— Одну вещь мы все же позабыли, а ведь она пригодится нам больше пистолетов.

— Что это?

— Мой багор.

— Сейчас схожу принесу, — ответил Ивер, — и, если ты ничего не имеешь против, Свен, давай сбросим тулупы и оставим в хижине, а потом рыбак снесет их купцу, чтобы тот вернул их хозяевам. Поезжайте вперед, я вас догоню!

Сняв тулуп, Свен с помощью рыбака столкнул сани на лед. Ивер зашагал назад к хижине.

Хижина была расположена между двумя песчаными холмами, загораживавшими вид на море. Когда Ивер вошел в ложбину между холмами, ему показалось, будто вблизи раздался лошадиный храп. Он прислушался, но кругом было тихо, и он зашагал дальше. Внезапно тот же звук повторился, и он застыл на месте как вкопанный, увидев при свете луны, что перед хижиной стоит конь в кавалерийской сбруе. Он ухватился за пистолет, но тут на его плечо легла чья-то сильная рука.

— Одну минутку, приятель!

Лицо Ивера побелело как снег. Он узнал голос и красную бородатую физиономию Мангеймера.

— Заткни пистолет за пояс, — сказал Мангеймер, — и ступай в хижину.

Веревка, которой мужчины, уходя, привязали дверь, была перерезана. Ивер повиновался и вместе с капитаном вошел в хижину рыбака.

Появление капитана в этот самый неподходящий момент объясняется просто. На обратном пути из леса Мангеймер со своим отрядом подъехал под утро к харчевне, где крестьяне, уступившие Свену подводу, пировали на полученные от него деньги. Люди Мангеймера и кони, утомленные долгим походом, были не в силах ехать дальше, потому он решил дать им отдых, а затем уже продолжать погоню. Крестьяне, захмелев, обронили несколько слов о странной сделке, которую им посчастливилось заключить. Когда они упомянули имя Свена, Мангеймер стал прислушиваться к их беседе. Заказав еще один кувшин меду, он подсел к крестьянам и завел с ними разговор. Спустя каких-нибудь полчаса он пошел в конюшню, выбрал самую лучшую лошадь и, ничего не сказав остальным, ускакал в сопровождении двух драгунов. Еще на подступах к городу рухнул оземь один из всадников, а под другим, прямо на улице перед церковью, осела лошадь. В Кёге капитан сменил коня и продолжал свои поиски. Он расспросил купца, побывал на сеноставе и в результате поздним вечером очутился у порога рыбацкой хижины, которую незадолго до этого покинули трое мужчин, отправившихся выкапывать оленя.

Войдя в дом, Ивер мгновенно окинул комнату взглядом, чтобы убедиться, нет ли еще кого с Мангеймером. Огонь в очаге багровым отблеском освещал серые глиняные стены. Ивер увидел, что, кроме них двоих, в хижине нет никого.

— Кто ты такой? — спросил Мангеймер.

— Бедный рыбак, ваше благородие.

— А пистолет зачем?.. Ах, у тебя даже два пистолета? Положи их на стол и давай потолкуем.

Ивер заколебался.

— Одно слово или подозрительное движение — и мои люди просунут свои карабины в окна и пристрелят тебя!

Ивер положил пистолеты на стол.

— Есть у тебя другое оружие?

— Нет.

— Для чего тебе эти пистолеты?

— Всяк защищается как может, ваша милость! В такое смутное время, как сейчас, по дорогам рыскают воры и грабители, к тому же моя хижина стоит на отшибе у берега моря!

— Значит, это ты переправляешь беглецов через залив?

— Да, я, — угрюмо отвечал Ивер.

— И сегодня ночью ты готовился переправить туда Свена-Предводителя.

— Свена-Предводителя? — растерянно переспросил Ивер.

— Свена-Предводителя и его сокровище — кругленькую сумму в пятьдесят тысяч ригсдалеров. Как видишь, у меня точные сведения.

Губы Ивера дрожали, он с трудом переводил дух. Нежданное появление врага, казалось, сокрушило его.

— Где сейчас Свен?

— Не знаю, — неуверенно начал Ивер. — Когда стемнело, он ушел в город и сказал, что вернется к полуночи.

— А деньги где?

— Он обещал принести их с собой, — торопливо ответил Ивер, постепенно входя в роль.

— Как вы думали переправиться через залив?

— На санях.

— Где эти сани?

— Там, внизу у моря.

— Сейчас мы с тобой туда пойдем, но сначала зажги лучину.

