Тан, знавший, что творит подобное орудие в руках опытного палача, снова попытался приподняться и зашарил по земле руками в поисках меча. Он не хотел лишиться ноги. Только не это!

– Сигмон!

Подбежавший Рон склонился над таном и попытался рукам разжать деревянный капкан. На руках вздулись жилы, но корни не поддавались.

– Меч! – крикнул Сигмон, чувствуя, как ломается кость в ноге. – Возьми меч!

Алхимик обернулся, пал на колени и вытащил из густой травы меч. Ухватил его двумя руками, как топор, вскинул над головой сверкающий клинок.

– Нога! – хрипло каркнул тан. – Осторожно!

Клинок ожившей молнией обрушился на землю, и тан вскрикнул: ему почудилось, что алхимик собирается отрубить ему ногу. Но клинок ударил точно: деревянный капкан сухо хрустнул, и хватка ослабла. Сигмон рывком откатился в сторону и прокусил губу до крови: боль под коленкой была так сильна, что из глаз сыпались искры.

– Ты как? – спросил квартерон, нагибаясь над спутником.

Сигмон в ответ только замычал и схватился за ногу. Алхимик все понял без слов. Он молча сунул меч в руку Сигмона, и тот вцепился в знакомую рукоять, как утопающий в обломок корабля. Рон перевернул спутника на спину, ухватил под мышки и волоком потащил прочь от оживших деревьев. Пятясь, как рак, он дотащил тана до кустов, потом попытался развернуть, но больная нога Сигмона ударилась о торчащий корень, из глаз у тана хлынули искры, а им на смену пришла темнота.

Очнулся он от крепкой затрещины. Вскрикнув, тан попытался дать сдачи, но увидел лицо Рона и только застонал.

– Ты как? – спросил алхимик, откидывая с лица светлые пряди.

Сигмон приподнял голову и осмотрелся. Он лежал на куче сухих листьев. Рядом темнели заросли дикой малины, а за ними возвышались деревья, оплетенные вьюнком. Тан даже отсюда видел длинные отростки, похожие на змей.

– Эй! – позвал Рон. – Ты в порядке?

– Похоже, что так, – неуверенно отозвался Сигмон.

Болела нога. Под коленом, словно костер развели, но все-таки было не так больно, как раньше. Еще болела голень, изнутри – сама кость. Похоже, деревянный капкан сделал свое дело.

– Идти можешь? – озабоченно спросил алхимик. – Нам нужно убраться подальше от чащи.

– Попробую, – коротко бросил тан, пытаясь встать.

Рон подставил плечо и помог Сигмону подняться на ноги. Боль вспыхнула под левым коленом и потекла по лодыжке в ступню. Зашипев от боли, тан перенес вес на правую ногу и вцепился в плечо алхимика.

– Срань, – прорычал он. – Все еще больно!

– Тебе еще повезло, – отозвался Рон. – Сначала мне показалось, что порваны связки и раздолблена лодыжка. Потом я осмотрел твою ногу – сильное растяжение, вывих и ушиб. Наверно, еще трещина в кости.

– Похоже, что повезло, – согласился Сигмон, точно зная, что совсем недавно его нога была похожа на кровавое месиво.

Алхимик нагнулся и ощупал колено длинными тонкими пальцами. Цокнул языком.

– Вырубить бы тебе костыль, – сказал он. – Да времени нет. Ладно.

Он повернулся к тану спиной, и тот закачался на одной ноге, стараясь сохранить равновесие.

– Хватайся за плечи, – велел квартерон. – Давай, быстрей! Надо выбираться отсюда.

Сигмон неуверенно взялся за плечо Рона. Тот ловко ухватил товарища за руку и рывком взвалил его себе на спину, точно мешок с зерном. Потом пригнулся и быстрым шагом направился прочь от зарослей.

Шел квартерон ходко. Быстро семеня по мягкой траве, он двигался бесшумно и без рывков. Похоже, что ему было не в новинку таскать тяжести на спине. Двигался он намного быстрее, чем просто идущий человек, и тан в очередной раз поразился выносливости нового знакомого.

Покачиваясь в такт шагам, тан удивлялся про себя: как он мог принять Рона за эльфа? Плечи у того были широкие, как у крепкого мужика. Совсем не такие, как у изящных эльфов на старых гравюрах. Да и ростом он чуть ниже самого Сигмона. И все же в его облике чудилось нечто такое, что сразу говорило: в этом теле течет кровь эльфов. И дело не только в волосах. Об эльфийской крови говорили легкая походка, плавность движений и некий ореол светлости, окружавший Рона. Сигмон подумал, что не смог бы представить себе, как Рон убивает кого-нибудь. Обманывает – да, но убивать...

