипами паучий бок возвышался над землёй всего на два туаза. Лотар подпрыгнул, схватился за скользкие, облитые какой-то жидкостью наросты, попытался подтянуться… Пальцы скользнули по совершенно гладкой, зализанной и твёрдой, как лёд, поверхности, и Лотар полетел вниз.

Ему сразу же пришлось откатиться в сторону, чтобы не оказаться под ногой Чунду, которая с силой тарана опустилась на камни, поддерживая чудовищное тело.

Потом Лотар повторил манёвр. Теперь он был готов к тому, что наросты будут скользкими, и сумел схватиться так, что руки почти не скользили, по крайней мере, он подтянулся и упёрся коленями в большой крюкообразный нарост, поднимающийся вверх и способный выдержать, казалось, десяток человек.

Утвердившись на крюке, Лотар посмотрел вниз. Земля под ним раскачивалась, как море. Ему даже показалось, что по этой каменистой поверхности пошли какие-то волны, но это было, без сомнения, обманом зрения и игрой окутывавшего всё вокруг тумана.

Лотар поднялся выше. Действительно, на самом верху огромной спины паука он мог удержаться. И хотя острия этих шипов, чуть-чуть пружинящих под весом человека, царапали его, на них можно было опереться.

Лотар достал один из гвоздей и огляделся. Он сразу понял, что бить нужно там, где наклонённые в одну сторону шипы паука сходились с другой волной, наклонённой в другую сторону, собираясь в подобие хохолка, правда, такого, что им можно было проткнуть не очень откормленную лошадь. Это была середина его тела, и органы Чунду были здесь уязвимей всего.

Лотар покрепче схватился левой за острые наросты, царапая кожу, встал на колени, размахнулся и ударил. Гвоздь зазвенел и чуть не вылетел из рук Лотара. Хитиновый покров паука здесь был твёрд, как поверхность скалы. И всё-таки гвоздь вошёл в панцирь Чунду — правда, всего на дюйм-полтора, но он удержался, даже когда Лотар убрал руку.

Желтоголовый привстал, придерживаясь вытянутой левой, чтобы не слететь вниз, и ударил по шляпке правым наручем, используя руку как кувалду. Рука заныла от кисти до плеча. Но Лотар ударил ещё и ещё. И хотя гвоздь почти не поддавался, он чувствовал, что остриё что-то там рвёт, чтобы пройти твёрдый панцирь и вонзиться в мякоть, где было сердце Чунду.

Собравшись с силами, он ударил со всего размаха и чуть не воткнулся носом в гребёнку на спине, потому что гвоздь влетел в спину паука, преодолевая сопротивление, которое ему оказал бы не очень большой пук шерсти. Лишь изогнутые, поблёскивающие края хитиновых наростов остановили руку Лотара. Гвоздь сидел в теле Чунду чуть не по самую шляпку.

Тот на мгновение остановился, казавшееся бесконечным кружение паука на одном месте замерло. В глубине сознания чудовища появилось понимание, что с ним что-то пытаются сделать и это несёт ему смерть.

И тогда Чунду взорвался таким фонтаном энергии, какого Лотар не ожидал. Он удерживался на спине паука не более нескольких секунд. Потом его тело взлетело вверх и опустилось на иглы Чунду со всего размаха, едва не нанизавшись на них. Острия проникли неглубоко, главным образом потому, что Лотар не разжал руки и сумел, в общем, погасить удар.

Но атака повторилась, и после третьего удара Лотар понял, что скоро его насадят на эти шипы-иголки. И всё-таки он держался. Улучив момент, он выхватил ещё один гвоздь, размахнулся и попытался, используя силу встречного движения, всадить его поглубже в спину Чунду.

Это почти получилось. По крайней мере, гвоздь воткнулся в хитин паука, и Лотар даже несколько мгновений держался за него. Но потом Чунду так хитро повернулся, что Лотар скользнул вбок и оказался от торчащего вверх гвоздя не меньше чем в десяти футах.