-Дело в том, что Хасид Петрович и доктор Карбовски не доверяют Наде. Она могла бы вычистить мозг этих людей за пару минут, но наши умненькие профессоры не желают рисковать.

   -Как я их понимаю! Не имею ничего против девочки, но согласитесь, мы не можем взять и поставить жизнь нации в зависимость от новорожденного ребенка. Возможно, она и сама не в состоянии критически оценивать свои возможности. Ведь она не смогла распознать в Зонде заложенной программы?

   -Она тогда только родилась. Сейчас ее возможности несравнимо шире…

   -Послушай, София, ты сама себя слышишь со стороны? Ты стала банальной фанаткой девочки и ее способностей. Может тогда тебе лучше перейти на другую сторону фронта? Куда делось твое критическое восприятие? Ты же умная, разносторонняя женщина, а похожа на упертого осла…, извини. – Энри начал злиться, потому что такие речи заставляли его полагать, что девчонка таки нарушила обещание и обработала женщину.

    Некоторое время София напряженно молчала, переваривая в голове те обвинения, которые градом сыпались ей на голову. Плечи напряглись, глаза засверкали гневом.

   -Ты считаешь, что причиной моего отношения к ребенку является воздействие? Это бред.

   -Почему же? Разве человек в состоянии отличить свои мысли от «внедренных»? Особенно при такой тонкой работе, на которую способна девочка? Пойми, София, ты смотришь на ситуацию сквозь розовые очки и не замечаешь этого. Почему? Это тебе не свойственно. Ради бога, задумайся хоть на секунду.

   -Твои размышления выглядят логично. Возможно, я идеализирую этого ребенка, но уверена, вовсе не потому, что она мне это внушает. Тебе стоило побыть рядом с Верой чуть дольше, чем ты соизволил. Просто нужно видеть, как самоотверженно она сражается за нас всех, за наше будущее. Заметь, ей лично это совсем не нужно, она прекрасно может жить и здесь.

    -Ты уверена, что она делает все это ради нашего, а не их блага?

   -Ни секунды не сомневаюсь. Она человек, а не инок. Ты сам должен был бы это знать. Если бы она делала то, о чем ты тут толкуешь, разве у тебя могла возникнуть об этом догадка? Надя все уладила бы еще до того, как ты вошел бы в эту дверь. У тебя даже намека на сомнения не возникло бы.

   -В общем, я согласен с этим возражением. Но и ты немного прислушайся к моим, хорошо?

   -Договорились. Между прочим, без помощи этой малышки мы никогда бы не смогли создать прибор, способный отличать людей от инков и тем более чистых людей от запрограммированных.  – Уколола напоследок София.

  Все присутствующие в палате, кроме, разумеется, Веры, внимательно наблюдали за перепалкой. Никто не вмешивался, хотя каждому было, что сказать по этому поводу. Лицо Марии было насмешливым, словно происходящая ссора скорее забавляла ее, чем удивляла. Фред был рассержен на Энри и немного на мать, которая не могла подобрать нужных аргументов. Маленькая Надя равнодушно продолжала свою работу по излечению Веры, но это не значит, что она не интересовалась спором.

   -Теперь, когда вы закончили свой бесполезный спор, могу я кое-что передать от Нади? – Вежливо спросил Фред, но вежливость была показной, потому что глаза продолжали метать молнии, а губы были по-прежнему сжаты в одну бледную линию. – Она благодарит вас, Энри за то, что вы позволили ей взглянуть на саму себя со стороны. Надя с удовольствием примет к сведению ваше предположение о переоценке ею своих возможностей. Однажды так уже случилось…, с Зондой, поэтому она думает, что в ваших словах есть разумное зерно. Она будет перестраховываться, когда от ее действий будут зависеть жизни или судьбы. И… она рада, что у нее есть такой друг, как вы, способный преподать ей урок.

   -Вот речи не младенца, а разумного человека. Даже самому гениальному ребенку нужны учителя, которые пусть и не гениальны, но в силу своего житейского опыта могут знать больше. Я думаю, сейчас тебе девочка очень трудно без мамы. Пусть я тебе побуду немного отцом?

   Своими огромными влажными глазами Надежда внимательно посмотрела на Энри. На лоб упали маленькие рыженькие кудряшки. Фред забеспокоился, испугавшись, что придется делить любовь между Верой и девочкой. Но это было секундное замешательство, на самом деле он был рад, ведь кому как не ему знать, как тяжело Наде на душе и как одиноко.

