Зонда медленно села на стул, не отводя взгляда от экрана, казалось, заветные строки пульсируют в голове вместе с приступами боли. В мозгу начали проноситься эпизоды их с Четвертом совместной жизни: странности в его поведении, непонятное длительное отсутствие, его подавляющий взгляд, притворная доброта, непонятные провалы в памяти, приглашение на которое она почему-то не ответила, хотя считала делом жизни работу на Сомате…, а теперь… эта беременная мертвая женщина и бегство Четверта.. Неясные тени воспоминаний о том, что случилось накануне, еще больше убедили женщину, что в своих рассуждениях она идет по верному пути. Поэтому Зонда продолжила мучительные попытки что-то вспомнить. В конце концов, женщине удалось выловить воспоминания из раскалывающейся головы. Четкой ясности не было, но вина и жестокость Четверта стали очевидными. Головоломка сложилась.

   Иллюзии разбились вдребезги. Фальшь, на которую Зонда упорно закрывала глаза, оказалась неотвратимой реальностью. Счастье было таким близким, таким всеобъемлющим..., и таким лживым. Вот так, только что было все, а теперь не осталось ничего…, совсем.

    Четверт искренне относился к будущему ребенку, желал его. В этом Зонда могла бы поклясться! Что же заставило его сделать то, что он сделал…? Зонда уже не сомневалась, что именно он причастен к случившемуся с ней несчастью. А что сделал Четверт с другой девушкой? Просто ужас! В том случае он не пощадил даже ребенка! Нет, мотивов и причин Зонде никогда не понять! Они какие-то… нечеловеческие. Сколько же еще у него было таких женщин…, а будущих детей?

   Пугало только одно – скорее всего он вернется за малышом, ведь ради него он все это и затеял…, или она ошибается? С таким жестоким человеком невозможно иметь дело, если она хочет выжить и уберечь ребенка от него, ей придется бежать. Самое лучшее и защищенное место в этой ситуации – Сомат. Четверт думает, что она наивная дурочка и будет его ждать как великое благо и еще обрадуется его возвращению? Тогда Четверта ждет сюрприз. Зонда решила исчезнуть для всех, не только для мужа. Она уйдет прямо сейчас, только напишет следователю совет поискать еще несколько мнимых жен Четверта, чтобы обезопасить их и их детей.

   Через полчаса, когда медсестра вернулась из аптеки, она никого не застала дома. В комнате мерцал включенный компьютер, в котором предварительно было стерто любое упоминание о Сомате, и механическая прислуга прилежно накрывала стол на две персоны.

ГЛАВА  5.

                                                         «Заселить мир легко. Опустошить – легко. Так в чем же трудность?»

(Станислав Ежи Лец)

1.

«Звезды точно маленькие глазки, не привыкшие к темноте».

(Жюль Ренар)

    -Ты понимаешь, что тебя хотели убить? Как ты можешь упорно не обращать внимания на опасность? Я сочувствую твоему горю, поверь, искренне сочувствую, но то, что ты делаешь, называется самоубийством. Ты не можешь позволить себе умереть так же, как твой муж, на твоей совести еще одна жизнь… Пойми, наконец, что происходящее не простая случайность, это чья-то смертельная игра и ты в ней главное действующее лицо.

   -Оставьте меня в покое, я хочу остаться одна со своими воспоминаниями. Как вы не понимаете, это невозможно, просто взять и забыть, смерть стоит у меня перед глазами круглые сутки.

   -Послушай, Вера, ты начинаешь выводить меня из себя. Прошло уже три недели, а ты не в состоянии взять себя в руки. Кто будет работать? Ты не думаешь о себе, не думаешь о ребенке…, вот увидишь, они так просто не оставят тебя в покое. Они продолжат свои попытки тебя убить…, а они ловчее и сильнее тебя! Услышишь ты меня, наконец, или нет? Вполне возможно, и даже наверняка, они хотят уничтожить вовсе не тебя, а твоего…, нет…, его ребенка. Именно в нем, вернее в ней, для них есть какая-то опасность.