– Мой меч! – спохватился тан. – Рон, подожди!

Он задергался и чуть не порезал ногу о клинок, висевший на поясе квартерона.

– Тут он, – сдавленно буркнул алхимик. – Не дергайся. Ты на вид дохлый, а тяжелый, как камень.

Сигмон скосил глаза и увидел, что меч действительно висит на поясе квартерона. Оказалось, что тот сплел из пары гибких прутиков нечто вроде петли и заткнул за пояс. В этих прутиках и покоился меч. Сигмон никак не мог понять, как именно сплетены веточки и в конце концов решил, что это – тоже часть эльфийского наследства Рона. Сам бы он никогда не додумался до такого.

Алхимика хватило всего на пятнадцать минут, но за это время он прошел быстрым шагом столько, сколько не пробежал бы обычный человек и за полчаса. И все же его силы были не бесконечны. Сначала Рон сбавил шаг, потом стал задыхаться, а потом и вовсе остановился.

– Хватит, – выдохнул он. – Слезай.

Сигмон встал на здоровую ногу, а потом сел в траву. Рон устало согнулся, уперся руками в колени и шумно вздохнул. Дышал он тяжело и часто, казалось, еще миг, и высунет язык, как уставшая собака. Но не высунул. Переведя дух, квартерон распрямился и оглянулся назад, оценивая пройденный путь.

– Нормально, – бросил он. – Считай, что выбрались. Из самой чащи мы ушли, а у этих городских крыс не хватит духу пройти следом за нами. Чащобу они будут обходить дня два, если не больше. А к тому времени, надеюсь, нас и след простынет, если, конечно, заживет твоя нога.

Сигмон пощупал коленку, осторожно согнул ногу, распрямил. Больно. Но не так уж сильно. Измененное тело заживало на глазах. Царапины уже затянулись, а изуродованная нога постепенно приходила в норму.

– Заживет, – уверенно бросил Сигмон. – Придется полежать на травке пару часов, а потом, наверно, я смогу идти сам.

Рон кивнул, словно говоря: я так и думал. Потом шумно вздохнул, легко выхватил меч из самодельных ножен и приставил острие к горлу тана. Тот дернулся, но сразу же замер, почувствовав, как лезвие чуть проехалось по коже.

– Ладно, – устало произнес алхимик. – Рассказывай, кто ты такой.

– Послушай, Ронэлорэн, – сказал Сигмон, стараясь выбирать слова помягче, чтобы понапрасну не злить спутника. – Я просто бродяга. Мое имение в упадке, родных у меня нет, и я брожу...

– Не надо, – попросил алхимик, едва заметно нажимая на рукоять. – Не надо мне лгать. Я не слепой. Ты бегаешь быстрее меня. Там, у деревьев, ты руками разорвал дикую лозу – такое просто невозможно. Если бы не увидел сам, то никогда бы не поверил. Твоя нога действительно была сломана. А связки порваны. Но через несколько минут тебе стало намного лучше. И ты сказал, что через пару часов сможешь идти сам. Итак, кто ты такой, тан ла Тойя?

Сигмон сглотнул и, почувствовав кадыком лезвие меча, затаил дыхание. Квартерон смотрел прямо ему глаза. И взгляд этот не сулил ничего хорошего. Похоже, потомок эльфов был полон решимости узнать, кого именно послала судьба ему в спутники.

– Быть может, – тихо сказал алхимик, – безопаснее будет просто отрубить твою голову и посмотреть: прирастет ли обратно?

– Не надо, – попросил тан. – Не стоит этого делать.

– Кого я вытащил из чащи? – спросил Рон и прищурился так, что его глаза превратились в щелочки, напоминавшие бойницы башни. – Того, кто вошел туда вместе со мной? Или уже нечто другое? Ну!

Клинок куснул кожу на горле, и тан ощутил легкое жжение. Проклятие! Еще не хватало потерять голову от руки только что спасенного знакомого.

– Подожди, – попросил он. – Ладно, я расскажу. Только, пожалуйста, опусти клинок. Вряд ли моя голова прирастет обратно. Честно говоря, не хочется проверять. Совсем.

– Ничего, – отозвался Рон, не меняя позы. – Я и так постою. Давай, рассказывай.