Короткий мэтр

/  Искусство и культура /  Кино

Дэнни Де Вито: «Мы нашли русскую женщину в Голливуде по имени Елена... Она произнесла русскую фразу, и я ее повторил. Да, сказала она мне, очень недурственно, у тебя акцент не москвича, как будто ты из провинции»

Он вкатился в павильон студии Universal будто колобок. Дэнни Де Вито балагурит, не останавливаясь. Воистину язык без костей — еще с той юношеской поры, когда италоамериканец из Нью-Джерси освоил ценную профессию парикмахера-стилиста. Так и видишь, как ухмыляющийся коротышка в халате, манипулируя ножницами, шепчет на ушко клиентке местные сплетни. Но звезды, видать, нашептали ему иную судьбу, и, проработав цирюльником всего год, Дэнни пошел в актеры. Преуспел? Мало сказать. За роль Луи Де Палмы в сериале «Такси» он занял первое место среди 50 самых известных телеперсонажей Америки по опросу журнала TV Guide 1999 года.

Стал голливудской суперзвездой, ближайшим сподвижником Майкла Дугласа, Тима Бертона и Арнольда Шварценеггера. Любимцем миллионов зрителей. Режиссером авторских и коммерческих фильмов. Серьезным продюсером.

И вот в 67 лет взят новый рубеж! Дэнни Де Вито стал первым в истории актером, озвучившим свою роль в анимационном фильме на нескольких языках. И что особенно приятно, первым иностранным языком, которым «овладел» Де Вито, стал русский. Овладел в кавычках, разумеется: его речь — чистое звукоподражание. Но эффект получился убойно комический, в чем могут убедиться все, посмотрев трехмерный анимационный фильм «Лоракс», который выходит на днях в российских кинотеатрах.

— Дэнни, как бы вы сформулировали идею «Лоракса»?

— Хотя в фильме преобладают красный и оранжевый цвета, тема очень зеленая. Как сохранить природу? Там парнишка, живущий в городе, где все искусственное, из пластмассы и нанотехнологий, отправляется на поиск дерева. Дети в этом городе отвыкли от настоящих деревьев, они даже не знают, что это такое. Парень влюблен в свою соседку, он ей обещал отыскать дерево, и это его главный стимул. Мой герой, Лоракс, страж леса, наводит страх на уничтожителей природы, но ласков ко всем, кто ее бережет. Команда этого фильма ранее сняла «Гадкий я» — видели, наверное. Мои партнеры по озвучиванию — чудесные актеры Эд Хелмс, Зак Эфрон, Тейлор Свифт, которая недавно получила «Грэмми». Что еще вам рассказать?

— Как вам пышные усы Лоракса? Не примеряли?

— Всем усам усы. Носить такие усы — большая ответственность. Потому что каждому захочется их потрогать и подергать. А заодно и обнять их обладателя.

— Кому в голову пришла гениальная идея поручить вам русское озвучивание?

— Безумие, да?! Я находился в трейлере на съемках телесериала «В Филадельфии всегда солнечно», пребывая в образе своего героя Фрэнка, а он всегда несколько на взводе. И тут мне позвонил Крис (Крис Рено, режиссер «Лоракса». — «Итоги»). Мы с ним год уже работали над этим проектом в тесном контакте. Обсуждали в тот раз международный релиз, и уж не помню, кто первым заикнулся, чтобы мне попробовать самому сделать озвучивание на иностранных языках. Что помню, я сказал тогда Крису: давай, я начну с самого трудного. Испанский? Итальянский? Немецкий? Русский? (Издает протяжный стон.) Мы нашли русскую женщину в Голливуде, Елену, она часто делает дубляж и все такое. Она приехала ко мне домой. Мы поставили микрофон и магнитофон. Она произнесла русскую фразу, я, конечно, не вспомню, какую именно. И я ее повторил. Она сказала: неплохо для начала. Примерно час проработали. Я ее спросил: ну как, получается? Да, сказала она, очень недурственно, у тебя акцент не москвича, как будто ты из провинции. Но это хорошо, то, что надо. Потом сделал итальянский, испанский и немецкий варианты.

