Не в силах уснуть, я ворочался в постели, терзая себя размышлениями на тему собственной пригодности к обычной жизни. Когда я наконец уснул, было уже далеко за полночь.
Утро началось с того, что меня разбудил вызов Ми-риона. Оказывается, я проспал все утро, а до отправки на Альвион оставалось около трех часов. Мирион потребовал, чтобы я немедленно явился на поляну. Он заметно нервничал, и я не стал с ним спорить.
Быстро собравшись, я бегом отправился к месту сбора. На поляне творилось нечто невообразимое – два десятка Странников суетились, бродили по поляне и что-то отмечали на земле. Они спорили, ругались и вели себя, как рой рассерженных ос. В воздухе витало напряжение и нервозность. Я тоже занервничал и побрел на поиски Мириона, поминутно спрашивая себя, – не забыл ли я чего. Я понимал, что веду себя глупо, ведь все давно спланировано и расписано, и от этого раздражался еще больше.
Мириона я нашел в уже знакомом мне шатре. Остальные тоже были там. Таллэ и Нарт спорили, причем Нарт сокрушался, что информации об Альвионе до ужаса мало и так дела не делаются. Он сказал, что ни за что не отвечает. Таллэ вспылил и стал ругаться. Мирион постарался их успокоить, но безрезультатно. Я понял, что если мы не успокоимся, то наш поход кончится не начавшись, – в таком состоянии вряд ли мы сможем отправиться в Альвион.
– Так, – сказал я, сдерживая желание окатить друзей потоком ледяной воды. – Чего вы все разорались, а? Давайте прекращайте.
– Игорь, – Нарт повернулся ко мне, – слушай, ну не делается все наобум! Мы должны отложить нашу миссию. Надо постараться узнать все об этой гребаной башне!
– Все уже спланировано, – раздраженно отозвался Мирион. – Все готово. Ребята с самого утра разметили точки подачи энергии. Мы не можем больше ждать. Пойми, время работает против нас! Чем дольше мы будем возиться, тем меньше шансов на успех!
– Спокойно, спокойно, – сказал я. – Мы вроде обо всем договорились. Нарт, скажи толком, в чем проблема?
Нарт встал и прошелся по шатру, раздраженно теребя рукава.
– Я не привык так работать, – сказал он наконец. – У меня не будет привычных инструментов, а без них я ни за что не отвечаю. Вы себе и представить не можете, какие замки встречаются в сокровищницах! Нельзя надеяться только на магию.
– Мы справимся, – с нажимом сказал Мирион. – Должны. И прекрати орать.
– Тихо, – крикнул я. – Нарт, что за инструменты?
– Мой рабочий набор. На дело я всегда хожу с инструментом, без этого никак.
– Он у тебя с собой? – спросил я.
– Да, – Нарт распахнул полы плаща, и я увидел, что он опоясан широким поясом со множеством кармашков.
– Как ты его сюда протащил? – удивился я.
– Все сделано здесь. Пока вы трепались, гостили у королей да обучались магии, я не терял времени даром. Как только я попал сюда, сразу взялся за изготовление инструментов. Пойми, это мои вторые руки, без них я все равно что калека.
– А ты можешь сделать себе такие же, когда мы доберемся до Альвиона? – спросил Мирион.
– Как? Из чего? – вскинулся Нарт. – Вообще-то могу, но только если мы проведем там не меньше недели…
– Мы не можем тащить это с собой, – сказал Таллэ. – Мы и так потратим много сил на прыжок. Даже если нам удастся переместить все эти твои штуковины, мы будем отлеживаться после такого напряжения не меньше двух дней! А на Альвионе, между прочим, нас не ждет санаторий. Там не будет ни друзей, ни знакомых, мы можем рассчитывать только на себя.
Нарт надулся и отвернулся к стенке шатра, заложив руки за спину.
– Без них я ни за что не отвечаю, – процедил он не поворачиваясь. – Сами будете открывать замки, пальцами.
– Прекратите истерику, – устало попросил я. – Устроили бурю в луже воды. Нарт, дай мне пояс.
Он неохотно обернулся, расстегнул широкую пряжку и протянул пояс мне. Я взял его в руки и обрадовался – он был легче, чем казалось на первый взгляд. Выглядел как крупная змея, умершая от обжорства, – маленькие кожаные кармашки были туго набиты всякой всячиной. Я надел пояс на себя, прямо под рубашку, на голое тело.
– Вот и все, – сказал я, застегивая пряжку. – Возьму их с собой.
– А ты сможешь? – спросил Мирион. – Выдержишь?
– Без проблем, – заверил я.
