Худшие стороны мелкобуржуазного прудонизма воспроизводят теперь господа с.-д., между прочим, и в вопросе о жилищной политике. Почитайте прессу, скажем, австрийских с.-д. Под перьями Реннера и К нынешняя Вена превращается в «почти» социалистический город. И все это на том единственном «основании», что в венском магистрате большинство принадлежит с.-д. партии, которая без пяти минут «разрешила» жилищный вопрос. Жаль только, что немного мешает грубая фашистская буржуазия. Вожди австрийских с.-д. уже, конечно, считают большевиков «утопистами». А вот они, «разрешающие» жилищный вопрос при диктатуре фашистов, изволите видеть, не утописты.

Утопия! Утописты! Сколько раз бросали по адресу большевиков эту кличку «трезвые» политики! Сколько раз даже такие писатели, как Плеханов, с самым серьезным видом пытались «доказать», что большевики - это в лучшем случае социалисты-утописты. «Утопистами» оказались как раз противники большевизма, - только утопия-то у них оказалась очень уже маленькая.

Марксистско-ленинское, большевистское предвидение и воля к победе - это совсем не то, что прожектерство и мелкобуржуазный сверхрадикализм.

Вот почему, концентрируя свои силы на осуществлении стоящих задач и борьбе с силами реакции (всех оттенков), мы не дадим ходу к прожектерству и оптимизму вприпрыжку.

Главной, однако, является опасность насыщения новых форм мелкобуржуазным содержанием. Она находит свое непосредственное выражение в теории дезурбанизации. Теория дезурбанизации воспрянула к жизни, очевидно, под влиянием стихийного строительства рабочих поселков, сплошь да рядом ведущегося по мелкобуржуазным образцам.

«На место принудительной близости людей в городских условиях - максимальная отдаленность жилищ друг от друга, основанная на автотранспорте. На место отдельной комнаты рабочему - отдельное строение». Коротко говоря, не поселение, а расселение. Вместо лозунга «Долой капиталистический город!» - лозунг «Долой город вообще!» Достаточно проехаться по Голландии, от Роттердама до Амстердама, чтобы увидеть такой «социализм» осуществленным. Зажиточные крестьяне, рантье, средние и крупные буржуа, аристократы живут в отдельных строениях, максимально удаленных друг от друга (если не максимально, по Охитовичу, то, во всяком случае, не из-за условий транспортного порядка). Такой тип расселения - идеал мелкого буржуа. Жить себе отдельно, чтобы никто «не вмешивался» в мою жизнь, - что может быть лучше«? И что может быть ненавистней «принудительной близости людей», которую проповедуют эти самые социалисты! Антисоциалистический характер теории дезурбанизации выступает с такой ясностью, что я считал бы возможным ограничиться добавочно лишь несколькими принципиальными замечаниями.

Замечание первое. Смешно, безграмотно и наивно утверждать тезис, что скопление и концентрация «людей, зданий, вещей» «обусловлены не чем иным (подумайте только: „не чем иным“!), как отсталыми средствами передвижения». Городской тип поселения обусловлен в основном и главным образом процессом концентрации капитала и техническим прогрессом.

Крупное машинное производство - величайшее достижение человечества. Социализм не предполагает его уничтожения. Он уничтожит лишь уродливость капиталистического города, скученность (а это не концентрация, тов. Охитович?), «покойницкие» и т. п. прелести наряду с уничтожением противоположности между городом и деревней. А крупное производство (Днепрострой, напр.) предполагает не расселение, а поселение, но не капиталистическое, а социалистическое (другое дело - уменьшение размера городов. Но это вопрос о количестве). Замечание второе. «Принудительная близость людей» существует при капитализме. Социализм уничтожает не близость людей, а ее принудительный характер.

Человек - общественное животное. Прогресс возможен только на основе совместного труда, совместной, «близостной» жизни. Иначе - назад к пещерному бытию. Это так элементарно, что и неловко говорить. А приходится.