— Неужели все?!

— Да. Я им сказал: я сделаю все сам, если вы мне пришлете привлекательных женщин, с которыми я буду работать над дубляжом. Меня их присутствие очень вдохновляло. Когда рядом красивые женщины, я мобилизуюсь и делаю максимум того, что могу. В общем, время пролетело незаметно.

— Вы запомнили что-нибудь по-русски?

— Я не хочу проявлять неуважение к русскому языку и коверкать его. Иногда мне требовалось два-три часа, чтобы правильно произнести одну фразу. Еще одна сложность — вы обратили внимание, как я говорю? Без остановки, без точек и запятых. А мне нужно было попадать в артикуляцию Лоракса. Да еще по-русски! Нет, я не решусь воспроизвести, что я произносил.

— Я вам напомню, что вы говорите по-русски в рекламном ролике: «Я овладел великим и могучим. Выбирайте меня в марте — в кино».

— (Повторяет.) Ве-лы-кым и мо-гу-чам... А что это значит?

— Это известная фраза из классика русской литературы Тургенева. Великий и могучий — это его характеристика русского языка.

— Вот как?! Нет, я все-таки смелый парень. Все это я наговорил?! И ведь наркотики не употребляю, галлюциногены не принимаю, честное слово. Даже не верится, что я все это смог сдюжить.

— Что же вас подогревало?

— А что подогревает тех, кто штурмует Эверест? Кто переплывает Ла-Манш?

— Вы читали своим детям книжки Доктора Сьюза?

— Мы с ним всегда отлично ладили. У меня две девочки и мальчик, поэтому предмет я знаю не понаслышке. Моим личным фаворитом была книжка «Хортон», затем одна из дочерей полюбила «Зеленые яйца и окорок», а другая — «Одна рыба, две рыбы, красная рыба, синяя рыба». Я любил им читать книжки и вместе разглядывать картинки. Доктор Сьюз всегда веселый и немножко чокнутый. А я люблю чокнутых.

— Что бы вы унесли в реальный мир из мира Лоракса, будь такая возможность?

— Наверное, одну из славных безотказных зверушек, которые обитают в волшебном лесу. Я бы приспособил ее готовить еду, мыть тарелки, выносить мусор и делать другие дела по дому.

— Вы известны своими либеральными воззрениями...

— При чем здесь ярлыки — либерал, консерватор. Мы скользим по тонкому льду. Люди никак не научатся ладить друг с другом. Мы все время спотыкаемся об одни и те же препятствия. Миллионы людей в мире голодают, но при этом есть уроды, готовые взорвать планету к чертовой матери. Мы сами продолжаем угрожать будущему сотнями потенциальных Чернобылей, проклятыми атомными электростанциями. И это вместо того, чтобы сконцентрировать усилия на борьбе с невидимыми врагами, которые нас съедают изнутри. Рак, Альцгеймер, СПИД. Нужно с этим бороться, уменьшать обработку почвы химикалиями, пестицидами. Но не надо, конечно, в борьбе за жизнь доходить до маразма и заботиться, чтобы каждый сперматозоид довел дело до победного конца. Не лучше ли позаботиться об уже рожденном ребенке, которому нечего есть и который не ходит в школу. Католическая церковь и другие религиозные конфессии не на том фокусируют внимание. Они при этом богатеют, набирают мощь. А нужно, чтобы богатели люди. Помогать тем, кто реально нуждается в помощи, в большом и малом. Я не понимаю, зачем мешать работе клиник по планированию рождаемости (так в Америке называют абортарии. — «Итоги»). Они ежедневно помогают тысячам женщин. Но бетонноголовые политики забирают у этих клиник финансирование. Это же бред!