Действительно, пояс был легче, чем та одежда, в которой я перемещался к Фло. Я не сомневался, что смогу перетащить его на Альвион.
– Отлично, – сказал Нарт и просиял. – Вот теперь мы поработаем…
Я окончательно утвердился в том, что этот щуплый Странник был когда-то вором. Наверняка он ограбил не одну сокровищницу – вон как уверенно рассуждает о замках. Впрочем, сейчас я был этому рад – наши шансы на успех существенно увеличивались.
Мирион взглянул на меня, и я почувствовал, как нас связывает канал астральной связи, закрытый от всех. Приватный канал.
– Так вот куда ты девал свою одежду, – шепнул мне Мирион. – Скажи только, тебе удалось ее переместить?
– Да, – ответил я. – Удалось. Я оставил ее там, чтобы не тащить обратно лишний груз.
– Когда-нибудь ты расскажешь мне, откуда у тебя столько сил, – сказал Мирион. – Ты не перестаешь меня удивлять.
– Потом, – пообещал я, – все потом… Мирион свернул приватный канал и обратился ко всем нам:
– Ну, теперь осталось успокоиться. Все в порядке? Нарт кивнул и улыбнулся, Таллэ лишь покачал головой.
– Садитесь, – сказал Мирион, – будем расслабляться. Не дергайтесь и старайтесь ни о чем не думать.
Я послушно уселся на землю и закрыл глаза. Минуту спустя я ощутил астральное касание Мириона и наконец сообразил, что он затеял. Он лечил наши ауры, упорядочивал энергию, текущую в нас. Это была специальная техника для лечения магов. Я и не подозревал, что Мирион ею владеет, хотя он много раз помогал мне, лечил и восстанавливал мои силы. Я задумался о том, можно ли Мириона назвать магом-лекарем, и едва не заснул. Мне было хорошо – теплая энергия, исходящая от Странника, омывала меня, подобно волнам океана. Кажется, я все-таки задремал, потому что меня разбудил Мирной, громко хлопнув ладонями.
Я открыл глаза и увидел смущенных Нарта и Таллэ – значит, они тоже уснули.
– Вот и все, – сказал Мирной. – Надеюсь, теперь вы будете спокойны и не станете больше нервничать по пустякам.
Я чувствовал себя замечательно – во всем теле была легкость, казалось, все заботы ушли. Судя по всему, Нарт и Таллэ ощущали то же самое.
– А теперь, – сказал Мирион, присаживаясь рядом с нами, – давайте еще раз все обсудим.
Мы обсуждали наши планы до самого полудня, и никто не потревожил нас. Когда пришло время собираться в дорогу, Мирион вышел из шатра к остальным Странникам. Таллэ беззаботно насвистывал какую-то песенку, а я ощупывал пояс, прикидывая, сколько энергии мне потребуется на перенос. В принципе, проблем я не видел – прыгнуть я мог и в одиночку. Вся община Странников, подпитывающая нас энергией для переноса, помогала больше Нарту, Таллэ и Мириону. Но я не собирался отказываться от халявной энергии – я намеревался потратить ее на перенос инструментов.
Нарт снова начинал нервничать. Без конца ощупывал свои карманы, хрустел пальцами и кусал губы. Мне было понятно, что он очень боится прыжка, – ведь это будет всего второе его путешествие между мирами. Но я не стал спрашивать его об этом, напротив, рассказал ему пару земных анекдотов, чтобы отвлечь от мыслей о прыжке. Первый, про джинна и головную боль, не пошел, а вот анекдот про почтальона и мальчика с сигарой заставил Нарта улыбнуться.
Когда вернулся Мирион, все были готовы к прыжку. Мы вышли в Астрал и встретились в сфере Мириона. Не мудрствуя, он воссоздал в Астрале обстановку нашего шатра.
– Чего мы ждем? – спросил Нарт, когда мы появились в сфере, пользуясь реальными обликами.
– Барьер, – напомнил Таллэ, – ребята должны сломать барьер Альвиона.
– У нас есть немного времени, – сказал Мирион. – Примите координаты.
И он передал нам мыслеобраз цели нашего путешествия.
Это была темная комната. Судя по астральному отпечатку, сырая и плохо проветриваемая. На меня навалился запах плесени, опутал все мое сознание, да так реалистично, что мне захотелось чихнуть. Стены комнаты были сложены из мелких темных камней. Щели между ними были заляпаны строительным раствором, на котором гнездился зеленый мох. Пол был из прогнивших досок. В комнате было пусто, лишь прямо в центре стоял небольшой стол, сколоченный из грубых досок. Взяв его за главный ориентир, я впитал в себя мыслеобраз, прочно закрепив его в сознании.
