-Не беспокойтесь, теперь мне есть куда спешить. М-м-м, а как он вкусно готовит! Ведь вы тоже большой гурман? Вам понравится!

    Вера развернулась к двери и, начав опять что-то насвистывать, побежала работать. Карбовски остался наедине со своими мрачными мыслями, он еще долго сидел и смотрел задумчиво на дверь, через которую выпорхнула счастливая женщина.

***

    -Пациент быстро поправляется, только неделю назад ему имплантировали новую руку, а он, смотри-ка, просто молодец! Рука уже работает почти полностью. На лице, конечно, останутся небольшие следы, мы не боги, в конце концов, но это мелочи по сравнению с тем, что нам удалось сделать.

  -Боюсь, это делали не только мы, вернее не столько мы, сколько сам пациент…, и если бы ему не захотелось новой руки, то мы ничего бы сделать не смогли. Он все еще молчит?

   -Конечно, у него же рот занят. Но он пишет послания нашим медсестрам…, любовные.

   -Правда? – Вера с интересом и раздражением посмотрела на Энри. – А что показывают его анализы по поводу психического здоровья?

   -Излечивается понемногу, к концу реабилитационного периода, аккурат будет здоров.

   -Как-то это все подозрительно совпадает.

   -С этими больными все подозрительно, я уже забыл, когда последний раз был у обычных пациентов, все мое время занимает только этот больной и еще твой Кузя немного.

   -Кузя? А какое отношение он имеет к тебе, я сама его наблюдаю.

   -Это теперь так называется…!? Но никто не может мне запретить думать о нем и о том, что здесь происходит уже более месяца. Я беспокоюсь о тебе, Вера, у меня плохое предчувствие.

    -Не говори ерунды, к тому же, нас с большим любопытством слушают посторонние уши. – Вера выразительно посмотрела в сторону больного, разминающего пальцы на новой руке.

    -Как бы там ни было, но кризис, похоже, миновал…, я имею в виду то сумасшествие, которое тут творилось последнее время.

   -Ладно, работай. Кстати, потом я хотела бы взглянуть на те записочки, которые пишет твой подопечный нашим девочкам. Что-то мне в этом не нравится…

   -Как скажешь, шеф. Тебя искала Лора, хотела обсудить нового работника из прачечной, не понимаю при чем здесь ты?

   -Разберемся. Хотела тебе сказать новость, пока слухи не дошли. Давай выйдем…

   -Что еще? Может, хватит сюрпризов. – Энри закрыл дверь и повернулся к Вере.

   -Я стану мамой.

   -Это что, шутка? – Лицо несчастного врача стало белее простыни.

   -Разве такая тема подходит для шуток? У меня будет ребенок и я очень этому рада.

    -Господи, Вера, что ты наделала…? Я старался не вмешиваться, не мешать тебе, не стеснять твоей свободы.  Мне было так больно, когда ты связалась с этим…, этим… ненормальным. Но теперь…, что ты наделала?

   Вера удивленно смотрела на Энри. О чем он говорит? Что все это значит?

   -Энри, неужели ты…, если бы я знала… Мне так стыдно, я просто слепая дурочка, которая ничего не замечает вокруг себя. Прости меня, ради бога! – Вера попыталась погладить шокированного мужчину по голове, но тот отстранился.

   -Какое это теперь имеет значение? Я надеялся, что ты быстро одумаешься, что разум возьмет верх, но я ошибся. И поплатился за это. Надо было бороться, отгораживать тебя от его влияния…, а теперь я потерял тебя. – Казалось, Энри сейчас заплачет. – Я хотел быть благородным по отношению к тебе, дать возможность самой увидеть мои чувства… и посмотри, что из этого вышло?

    -Пожалуйста, выслушай меня. Ты не можешь обижаться. Я ведь никогда не была твоей. Я никогда тебя не обнадеживала. А с Кузей я очень счастлива. Не надо так переживать, лучше пожелай мне счастья и удачи. И прости, я не хотела причинить тебе боль, мне так жаль. Я, правда, хорошо к тебе отношусь, мне легко с тобой, но это просто дружба. На самом деле очень жаль, что так все вышло.

   -Ладно, не обращай внимания, ты просто застала меня врасплох своей новостью. Ты идешь на риск сознательно, и за это я тебя уважаю. Желаю тебе удачи в этом начинании. Хочу быть крестным малыша.

