— Козел… ну козел…

Еще одна зверушка в зоопарке!

С ловкостью горного барана я легко перепрыгнул через пострадавшего. Но не рассчитал и тяжело, как мамонт, приземлился на один из трех осколков вазы. Однако я начал падение в верном направлении — на дверь в коридор. Конечно, офисная охрана не слишком-то будет рада защищать меня от человека «Астратура», исчезло но по крайней мере при них он будет чувствовать себя куда скованней.

Однако ваза все же оказалась предостережением! И достаточно грозным! В падении я распахнул дверь наружу, в коридор и, шмякнувшись на пол, уже начал по-змеиному, со сноровкой выползать из кабинета, когда на лестнице послышались характерные возгласы: «К стене! Руки за голову! Где тут редакция?!» — и не менее характерный топот множества ног. Когда я приподнял голову, то увидел быстро приближающуюся к кабинету ватагу фантомасов в пятнистом камуфляже, с укороченными автоматиками, дубинками и щитами.

— Вставай! К стене! СОБР! Уже легче…

— Ай!

Вбивший меня в стену парень ловко ударил сзади по ногам, расставив их поширше для каких-то неведомых мне целей. Остальные, судя по топоту, вломились в кабинет.

— Где тут эти частные из страховой! Стоять! Оружие?!

— На… не забудь и мое разрешение…

— Молчать! Оружие?!

— Да бросьте вы, парни, я положенные три года в МВД оттрубил, разрешение в поряд…

— Стоять! Пошли!

Такие хитрые приказы рассчитаны, наверное, на то, чтобы сразу же доказать задержанному узость его мышления.

— А этот?

— Молодой человек — сотрудник редакции, наш криминальный репортер…

— Отпустить! Ты, криминальный, особо не распространяйся… ну да тебе и негде будет… Вы, как я понимаю, главный редактор?

Обоих наших гостей уже увели. Пара фантомасов осталась в коридоре, а старшой — кабинете. Хотя меня, например, всегда интересовало, как они различают друг друга в этих масочках?

— С сегодняшнего дня наложен арест на банковские счета фирмы, офис будет опечатан…

— Простите, с чьей санкции? — потирая шею, спросил я.

— Ну ты и… вали отсюда, пока тебя вместе с этими не прихватили!

На три часа «прихватить» можно и без всякой санкции… В другое время я б обязательно повыпендривался, пусть бы задержали, потом поразбирались бы! Но вот перспектива оказаться на три часа «вместе с этими» меня никак не устраивала: с ребят сталось бы заявить милицейским, что я лично оприходовал одного из них вазой по голове, начались бы длительные выяснения, могло всплыть, что я звонил Корневу… а если его шестерок так беззастенчиво хватают, значит, какие-то претензии у РУОПа есть и к его концерну. А это уже самые настоящие «Опасные связи», это не с Маней Лесковой переспать.

— Простите, господин офицер, я и не думал ставить под сомнение ваши полномочия, просто мне бы, конечно, любопытно было узнать конкретные фамилии, ну, подробности… — от всего сердца пояснил я.

Маска явственно нахмурилась. И я поспешно добавил:

— Впрочем, раз все равно мне негде будет осветить эту тему, вопрос, конечно, снимается…

— Чтоб никакого освещения! Осветитель! Исчезни.

Настоящий обскурантизм!

— Всего хорошего… — я кивнул «зубру» и, облегченно вздохнув носом, потопал по коридору к лестнице.

Раньше я почему-то ошибочно считал, что в СОБРе РУОПа[2] не больше сотни бойцов… а то и вообще человек сорок. Но офис Шамиля был заполнен таким количеством народа, что, казалось, его приказали срочно закамуфлировать. Полностью! Однако меня никто не остановил. Впрочем, и всех сотрудников, даже офисную охрану, выпускали из здания беспрепятственно, только обыскивали. Очевидно, РУОП заинтересовался в первую очередь документацией Шамиля и «шестерками» Корнева.

— Что, этих двоих, из страхового, они взяли? — спросил меня один из охранников.

Я только кивнул.

— Как вошли, сразу: где тут…

Договорить ему не дали, а, обшмонав, выкинули на улицу. Меня тоже обначили. Велик, богат русский язык, а обыски на Руси так часты, что парой слов и не обойдешься, синонимов много!

