И он, он тоже разумное существо…, человек…, такой же, как эти, что наблюдают за ним. Он должен стать как они, нет, он должен стать ими. Но сложнее всего, это понять и примерить на себя эту противоречивость, как солнце и тень, как тепло и холод, как неволя и свобода…

     Он уже научился пользоваться ногами и руками, почти как человек. Он научился с помощью красок изображать то, что видит. Он только надеялся, что люди видят, так же как и он, иначе не было бы возможности найти выход из тупика. Надо бороться, пытаться научиться, приспособиться… Как  же тяжело это сделать!  В нормальном состоянии это происходило бы само собой и практически мгновенно. Теперь ему придется учиться почти как людям, медленно и с огромными потерями информационного объема.

     Может этими замедленными особенностями человека и объясняется их эмоциональная нестабильность, контрастность? Может, в конце концов, случится так, что именно такое нерациональное усвоение информации, поможет стать ему, таким как они? Или хотя бы быть максимально близким к людям по психологическому состоянию, поведению и образу мыслей?

     Солнце спряталось за тучу и светлое пятно, с клетчатой, вытянутой, зубастой тенью, слилось с полом, исчезло. Именно в этот момент он почувствовал чье-то присутствие в комнате. Конечно, это была она…, последнее время к нему приходила только она. Как они только узнали, что только ее он и хотел видеть, только ее он хотел рисовать, только у нее учиться. Человек существо двуполое, что к счастью не было для него чем-то удивительным. Он и она относились к разным категориям, и это тоже облегчало их общение. Каждый раз она пыталась что-то ему говорить, показывать изображения предметов, но он не понимал. Ему не хватало объема информации, чтобы его мозг понял смысл произносимых фраз и суть изображенных на картинках предметов. Оставалось совсем немного, он буквально чувствовал приближение информационного взрыва. Он все поймет, он заговорит, научится вести себя как человек, будет думать как человек, станет человеком…

     Еще совсем чуть-чуть и настанет для него момент всеобщего понимания, жаль только, что пришлось так долго копить информацию. Разве он мог себе представить, что когда-нибудь окажется в подобной ситуации? Роль подопытного кролика его вовсе не привлекала. В своем нормальном состоянии он давно сумел бы полностью адаптироваться и жить как все, стать незаметным, раствориться среди людей… Что-то помешало ему быстро исправить неизвестно откуда взявшийся изъян. И вот он здесь.

    Единственное, что делало его настоящую жизнь сносной, это женщина, сидевшая напротив. Она молчала, молчала и смотрела прямо в его глаза…

   Он выглядел странным, но вполне нормальным. Непонятно только, почему он не понимает элементарной человеческой речи. За неделю, которую он провел в этой палате, любой человек сумел бы понять на чужом даже языке добрых три десятка слов. Он не понимал ничего! Не пытался повторять слова, которые она говорила. Хорошо хотя бы то, что он внимательно слушал ее, словно свято верил, что в один прекрасный момент, все произносимое ею, станет для него абсолютно понятным.

    Вера встала с маленького удобного стульчика и начала прохаживаться мимо своего загадочного пациента. Сейчас она нарушала все те строгие инструкции, которые ей были даны начальством и которые были продиктованы ее профессиональными знаниями и опытом. Сторп вдруг четко осознала, что все эти инструкции ничего не стоят, когда она перед этим человеком. Он не просто необычен, он в своем роде уникален. Все методы, которые были в распоряжении клиники, не срабатывали. Не значит ли это, что и все запреты в общении с пациентами тоже не имеют смысла? Именно это она и собиралась сейчас проверить.

