-Но ведь у этих благоразумных родителей нет работы, как у меня.
-Ничего, мы что-нибудь придумаем, почему ты сразу мне не позвонила?
-Ты же тоже загружена работой. Мне не хотелось вешать свои проблемы на тебя.
-Доченька, ты превращаешься в типичного современного жителя, мне не нравится твоя позиция, я воспитывала тебя по-другому… Мы же одна семья, всегда поможем. Фред мне внук, он меня любит, я его тоже...
-Ты же ничем не можешь помочь, твоя работа…
-А советом? София, я хоть и занята по горло, но от жизни не отстаю. А вот ты, дорогая, должна больше обращать внимание на общественные тенденции. Взгляды людей изменяются и развиваются, а ты при таком раскладе останешься в том самом недоразвитом обществе, от которого пытаешься убежать.
-Ты прямо, как Паша, разводишь демагогию! Лучше скажи конкретно, что делать?
-Идем туда, куда ты шла, и ты получишь ответы на свои вопросы.
-А ты что, знаешь эти ответы?
Джули загадочно улыбнулась, опять поправила свой ярко розовый шарфик и шагнула к двери.
***
София приблизила усталое лицо к монитору, что-то в расчетах Хасида Петровича было не так, какое-то неуловимое противоречие. Все компьютерные проверки не выявили ровным счетом никаких ошибок, даже условных. И все-таки что-то было не так. Неужели одна из базисных теорий была не верна, или верна только при соблюдении определенных условий…? Если да, то каких? Все теоретические выкладки Хасида были проверены и доказаны, в том числе опытным путем. Почему же эти производные эксперименты не удаются? Откуда этот сбой? Почему человек погиб? Любую проблему можно решить, если знать в чем она заключается…, и именно этого София и ее коллеги по работе не могли понять. Хасид Петрович, вероятно, переоценил возможности Софии, когда поручил ей эту проблему.
Не отрывая глаз от экрана, София постукивала пальцами по столу, она тщетно пыталась сосредоточиться на схематическом изображении волновой установки. Красивые розовенькие квадратики, синенькие стрелочки, надписи сделанные мелким белым шрифтом…, все это проходило мимо ее сознания. Мысли все время возвращались к событиям вчерашнего вечера. Что-то такое же неуловимое, как ошибка в их разработках, витало в воздухе во время посещения клуба «Доктор». Почему-то ей казалось, что все произносимые во время их беседы слова, не относятся ни к ней, ни к сегодняшнему дню вообще. То, что она представляла себе об этом мире, не соответствовало этим словам. Казалось, что милая женщина в мягком сиреневом халате с мелкими светлыми кудряшками вокруг улыбающегося счастливого лица, разговаривает с ней на незнакомом языке.
В самом деле, то, что она говорила, оставляло в душе какой-то странный, неприятный осадок, который до сих пор холодным комом давил в груди. Женщина, которая представилась как Роуз, с милой улыбкой на лице поведала своим собеседницам, что все окружающее их общественное благополучие не более чем фикция. Большинство людей живет так, как им хочется и это не секрет, секретом для Софии оказалось то, как именно они живут.
Вероятно, это было нужно Опекунскому Совету, или черт знает кому еще, но 96%-ное воспитание детей этим органом, было не просто преувеличением, но откровенным враньем.
Такая ситуация существовала уже несколько лет, при полной поддержке правительства и других управляющих органов планеты. Примерно половина населения воспитывала своих детей сама или частично сама (при помощи бабушек, тетушек и неких специальных учреждений, созданных самими родителями для развития своих чад). К слову сказать, подобное положение сложилось не само по себе. Формально человек может сам выбирать, каким методом ему воспитывать своего ребенка, однако против мощной пропаганды Опекунского Совета не так то просто устоять, особенно если ты считаешь, что воспитание ребенка в семье это не совсем нормальное, к тому же, мягко говоря, исключительно редкое и вредное явление. Поэтому, таким людям как София в одиночку пришлось бы совсем нелегко. Ведь открыто помощи таким родителям, никто не предлагал.
Чтобы немного нейтрализовать возникшее напряжение, правительство позволило существовать клубам и обществам, подобным тому, в которое пришли София и Джули. Но только при условии, что эти организации не станут афишировать свою деятельность. В результате, эти клубы и общества существуют, их много, но они находятся в некой изоляции. На взгляд Софии вся эта ситуация была слишком нестабильной и потому в какой-то степени опасной. Поэтому-то чувство озноба в груди и неприятное предчувствие не проходило, и мысли все время возвращались к той женщине с кудряшками. Странно, но ее мать Джулию, эта история несколько не удивила. Более того, София уверена, что мать была на все сто процентов осведомлена о положении вещей. Возможно, Джули просто ждала подходящего момента, чтобы не вызвать у Софии шока? Кажется, шока избежать не удалось…
Больше всего беспокоило, что такая напряженность в обществе может каким-то образом повлиять на ее работу. У Сомата и так не очень много времени, чтобы найти, наконец, этот неуловимый способ, для благополучной колонизации Юрико, а теперь ситуация может еще больше осложниться. Кроме того, у Сомата в распоряжении не очень то много хорошо подготовленных людей для первичной колонизации, и каждый такой человек на счету. Эта работа слишком важна, чтобы зависеть от сиюминутных общественных проблем. Хорошо, что хотя бы вопрос с Фредом решился таким неожиданным образом. Мысли Софии опять, в который уже раз, вернулись к вчерашнему разговору. Жаль, что у мамы не было времени остаться и обсудить все это еще разочек, а может, Джули решила дать возможность ей самой решить, как относиться к ситуации, самой решить, на чьей она стороне?
Софи так безумно устала от всех этих мыслей, от этой изматывающей работы, что казалось, неспособна была дотащиться до кровати. Домой они с Фредом вернулись очень поздно, почти заполночь, малыш уже спал на руках матери. Сейчас уже рассвело, но работа так и не была сделана, Хасид Петрович будет просто вне себя. Профессор не выносил, когда его задания не выполнялись. Дело было не в том, что Софи так и не нашла решения, она просто ничего не сделала, никаких предположений, выводов, анализа. Придется выдержать нешуточный бой, и это с такой-то головой…
3.
«Одиночество, как же ты перенаселено! (Станислав Ежи Лец)
Он сидел в небольшой, но светлой комнате и разглядывал свои руки. Сгибал и разгибал каждый палец, сжимал кулаки, тряс кистями… Солнечные лучи, попадавшие в комнату через окно, начертили на полу причудливый, клетчатый узор. Клеточки в нем были неровные, вытянутые, с какими-то мрачными зазубринами. Солнечный теплый свет и черная клетчатая тень от решетки на окне – вот такими же контрастными и противоречивыми представлялись ему окружавшие его люди.
Разглядывая руки, он продолжал думать о солнце, о тени, о противоречивости людей… Почему же он так долго не понимает их языка? Почему он не может читать их мысли? Он чувствовал себя совсем одиноким, чужим. Он знал, что происходящее вокруг неправильно, ненормально, что с ним что-то не так! Где-то внутри обязательно должен быть ответ кто он и откуда? Почему и для чего он здесь, в этой комнате, в этом здании, в этом городе, на этой планете…? Точно он знал только одно – он должен стать человеком!
Человеческие руки…, какое странное приспособление?! Функционально, руки человека весьма удобны, хорошо приспособлены и в меру чувствительны, однако плохо соотносятся с земной силой тяжести. Как будто созданы для невесомости, потому что в земных условиях требуют слишком большой затраты сил для функционирования. Но, несомненно, это конечности разумного существа.