Замечание третье. Город для нас не чудовище. Чудовище лишь капиталистический город. При социализме город - центр, организующий коллективное производство, коллективную жизнь. До сих пор марксизм представлял себе жизнь при социализме и коммунизме как возможность наивысшего расцвета отдельной личности, живущей в коллективе. «Отдельные строения», коттеджи, полностью соответствуют лишь задаче воспроизводства индивидуализма, мелкобуржуазных навыков и отношений. А мы не собираемся их воспроизводить ни на расширенной, ни на суженной основе.

Необходимо отметить, что сторонниками теории дезурбанизации является целый ряд серьезнейших работников, активно участвующих и в разработке вопроса, и в практическом строительстве социализма. Однако это не должно удержать нас от резкой отрицательной критики основных положений дезурбанизма, как они выражены в статье т. Охитовича.

Советская газета как организатор коммунального быта

Жилищное дело. 1924 г. № 1

Оздоровляйте жилища!

Ленинградские жилища - эти мрачные коробки с протекающими чердаками и сырыми подвалами - требуют многого для своего оздоровления. Сейчас ленинградские дома являются чуть ли не гробницами для детей, для молодого подрастающего поколения. Сырое, темное жилище - беспощадный бич жизни детей. Отсутствие света, воздуха и солнца в жилище - один из активов детской смертности. Сырой, насыщенный плесенью воздух темных затхлых помещений порождает мириады злотворных бактерий, микроорганизмов, которые десятками тысяч уносят человеческие жизни. Туберкулез, рахит - это кошмарные явления сырых и темных обиталищ без солнца, света и воздуха. Цель Жилищного Союза - всемерно придти на помощь идейно и материально жилищным товариществам по восстановлению и оздоровлению пролетарских жилищ, ликвидировать пользование подвальными и чердачными помещениями, поднять хозяйственность и культурность дома, укрепить правосознание жилищных товариществ, оживить, конкретизировать лозунг: «Создать нормальные жилища для детей и трудящихся».

Е. Жирнова

Жилищное дело. 1924 г. № 3

Противогазовая защита мирного населения

За шесть лет, отделяющих нас от окончания империалистической войны, весь мир, воспользовавшись ее опытом и достижениями, успел создать усиленные запасы тех средств, которые наиболее прямым и верным путем могут привести к победе. Из них главными и решающими являются химическое оружие и авиация.

В будущей войне Ленинград как один из самых крупных политических центров будет несомненно привлекать внимание противника и подвергнется неоднократным нападениям. Сотни тысяч мирных граждан, стариков, женщин и детей будут подвергнуты всем ужасам химической войны, и смертельный яд соберет обильную жатву, если его встретить неподготовленностью, растерянностью и паникой. Этого необходимо избежать, и большую роль в предотвращении массового бедствия при газовых нападениях могут сыграть жилтоварищества.

Изучить врага!

Всякое новое явление, как бы страшно оно ни было, делается менее угрожающим при близком ознакомлении с ним. Число смертных случаев от отравлений газами в начале их употребления превышало 30%, но, постепенно и равномерно падая, спустилось к концу войны до 2%. Конечно, главную роль играло увеличение и усовершенствование противогазовых мер, но значительную долю успеха приходится отнести и за счет привычки и детального ознакомления воюющих с различного рода ядами.

С отравляющими веществами должно ознакомиться и население Ленинграда. Неоценимую услугу в этом отношении могут оказать жилтоварищества. Только они в состоянии продвинуть химическое знание в самую толщу населения. Для этого жилтовариществам необходимо войти в самые тесные сношения с «Доброхимом», выделить отдельных людей, на обязанности которых будет лежать ознакомление всех жителей дома с основными положениями химической войны и способами защиты. Это может быть достигнуто докладами, собеседованиями, а особенно распространением литературы.