Справедливый Гур кивнул:
— Да. Ведь здесь частные владения.
— Но, кроме этой крепости, есть хотя бы вилайет, — напомнил Кардымов.
— И власть в нем принадлежит мне, — спокойно заметил Гур.
Кардымов взглянул на него удивленно:
— Власть в провинции?
— Да, ибо я Справедливый Гур, Меч Аллаха. Бахрам был моим предком. Он догонял диких ослов в степи, ставил тавро и отпускал их. Чтобы другие охотники знали, все здесь принадлежит Бахраму, горы и долины… — Внезапно он перешел на персидский язык.
Этот язык был своеобразен. Кардымов слушал с любопытством. Конечно, он впервые слышал все эти имена. Из местных героев он не знал никого, кроме Рустама и Сухраба. В Ташкенте им показывали кино про них. А этот бай, кажется, был склонен к мании величия. Но говорил красиво, вдохновенно. И в какой-то момент майор подумал, что понимает этого султана в зеленоватой одежде и каракулевом пирожке. Хотя это и было непостижимо. Да! Но на мгновенье ему сверкнуло что-то, он представил себя идущим по натянутой линии, по канату, а внизу колыхались знамена войска. Может быть, Справедливый Гур говорил сейчас о великих завоеваниях прошлого. Да, оно было ослепительно. Но пора было вернуться в настоящее.
Кардымов осушил третью пиалу и перевернул ее, вспомнив, что этому научил их в Ташкенте вологодский капитан. Пошли в чайхану проверили — действительно, местные аксакалы одобрительно затрясли козлиными бородами. А в Вологде, в деревнях, оказывается, так тоже принято оканчивать чаепитие.
Кардымов встал.
— Ташакор, — вдруг пришла посылочка от Серого . Кардымов обрадовался, что вспомнил слово благодарности. — Но меня ждут люди и дела.
— И-и-и, дорогой мушавер, но ты же еще не видел наш сад, — проговорил Справедливый Гур с улыбкой, переходя на язык осин и банных веников.
Кардымов мгновенье размышлял, на каком языке отвечать. Тут ему пришла подсказка в виде радиограммы: «КАК-НИБУДЬ В ДРУГОЙ РАЗ».
— Как-нибудь в другой раз, — ответил Кардымов, радуясь гибкости и многозначности родных лозин.
— И-и-и, но как же алмазы и нефть? Возможности восходящих чисел? Ты же прибыл сюда все исчислить и разделить?
Кардымов улыбался этому баю с манией величия и склонностью шутить. Собственно говоря, Кардымов уже ничего не боялся. Исчез страх. Да и не было его. В противном случае как бы он здесь вообще оказался?
— Ладно, — сказал он. Хотя шифрограмма звучала по-другому: «ОТШУТИСЬ». Столбец пятизначных цифр. А он пошел наперекор.
И выстроил свой столбец. На месте видней. Кто знает, может, это начало оперативной работы. Может, с этого момента начнется их плодотворное сотрудничество. Только хорошо бы получить сначала обратно макарова.
Кардымов встал.
Но, кажется, он уже вставал один раз. Хм. Наверное, первый раз он только хотел встать. А по-настоящему поднялся только теперь. Надо быть внимательней и отличать воображаемое от действительного.
Спрашивал он насчет макарова? Или еще нет?
Кардымов хотел все-таки спросить. И не стал этого делать. Невежливо разгуливать в гостях с пушкой за поясом. Это как-то не вяжется с верой в чистый разум. Не собирается же он в саду охотиться? Прибыть в гости за тридевять земель и открыть пальбу на садовых лужайках… Нет, надо отвечать за свои слова. Чистый разум так чистый разум. И ни капельки яда. Но что же это такое, в самом деле, Чистый Разум? Чистый. Разум. Может, этому персу известно? Возможно ли это?
И он направился к выходу, чувствуя себя каким-то беспечным путешественником, Марко Поло. В конце концов, где-то тут и проходил Великий шелковый путь… И, направляясь по глиняным лабиринтам в сад, он уже знал, как сможет отыскать обратную дорогу.
Но ничего отыскивать не пришлось
Странным образом в следующий миг слуха коснулось не пение птицы с ветки и журчание воды, а вой турбин заходящего на посадку самолета. Он мог видеть его в утреннем воздухе, даже лежа, не поднимая головы.