   -Договорились!

   -Пошли в мой кабинет я дам тебе записки нашего Донжуана. – Энри старался держаться, но было видно как ему тяжело. Руки тряслись, уголки губ предательски опускались, глаза наполнялись грустью.

   Однако через минуту по лицу Энри уже невозможно было сказать, что мгновение назад он был так эмоционален. Теперь он был собран и отрешен, от чего на душе Веры стало тоскливо и неприятно.

   Письма действительно производили впечатление, наверное, девчонки легко таяли от этих сладких речей. Что ж, не ей одной быть битой за любовь к необычным пациентам больницы. Странно, но после сегодняшних разговоров с Карбовски и Энри, а также после прочтения любовных посланий больного, стало как-то не по себе и появилось нехорошее предчувствие.

   Нет, думать о плохом нельзя. Сейчас надо думать исключительно о хорошем, чтобы малышу было комфортно. И так работа нервная, не соскучишься. Рабочий день заканчивался, надо было скорее бежать домой к любимому…, там все дурные мысли выветрятся из головы.

   -Привет, милая, как на работе, что нового?

   -Ничего, что было бы тебе интересно.

   -Опять тебя поучали. Ты страдаешь из-за меня? Мне так жаль.

   -Не бери в голову, они всегда меня поучают. То же самое было всегда, только изменилась причина. Ты же знаешь, как отвратительно я себя веду с людьми…, за это и получаю.

   -Сейчас я тебя накормлю, нашему малышу пора как следует перекусить...

   -Да, я ужасно голодна… Что ты делал без меня?

   -Самообразовывался. Только ты не смейся, я ведь ничего не знаю о прошлом земли…, ну почти ничего. Сегодня я прочитал статью в сети, о Сомате. Меня очень заинтересовала эта тема. Ты рассказывала, что хочешь попасть на Юрико, я запомнил и нашел информацию об этом. Теперь я тоже хочу улететь на эту планету, с тобой и нашим ребенком. Знаешь, я хочу, чтобы мы оказались далеко от твоей клиники, чтобы никто не знает мою тайну. Меня угнетает такое предвзятое отношение ко мне.

   -Мне все равно, что об этом думают другие, важно, что думаю я. А на Юрико мы обязательно попадем и обязательно будем там очень счастливы.

   Кузьма подошел к женщине и, нежно обняв ее за плечи, прижал к себе.

   -Я не позволю тебе быть несчастной. Пошли скорее есть, пока не остыло.

  Они уселись за красиво накрытый стол, на котором стояло огромное, восхитительно пахнущее блюдо. Вера принялась медленно, размеренно, с наслаждением поглощать пищу. Кузя с улыбкой и обожанием в глазах наблюдал за действиями женщины. Он любил ее, и сам не понимал, как это происходило. Он отказывался с этим бороться, ему нравились эти восхитительные ощущения. Он был счастлив, хотя значение этого слова узнал всего месяц назад. Он просто не мог жить без этой женщины, не мог ни минуты…, в ней был весь смысл его жизни.

   -Верочка, меня беспокоит один вопрос…, ты кушай, кушай, не отвлекайся. Я ведь понимаю, что я не совсем обычный человек. К сожалению, я не знаю, в чем заключается моя необычность, откуда она взялась и чем грозит мне и, самое главное, моему ребенку? Меня это очень беспокоит, я боюсь последствий. А вдруг все это отразится на ребенке? Я даже не знаю, что станет через время со мной, и с ребенком не знаю. Честно говоря, мне просто страшно.

   -Но ты же не виноват, что другой, правда, ведь это не было твоим выбором…

   -Я боюсь навредить тебе, я не знаю чего ждать от себя.

   -Ты, конечно, уникален, но в глубине души ты человек, у тебя человеческие мотивы, чувства и мысли… и даже если ты чем-то отличаешься от меня, то это не так уж и важно. Другое дело те, с кем ты пришел в нашу клинику. У них нет твоей человеческой души, и даже если они как две капли воды похожи на людей, они другие… Понимаешь, ты, в силу каких-то неизвестных нам обстоятельств, оказался где-то по середине между ними и нами. Тебе решать с кем быть.