   -Это разумно, учитывая ваши отношения с ее мамой. – Фред понимающе улыбнулся.

   -Господи, не дети, а всезнайки. Как с вами жить?

  В этот момент на постели больной произошло какое-то движение. Вера приподнялась на локтях и осмысленно оглядела помещение. Задержав ненадолго взгляд на Энри и Наде, она вновь откинулась на подушку. Это несложное действие отняло так много сил, что на лбу выступила испарина.

   -Слава богу, что с малышкой все в порядке. Я так рада вас всех видеть. Рассказывайте, что произошло, пока я болела? – Голос был таким хриплым и слабым, что приходилось напрягать слух, чтобы расслышать слова. А вот тон голоса и выражение глаз не оставляли сомнений, что женщина идет на поправку.

  -Колонизируем Юрико. Все идет по плану. Я так рад, что ты пришла в себя! – Энри молнией бросился к постели. Прохладные дрожащие от волнения руки женщины оказались в его ладонях. В порыве чувств Энри прижался лбом груди Веры. К горлу подкатило такое теплое счастливое чувство, что в первый момент Энри испугался, что не переживет этого момента.

   В палате началось всеобщее оживление. Даже Мария порхала словно бабочка. И это странно, ведь если судить по ее габаритам, она ни за что не должна была бы так легко и беспрепятственно передвигаться по комнате между кроватями и другой мебелью. Тем более что в помещении были и другие люди. Все говорили наперебой, смеялись и шутили. После многодневного вынужденного спокойствия, такой всплеск эмоций вызвал в комнате настоящую бурю. Разговаривали и шумели все одновременно, и даже Надя пыталась вставить слово. Это еще больше рассмешило и подстегнуло окружающих, ведь корявые детские слова были такими смешными. Никто не услышал позывные экстренной связи и не увидел тревожно мигающую лампочку.

   Только Надя знала, что что-то случилось, но никто не воспринимал смысла ее картавых слов. Веселье продолжалось до тех пор, пока ребенок не начал истерично плакать, а Фред в грубой форме не призвал всех к тишине.

   Стало тихо. Только неприятное гудение продолжало наполнять комнату.

   -Наконец-то, вы успокоились! Надя говорит, что к Сомату приближается лёт. Это не враги. Лёт не может связаться с Соматом, или ответить на запрос, так как связь выведена из строя. Сомат через сорок секунд уничтожит неопознанный лёт. Этого нельзя допустить!

   -Кто это, если не враги? Ведь в городах свободных людей не осталось.

   -На самом деле, последствия воздействия часто можно снять, просто изолировав человека. И это именно такие люди. Нет времени объяснять. Сообщайте скорее в центр! Сейчас станет поздно.

    -Уже сообщаю.

    Энри поднял трубку связи и, не став слушать сообщение, суть которого уже знал от Нади, переключил на передачу.

   -Срочно отмените удар. В лёте друзья. Дайте им сесть на Сомате, потом разберемся. Сейчас нельзя их сбивать! Вы меня слышите? Кто на связи?

   -На связи Гена. Единственное, что я могу сейчас сделать без приказа вышестоящего командира это позволить им приземлиться под прицелом. Возле барьера.

   -Добро. Я сейчас свяжусь с Карбовски и буду у тебя.

   -Давай, Энри. У вас там все в порядке?

   -Более чем. Вера выздоровела. Ладно, не отвлекайся, а то твои орлы перестараются.

   Энри виновато посмотрел на бледную женщину в постели. Глаза ее горели, и это успокоило тревогу Энри. Их взгляды встретились, они поняли друг друга без слов. Энри вышел, так и не сказав больше ни слова присутствующим.

   Гена сосредоточено смотрел на одинокий лет, стоящий на подъездной дорожке, аккурат в центре прицела. Это была одна из самых старых моделей с маленькой грузоподъемностью. Никто не выходил. Возможно, в лёте хорошо слышали те угрозы, которые передавали с Сомата, ведь связь могла быть односторонней. Рядом с Геной сидела Злата. Нижняя часть тела женщины была стянута специальной пластиковой сеткой-каркасом. Проверка не выявила в ней заложенных программ или отклонений. Женщина находилась в здравом уме и ясной памяти. Гена был счастлив. Ему тоже пришлось пройти унизительные процедуры проверки, но все это теперь было в прошлом. А в настоящем Гена и Злата успели уже пожениться.