Ивер подошел к очагу, а Мангеймер взял со стола оба его пистолета. Когда Ивер зажег лучину и укрепил ее в щели между досками, капитан приказал:

— Прежде всего сними плащ! Я должен убедиться, что у тебя нет другого оружия.

Ивер повиновался. При свете лучины Мангеймер увидел зеленый егерский костюм, в который, как рассказали ему крестьяне, облачились беглецы. У него вырвался крик изумления, но он тут же овладел собой и продолжал обыскивать Ивера:

— На тебе два костюма?

— Да, господин капитан! Уж очень холодно на дворе!

— Очень, — согласился Мангеймер. — Будь любезен расстегнуть рубашку.

Ивер исполнил и этот приказ.

— Вижу, ты сказал правду! — воскликнул капитан, закончив обыск. — У тебя и впрямь нет другого оружия.

— Зачем мне обманывать вашу милость, — ответил Ивер, состроив глуповатую рожу, — мне от этого никакого проку.

— Никакого, — подтвердил Мангеймер. — А теперь пойдем к морю. Но, чтобы мы не заблудились в пути и во тьме не потеряли друг друга из виду, я накину тебе на шею вот эту веревку.

Капитан снял со стены веревку и сделал на ней петлю.

— Понимаешь ли, — продолжал он со смехом, набрасывая петлю на шею Ивера, — я только по дружбе так поступаю, уж очень я боюсь с тобой разлучиться!

— Ваша милость, как видно, изволит шутить! — отвечал Ивер, тщетно пытаясь изобразить на своем лице улыбку.

— Сейчас мы погасим свет и привяжем дверь к косяку, как было раньше, а затем пойдем к морю. Но сначала я хочу тебя предостеречь: смотри не поскользнись по дороге! Я привык скакать по ночам со взведенным курком, кроме того, я поверну пистолет дулом к твоей голове. Стоит тебе хоть раз дернуть за веревку, как я тотчас же спущу курок, а ты сам понимаешь, как тяжко мне будет влепить тебе пулю в висок! А теперь — вперед! Идти нам недалеко, и разлучить нас с тобой сможет только нечистая сила!

Мангеймер задул лучину. Ивер шагнул к очагу, на мгновение задержался у него и тут же последовал за капитаном, который, стоя в дверях, обернулся к нему.

Уже ступив ногой в стремя, Мангеймер вдруг услыхал слабый стон и увидел темную фигуру, прислонившуюся к стене хижины. Он вздрогнул и схватился за пистолет. В тот же миг Ивер, сделав шаг вперед, поравнялся с головой лошади. Протянув к капитану руки, привидение простонало:

— Деньги пополам!

Мангеймер мгновенно узнал этот глухой, утробный голос. Он громко рассмеялся:

— Разрази меня гром! Не иначе, как к нам пожаловала Головешка!

— Деньги пополам! — снова глухо простонала старуха, запрокидывая назад мертвенно-бледное лицо.

— Как же! — отвечал Мангеймер.

Взведя курок и недвусмысленно повернув пистолет в сторону Ивера, он поехал по направлению к берегу.

Ивер шагал рядом, не сводя глаз с пистолета. Вдруг жеребец Мангеймера, мотнув головой, захрапел и шарахнулся в сторону. Ивер потянулся за ним.

— Тысяча чертей! Что стряслось с этой проклятой скотиной? — крикнул Мангеймер, натягивая поводья и пришпоривая коня.

— Тише говорите, ваша милость! — воскликнул Ивер. — Сквозь мглу я, кажется, вижу какого-то мужчину у берега моря. Может быть, Свен уже здесь!

Мангеймер вздрогнул и посмотрел на берег. В этот же миг жеребец пронзительно и истошно заржал, замотал головой и вскинул круп. Мангеймер не мог совладать с конем, и тот, встав на дыбы, тут же рухнул на снег, продолжая мотать головой и тереться гривой о землю. Падая, Мангеймер выпустил из рук веревку и выронил пистолет.

— На помощь! — заорал он. — Негодяй! Что ты сделал с моим конем?

— Да что вы, ваша милость! — спокойно улыбнувшись, ответил Ивер. — Я почти что ничего не сделал. Я только положил ему в ухо тлеющий уголек!

В этот миг из ложбины вышел человек и, остановившись в двух шагах от Мангеймера, разрядил ему в грудь пистолет. Капитан с воплем повалился в снег. Конь пронзительно заржал и, опустив шею, ускакал.