Серый двойник, сидящий в представительстве, продолжал снабжать информацией: Самолет, Турбины, Птица, Ветка, Журчание воды, Утренний воздух.
Довольно прохладный. ВЫСОКОГОРЬЕ. Дикие перепады температур. ДНЕМ +35. НОЧЬЮ +5.
Голова кружится. ВОЗМОЖНО, ЭТО ГОРНАЯ БОЛЕЗНЬ.
ВОСХОД СОЛНЦА 6.30. ТЕМПЕРАТУРА +7 .
«Что это было?»
В представительстве произошла заминка. Затем последовала информация о капитане ЧЕГРИНЦЕВЕ, потерявшем сознание в результате солнечного удара. Так вот какая его фамилия! Капитан Чегринцев из Вологды.
Из представительства поступило требование проверить наличие вещей.
Он с трудом оторвал голову от жесткой пыльной земли, огляделся.
Солнце стекало по сиреневым отрогам, в складках гор виднелись миражи крепостей, ближе расстилались поля и громоздились глиняные строения города.
Он продолжал обзор. И обнаружил некий предмет в кустиках верблюжьей колючки или конопли, он еще не разбирался в местной флоре, а представительство на этот счет помалкивало. Итак, предмет бежевого цвета, исцарапанный.
ПРОВЕРИТЬ содержимое , отстучал этот парень в представительстве. Ему, конечно, легко бить по клавишам.
Он сел, перевернулся на карачки, оттолкнулся от земли и встал. Небо кружилось, как чашка из серванта Фильченко.
Он услышал требование не отвлекаться. Когда в его поле зрения попал объект, он двинулся к нему. Это был чемодан, затянутый ремнями. Поступил приказ вскрыть его. Что он и сделал.
Внутри находилась баранья шкура, воняющая кислятиной.
ПРОСТО ВОНЮЧАЯ ШКУРА КАК ПОНЯЛИ — отправил и он сообщение, шифротелеграмму из колонок пятизначных цифр, которые уже в представительстве при помощи шифровальщика превращались в текст: ПРОСТО ВОНЮЧАЯ ШКУРА.
Представительство молчало. Вряд ли по причине трудностей с дешифровкой, что может быть проще: подставляй к цифрам буквы.
А самолет уже сел и, пробежав положенный путь, остановился. Вскоре из него стали выходить люди, разноцветные фигурки. Так как представительство продолжало бездействовать, он принял самостоятельное решение выдвигаться в направлении аэродрома. Вот так. И тяжело двинулся по сухой скудной унылой земле, бросив чемодан с бараньей шкурой.
Но, видимо, представительство уже связалось с местными службами, и он увидел мчавшийся в пыли прямо по колючкам и кочкам УАЗ.
Он стоял, сунув кулаки в карманы брюк, и ожидал. Еще издали он понял, что это военные силы Демократической Республики, по фуражкам понял и усам. УАЗ почти налетел на него, накрыв пыльным шлейфом.
В тот же миг заскрипели тормоза, захрустели кусты верблюжьей или какой там колючки, защелкали замки, и из пыли показались смуглые усатые лица. И одно лицо — в огромной фуражке с кокардой — вращало черными глазами, сверкало зубами и с дикой задушевностью горланило: «Рафик джагран!!! [3] Мушавер Кардыуумов!!»
КАПИТАН ЧЕГРИНЦЕВ В СССР — тут же реагировало Представительство.
Так немного стало спокойнее. Ситуация прояснялась. Не мог же вологодский капитан перелететь во время обморока государственную границу.
— Рафик Кардыуумов! Рафик мушавер!
Афганские военные шумели, цокали, размахивали руками, что-то объясняли, хлопали его по плечам и потрясали автоматами. С удивлением смотрели на испачканную рубашку и босые окровавленные ноги. Исцарапался, гуляя по саду.
Его усадили в УАЗ. Дали воды. Мотор завелся, УАЗ круто развернулся и рванул по степи. Отлично, ему не терпелось отправить шифрограмму в представительство с просьбой уточнить координаты места и время действия, особенно последнее, а также выслать кое-какие материалы для успешной оперативной работы в этой стране. Зажатый двумя афганскими офицерами, он ехал, сосредоточенно глядя прямо перед собой, и составлял колонки цифр. Этому искусству его обучили. Но он чувствовал, что цифр ему не хватит, все мыслимые комбинации будут исчерпаны прежде, чем он сумеет высказаться по существу.