   Вера подняла взлохмаченную голову от рук и пристально посмотрела своими красными заплаканными глазами на шефа. Конечно, ей приходило это в голову, и не один раз, но она была уверена, что это обычная мнительность, продиктованная ситуацией. Вера просто отказывалась верить, что может потерять еще и свою нерожденную дочь, а возможно и свою жизнь тоже. Она уже столько раз пыталась встряхнуться, отвлечься…, но все безуспешно, мысли все время возвращались к тому кровавому дню, когда она потеряла своего Кузю. Слезы опять покатились по непросохшим щекам, отказываясь подчиняться приказам разума. Через секунду тихий плач перешел в рыдания.

   -Господи, да ты даже не слушаешь меня! Боюсь, тебя придется подлечить… и серьезно, простые успокоительные не справляются с ситуацией.

   -Я все слышу, не надо меня лечить…, просто мне очень бо-о-ольно! – Слезы лились уже непрерывным, соленым потоком.

   -Тебе будет гораздо больнее, если они добьются своего, и ты погибнешь…, или погибнет девочка. Я просто не могу с тобой разговаривать, не могу видеть одну и ту же картину третью неделю подряд…

    Вера обхватила руками животик, совсем еще небольшой, несмотря на срок. Голова опустилась на грудь, рыдания начали постепенно стихать.

    -Я уже думала о таком повороте событий. Конечно, думала, не полная же я идиотка?

    -А выглядишь именно как идиотка…, прости.

   -Согласна, что они хотят уничтожить малышку. – Вера даже не обратила внимания на прямое оскорбление, ничто не могло вывести ее из жалкого состояния. - Три подозрительных несчастных случая, это слишком.

   -Ты не совсем права, в первом случае, было доказано, что это покушение, что машина была выведена из строя, умышлено. Между прочим, Лора до сих пор боится попадаться тебе на глаза, рвет на себе волосы, что пригрела змею на груди. – Карбовски немного перевел дух, в его возрасте длительные словесные баталии вызывали одышку. - В остальных случаях умысел доказать не удалось, но от этого они не стали менее подозрительными… А Лора…

   -Она же не виновата, против их способностей невозможно устоять!

    -Я тебе не говорил, просто мы с тех пор не могли ни разу нормально поговорить, но в отношении Лоры есть и плохие новости…

   -Только не это! Именно этого я и боялась…

   -О чем ты?

  -Вы ведь хотели сказать, что Лора ждет ребенка?

  -Да. А я думал, что твои мысли дальше трагедии никуда не уходили все это время.

  Вера грустно улыбнулась, поднялась с кресла, немного размяла затекшие конечности. Прошлась по комнате, дотрагиваясь тонкими исхудавшими пальцами до блеклых полотен и ярких цветочных композиций. Какая безвкусица…, но так мило. Искусственная зелень выглядела совсем как живая, тонкие листочки с прожилками, небольшие изъяны в форме листьев…, и от этого почему-то щемило сердце.

  -Виктор Львович, не покормите ли беременную женщину, а то ужасно хочется есть? В этом доме совсем ничего нет, я почти не ела последние три недели…

   -Знаешь что, дорогая, пока ты не приведешь себя в порядок, я не выпущу тебя из дома. Ты выглядишь, как будто голодала несколько месяцев и при этом работала где-то в районе угольных шахт. Что обо мне подумают…?

   -Даже если я упаду в голодный обморок? – Прищурив один глаз, хитро спросила Вера.

   -Никаких поблажек! В последнее время тебе и так все шли на уступки… Для умирающего от голода в этом доме предусмотрено автоматическое кормление. Понимаю, что не слишком аппетитно, но очень питательно. Следовало бы, получше заботится о ребенке.

   -Мы слишком сильно скорбели, нам совсем не до еды было. – Вера опять стала грустной.

  -Ох, и это взрослая разумная женщина говорит? Ты самая обычная эгоистка! Непростительное, преступное поведение!

  -Не доставайте меня, а то я опять впаду в депрессию.

  -И к тому же шантажистка! Просто кладезь отвратительных качеств. Бедной девочке достанется не лучшая мама.