    Солнечные лучи вновь хлынули в комнату, осветив на этот раз не пол, а женщину. Волосы, которые и до этого были яркого, до неприличия рыжего, цвета, теперь вспыхнули как языки пламени. Казалось, они ожили, задвигались, приковывая к себе внимание мужчины, сидящего напротив. Он почувствовал внутри себя какие-то новые ощущения, ощущения самца, а не разумного существа. Для него это было необычной, но весьма ценной информацией. Тело как бы действовало отдельно от разума, реагировало само по себе и отказывалось подчиняться разуму. Это было новым, но очень важным опытом. Никогда ни он, ни его товарищи, не предполагали о такой особенности человеческого организма и психики.  Конечно, его товарищи, покинув эти стены, узнали этот секрет намного раньше…, ну что же, им вероятно повезло. Теперь настала его очередь…

     Она видела в его глазах замешательство, удивление и даже испуг. Происхождение такой реакции не было для нее секретом, и это знание навело женщину на мысль, что пусть с натяжкой, но это можно считать контактом.

     Она не остановилась на этом и решила идти до конца. В следующий раз ее либо вообще не допустят к работе, либо допустят при условии, что подобного не повториться, поэтому ей надо все сделать именно сейчас. Коллеги, вероятно, сейчас с ужасом взирают на мониторы,  лихорадочно соображая, что предпринять в этой нестандартной ситуации. Нестандартные ситуации, коль скоро они возникают весьма редко, всегда вгоняют ее коллег во временный ступор. Нестандартные ситуации, это как раз ее конек и пусть ей никто не мешает.

     -Что же ты, дорогой мой, не хочешь с нами поговорить? Ты ведь, на самом-то деле, не хочешь провести всю свою жизнь в этих стенах? Помоги нам понять, что происходит, мы исправим все, только нам нужна твоя помощь. Ну хоть чуть-чуть! У тебя замечательные рисунки, немного необычные, но вполне адекватные... поверь, ты мне очень симпатичен, я хочу помочь тебе, надеюсь, у меня это получится. Знаешь, мы даже не можем понять болезнь это или просто ты какой-то другой…

  ооооо  Она мягко накрыла его руку своей,  для  этого ей пришлось наклониться к сидящему мужчине. Рыжие пряди накрыли их руки,  мягко щекоча поверхность ее ладони.

   -Может такой язык понятнее для тебя? – Она облизала внезапно пересохшие губы, в недоумении прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Он волновал ее, волновал как мужчина…, просто уму непостижимо, сегодня точно какой-то ненормальный день.

      Она медленно выпрямилась, восстанавливая дыхание, солнечные лучи вновь осветили ее рыжие волосы, щеки пылали почти также как локоны… Сделав два шага назад, она сложила руки на груди и повернулась к окну. Клетчатый, рваный узор теперь украшал ее лицо, шею и руки.

      -Похоже, в этом формате мы смогли бы договориться значительно быстрее!? – Из ее груди вырвался нервный смешок. – Ты ведь тоже реагируешь на меня, я это чувствую… Что же с тобой не так? Как же так устроены твои мозги? Почему у тебя такие необычные результаты анализов, что впору за голову схватиться и усомниться в собственном здравомыслии?

          -Как тебя зовут?

     Она медленно повернула голову в сторону сидящего на стуле человека, по спине медленно поползли струйки пота, в ушах что-то неприятно зазвенело. Тембр голоса был низким и каким-то странно звучным, слова же были немного корявыми, как будто человек не имел возможности привыкнуть к своей речи. Немудрено, ведь это были первые его слова. Никогда раньше он не пользовался для общения речью, ему пришлось научиться, но, слава богу, этот процесс позади. Он чувствовал, насколько увеличились его возможности и способности, процесс информационного сбора наконец-то завершился. Он уже практически ощущал себя вне стен этого заведения.

     -Это сказал ты? Почему ты разговариваешь? - Она все еще не понимала, происходит все это на самом деле или в ее воображении.

     -Я задал вопрос? Разве ты не понимаешь, что я спрашиваю? Ты ведь все время разговаривала со мной на этом языке? Или я ошибаюсь?

     -Не могу поверить, господи, такого не бывает… А может ты просто притворялся, что не понимаешь? Притворялся, что не говоришь? – Она начала злиться, потому что не могла понять, как на самом деле могло такое произойти. - Все мыслимые и немыслимые тесты показывали ноль реакции на любой человеческий язык, он действительно ничего не понимал, ни единого слова. Как же такое может быть, просто чудовище какое-то…