С этими грустными мыслями профессор нашел-таки свободную свежую койку и просто упал на нее. На еду и умывание не было сил, казалось, что сил не было даже на то, чтобы заснуть. Хасид Петрович просто лежал, глядя на бледно-зеленый потолок. В голове было совершенно пусто и слава богу, иначе от перегрузки мозг просто заклинило бы. Мышцы тела подергивались и словно даже потрескивали оттого, что их хозяин позволил им немного расслабиться. Механическая аптечка дала организму некоторое облегчение, но только физическое, мозг, словно зависший компьютер, так и остался, совершенно статичен и пуст, хотя профессор  не спал.

   Энри трясущейся рукой взялся за замок двери в палату Веры. Пот неприятно холодил лоб и Энри быстро стер его второй ладонью. Он не успел открыть двери сам, их отворили изнутри. Это был Фред. Мальчик знал, что Энри стоит за дверью в нерешительности, ему об этом поведала Надя. Фреду надоело наблюдать за мучениями Энри, и он решил немного помочь мужчине. У них с самого начала сложились хорошие приятельские отношения. Энри искренне любил Веру и заботился о судьбе девочки, Фред сумел оценить это.

   Энри посмотрел мужественному мальчишке в глаза и вдруг понял, что весь его страх прошел, руки больше не трясутся, а в голове только желание поскорее увидеть Веру, обнять, прижать к груди. Сначала Энри даже подумал, что здесь не обошлось без Нади с ее способностями, и хотел уже возмутиться бесцеремонности девочки. Потом он вспомнил ее торжественную клятву не читать мозг тех, кто не просит об этом специально. Такое разрешение девочка уже получила от матери и Фреда.

    Нет, Надя здесь была не при чем, просто сама атмосфера в этой комнате не допускала уныния и страха. Здесь никто не сомневался в скором, счастливом исходе болезни. Перестал сомневаться и Энри.

   Вера выглядела не слишком хорошо. Тени под глазами делали глаза непропорционально большими для тонкого лица, а непроницаемый взгляд показывал, что никакого чуда пока что не случилось. Длинные немного вьющиеся огненно-рыжие волосы были заботливо расчесаны и уложены на подушку. Огненный ореол усиливал бледность женщины. Выражение лица было трагическим и отрешенным. Вера явно до сих пор не осознавала действительность. Проблема была не только в отсутствии памяти, но в отсутствии большинства нормальных реакций.

    Может быть, они все-таки погорячились, оставив Веру с дочкой? Наверное, нужно было сначала опробовать стандартное лечение или хотя бы, как минимум, просканировать мозг, чтобы понять, что именно случилось с пострадавшей?

   Энри пристально посмотрел в детскую кроватку на девочку и тот час же ощутил в ее взгляде предостережение и даже угрозу. Это был взгляд взрослого, сознательного человека. О чем она предупреждала? Чтобы Энри не думал даже о стандартном лечении? Что это может навредить? Кто-нибудь может объяснить, что затеял этот ребенок?

   Девочка тоже выглядела осунувшейся и усталой. Видимо ей тоже пришлось нелегко – сначала сражение с инками, теперь постоянная поддержка мамы… Глаза были немного печальными, но скорее от усталости, чем от безнадежности. Теперь Надя выглядела старше своего возраста. Она быстрее обычных детей научилась управлять своим телом, сидеть, ходить, есть и даже немного говорить. Наверное, это было логично, с такими-то мозгами. Только на деле, все это выглядело немного комично…, то, как она держала совсем взрослые предметы в руках, как обращалась с кнопками и ручками техники. Несмотря на всю странность поведения, на несоответствие возраста и навыков, Надя была похожа скорее на ангела, чем на монстра. За исключением одной мелочи – ее волосы были такого же бесовского цвета, что и у матери.

   Фред медленно подошел к подруге и нежно взял за руку, словно защищая от нападок Энри.

   -Она делает все, что необходимо, чтобы мама выздоровела. И чтобы не выслушивать все ваши вопросы, сразу объясню - при стандартном лечении Вере никогда не вернуться к норме.

   -А так? У нее есть шанс? – Энри разговаривал с детьми, как с взрослыми.