Часа два назад на улице было еще довольно пасмурно, а тут мне по глазам резанули лучи яркого низкого солнца. Я сразу почувствовал себя лучше. Свежий ветерок наполнил мои легкие подножной пылью и восторженно захлопал каким-то рекламным транспарантом над улицей, радуясь собственной шутке. «Колос большого голода!» — прочитал я странное на натянутом поперек улицы белом полотнище.

Час дня — и никаких дел впереди! Кроме поиска новой работы… Ну да это занятие не из тех, каким следует отдавать всю свою жизнь. Я беспричинно рассмеялся и подмигнул проходившей мимо девчушке. Судьба обманула меня, но и мне удалось обмануть судьбу! Сегодня нужно было бы торчать в присутствии допоздна, вычитывать корректуру, сокращать, размещать… Теперь — фигушки! Я свободен, могу пойти налево, направо, потерять чьего-нибудь коня, испить колючего пивка или совершить пару добрых дел… А Шамиль — что Шамиль?! Я не был тесно знаком с покойным, жаль его, конечно, джентльмен — и по виду, и по обхождению. Теперь о нем такого не скажешь, наверное. Вот Игорь Николаевич Корнев… Не повезло же ему иметь вчера беседу с Шамилем, да, определенно, на его концерн наехали именно из-за этого эпизода…

— Па-ма-жи-ите, чем можите! — увязались за мной грязные и оборванные цветы жизни, целый букет из трех штук. Запах не воодушевлял.

— Могу помочь добрым словом.

Мне никак не удавалось отделаться от мыслей о вчерашнем вечере, я даже и не сообразил, как это все же удалось.

Сообразил я только тогда, когда минут через десять сунул руку в карман пальто за бумажной мелочью и обнаружил отсутствие денежного эквивалента двух-трех бутылок пива. Поделом! Скупой платит дважды! А предусмотрительный носит крупные купюры во внутренних карманах. Придется разменять пятерку!

Я решительно свернул в какую-то наливаловку и, заказав кебаб со стошкой «Русского принца», вернулся к своим размышлениям. Разговор Корнева и Шамиля, который мне в числе других посетителей одного элитного кабачка довелось издалека наблюдать вчерашним вечером, нельзя было назвать конфликтным в дворовом смысле этого слова. Однако… Какое-то напряжение в их лицах читалось. Нет, даже не в лицах… Пожалуй, вчерашний вечер имеет смысл вспомнить детальнее!

Я грустно усмехнулся: «Забавно, если меня лишило работы то, что два почтенных бизнесмена — друг молодости Игорь и хозяин Шамиль — не договорились о каких-то проемах…» и попытался вернуться часов на 15 в прошлое.

«Наши мальчики бреют затылки, а литовские — отращивают бакенбарды. Все правильно: со времен Карла Маркса и движения хиппи принято считать, что излишек череп-но-лицевой растительности восполняет недостаток столичного лоска. Компенсирует провинциальность. Но затрудняет лечение черепно-мозговых травм. Так что наши бритоголовые…»

Хрен знает, что навело меня на эти мысли! Хотя, если представить на секунду, что этот хрен — я сам, то ассоциативную цепочку проследить можно…

После известных огнестрельных событий мая 1994 года все здраводышащие индивидуумы Северной Пальмиры засуетились в беспокойном ожидании «войны мафий». Кому понадобилось расстреливать лидера «жмерин-ских», какой клан стоял за замеченным случайными свидетелями длинноволосым автоматчиком? Честные обыватели и криминальные репортеры не сомневались, что ответы на эти вопросы они узнают не позже милицейских — «жмеринские» должны были начать мстить, и все с каким-то странным наслаждением, предвкушением близкой разгадки этой волнующей тайны ожидали трупов.

Когда их идентифицируют, общественность узнает, кому отомстили «жмеринские».

В офисах крупных контор поговаривали, что единственной фирмой, способной бросить вызов могущественной, ужасавшей чуть ли не весь Петербург группировке «жмеринс-ких», сейчас может быть только гигантский концерн Андрея Смирнова — «Астратур».

Но, видимо, «жмеринские» тоже проводили скрупулезное дознание. Во всяком случае, ожидаемых «астратуровских» трупов на улицах Питера пока не находили.