   -Нет, это не шанс, это уверенность. Тут нельзя спешить, вы поймите. Пока клетки мозга не восстановятся, нельзя заставлять ее о чем-то вспоминать или напрягаться. Иначе разрыв мозговых связей станет необратимым. Надя во время воздействия берегла мозг матери и от разрушения, и от возможных программ. Ну, таких, как была у Зонды. Вы же знаете эту историю. Так вот, Вера не так сильно пострадала, просто для Нади очень важно, чтобы ни одна, даже минимальная часть воспоминаний или личности не пострадала. Я думаю и вам это важно, разве нет? То состояние, которое вы сейчас видите – искусственное. Это Надя сделала так, чтобы она не реагировала на внешние раздражители. Как только восстановление закончиться, она выйдет из него, обещаю.

   -Но почему нельзя было совместить стандартный подход с этим. Мне было бы спокойнее.

   -Тогда был бы реальный риск изменения личности, ненамного, но в определенной ситуации это может иметь решающее значение. Ей нельзя было сразу приходить в сознание и пытаться вспомнить случившееся. Поверьте, Наде виднее что делать. Она знает, как лучше. Все будет хорошо.

   -Послушайте умного мальчика, голубчик. Не заставляйте его так напрягаться, доказывая очевидное. Чего доброго малышка на вас рассердиться. Знаете, что случается с теми на кого она сердится? Всякие нелепые случайности…, очень смешные и безопасные, но поверьте, крайне неприятные, потому что вы будете не в состоянии что-либо с этим поделать.

   Энри резко обернулся на голос и только тогда увидел, что в комнате находятся две женщины. Пожилая, тучная женщина и София. Обе улыбались хитрыми, всезнающими улыбками. Энри начал ощущать себя шутом и недотепой.

   -Что вы имеете в виду? Она будет на меня воздействовать? Но она же обещала…

   -Успокойтесь, голубчик, ничего такого я не говорила. Она устроит вам лишь легкую щекотку мозга, без проникновения. Этого будет достаточно и… в строгом соответствии с обещаниями.

   -Неужели Надя так мстительна? – Энри говорил шутливо, но напряженность все еще была заметна в голосе, позе, повороте головы.

    -Вовсе нет. Просто она ребенок и пока не очень справляется со своими эмоциями. Видишь ли, Энри, ничего, что я немного фамильярничаю, ведь мы друзья и коллеги? Если сравнить этого ребенка с другими инками, то мы увидим одно существенное различие. Для вас ведь не секрет, что девочка инок? – София также приняла этот шутливый тон.

   -Разумеется, не секрет. Это не было секретом еще до ее рождения.

   -Так вот, дети инков имеют, как бы это сказать точнее…, общее сознание с остальными членами сообщества, поэтому они не страдают такими комплексами, как Надя. Ведь она, в отличие от них, индивидуалистка, у нее автономный мозг и его невозможно без ее согласия присоединить к общему. В этом девочки и мальчики инков существенно отличаются друг от друга. Это и создает ей трудности эмоционального плана. Приходится учиться на своих ошибках. Это неизбежно. Мы, взрослые, должны это учитывать.

    -Лишь бы она ничего с лечением не напутала, остальное мелочи. – Энри усмехнулся, не понимая как мог не видеть очевидного. – А ты, София, какими судьбами здесь?

   -Ну как же, Фред ведь мой сын. Сегодня я работала в зале обследования…, Карлос погнал меня отдыхать. Я слишком эмоционально воспринимала высылку «меченых».

   -О чем ты? Что это такое, «меченые»?

   -А Хасид Петрович тебе не говорил?

   -Как-то не пришлось.

   -Это те, кого уже успели обработать инки. Как Зонду. У каждого была своя задача, но в основном их цели сводились к тому, чтобы выяснить координаты Юрико.

   -Ах, даже так?! Интересно. Неужели ты их жалела? После того, как видела действие этих людей в случае с Верой? Нельзя быть такой слабой, София.

   -Но ведь они не виноваты. На их месте мог оказаться любой из нас. – Грустно сказала София.

   -И на месте Веры тоже. Приходится делать выбор. Согласись, мы не можем позволить себе такого риска. Очень хорошо, что теперь есть возможность распознавать.. э-э-э предателей.