Понятно, что такой масштаб потерь явно приведет к очень резкому схлопыванию российского бюджета (который от сырьевых долларов зависит в крайне высокой степени и, кроме того, потеряет большую часть налоговых поступлений в результате сжатия конечного спроса и у предприятий, и у населения). О всяких там "бюджетах развития", о государственных программах модернизационной структурной перестройки экономики придется надолго забыть.

Но в тактическом, кратко- и среднесрочном, аспекте, гораздо важнее то, что балансировочные возможности бюджета при таком развитии ситуации, естественно, исчезнут. Возможности выплат пенсий, стипендий, социальных льгот всех уровней, возможности поддержки медицинского обслуживания, здравоохранения, образования окажутся под огромным вопросом! И социальные последствия понятны, и социальный протест неизбежен.

Но в этом случае, опять-таки, окажется неизбежна и резкая делиберализация экономики и политики, включая попытки власти заставить "олигархов" и "региональных баронов" хотя бы отчасти платить за кризис, пополняя бюджет. А "олигархи" – их главная часть, связанная с "экономикой трубы", – сами будут в достаточно тяжелом экономическом положении из-за потери части внешних рынков, не говоря уж о том, что "делиться" вовсе не в их натуре. А "региональные бароны" сами окажутся перед лицом разъяренного населения, которому они не в состоянии обеспечить даже минимально необходимую "социалку". И власть получит в дополнение к острейшим экономическим проблемам социально-протестную волну снизу плюс олигархический и региональный протест сверху. Понятно, что это будет политический кризис такого масштаба, которого мы не видели за всю постсоветскую эпоху?!

Поэтому, когда нам говорят о том, что крах доллара есть благо для России, что в результате мы, наконец, накажем "американского супостата", к этому приходится относиться как к очень несерьезным и необдуманным эмоциональным оценкам, если не как к бреду! И то, что якобы, когда доллар рухнет, другие валюты при этом выдержат и укрепятся, и всё будет замечательно, и мы будем дружить не с американцами, а с Евросоюзом, в первую очередь, с немцами, при благостном, бескризисном, выгодном для России развитии мировой и отечественной экономики, мы полагаем тоже бред!

Представляется, что корни и того, и другого бреда – в непонимании важнейших обстоятельств уже произошедшей и завершающейся стадии экономической глобализации, становления практически единой мир-экономики, в которой слабая Россия, как одна из периферийных зон, должна и будет нести издержки любых мировых кризисных процессов, что называется, "по максимуму". Но об этом подробнее – ниже.

4. РЕАЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ И СЦЕНАРИИ

Теперь – о состоянии экономики США в нынешний момент и о том, насколько описанные выше алармистские сценарии возможны (см. рис.12).

В США – действительно низкая эффективность значительной части индустриального контура, то есть он, по большому счету, неконкурентоспособен даже со значительной частью европейского и, уж тем более, тихоокеанского – азиатского, латиноамериканского и т.д. – производства. США делают традиционные индустриальные товары в основном либо хуже, либо дороже, либо то и другое вместе. По многим причинам, включая то, что многие основные фонды не обновляли, а уровень зарплат один из наивысших в мире. Но, кроме того, инвестиционные деньги в течение многих лет "отсасывались" в новую экономику, а старая экономика задыхалась без инвестиций и кредитования. И технологическое обновление, и инновации, и просто амортизацию фондов – всё это нередко откладывали "на потом", "до лучших времен".

Рис.12.

Действительно происходит неуклонное падение прибылей, очень многие компании, несмотря на понимание того, что это очень портит рыночное реноме и капитализацию, вынуждены объявлять убытки. Американский обыватель, который более 50% своих сбережений традиционно держал в акциях, глядя на процессы на фондовых рынках, начинает чесать затылок и понимать, что его реальные накопления – нулевые или почти нулевые. То есть у него в кармане – ничего, а нужно платить за дом, за машину, за страховку, за образование детей.

В результате идет постепенное, но угрожающее снижение текущего потребления, прежде всего, дорогих инвестиционных товаров. Меньше продаются дома, автомашины, дорогая бытовая техника, инвестиционные товары основных фондов. Но раз снижается спрос, соответственно, возникают проблемы с производством и сбытом. Растут складские запасы непроданной продукции, причем существуют оценки, которые утверждают, что у целого ряда внешне благополучных американских компаний на деле благолепие последних квартальных отчетов зиждется на простой вещи: они "как бы втихаря" выкупили у самих себя и оставили на складе до лучших времен свою продукцию, потому что понимают: объяви они непроданную продукцию и убытки – фондовая стоимость их акций рухнет так резко, что они провалятся и обанкротятся.

Но падение производства и продаж и объявление убытков компаниями не может не приводить к сокращению занятости. Сейчас в США официально зафиксирован и объявлен трехлетний максимум безработицы. То есть с 1998-го года, с его самой кризисной фазы, такой безработицы не было – 4,4-4,5%. И уже очень много компаний и корпораций – причем крупнейших компаний и корпораций – регулярно объявляют о планах дальнейших сокращений персонала, где называются цифры в сотни, тысячи и даже десятки тысяч человек.

И этот факт, безработицу, в отличие от складских запасов, никуда уже не спрячешь. Как никуда не спрячешь и постоянный рост дефицита торгового баланса. В 1998 г. дефицит торгового баланса США был 270млрд.долл. В 2000г. он достиг 420млрд.долл. Этот огромный дефицит торгового баланса указывает на то, что американские товары даже на собственном рынке, а уж тем более на внешних рынках всё менее конкурентоспособны. Плюс к изложенному напомним, что оценки совокупного национального долга США – внешнего и внутреннего – сейчас составляют более 25 трлн. долл. (!!!).

Достаточно хорошо известно и постоянно обсуждается падение фондовых индексов. Главный фондовый индекс США – Доу-Джонс, так называемые "голубые фишки", – упал за год на 12-15%. А индекс, обобщающий котировки акций компаний сферы высоких технологий – НАСДАК – за год упал более, чем на 60%. При этом уже не фондовые аналитики и не малоизвестные эксперты, а такой ответственный человек, как глава Федерально-резервной системы США Алан Гринспен, заявляет: "Крахи надежд на информационную экономику".

Гринспен говорит буквально так: "Интернет – это технологии следующей волны". Заметим – следующей, а не сегодняшнего дня! И объективно происходит возвращение на высшие позиции в рейтингах, в том числе в знаменитом рейтинге журнала Форбс и других рейтингах, компаний сырьевых и машиностроительных отраслей, с неуклонным оттеснением назад большинства недавних лидеров – компаний из сферы телекоммуникаций и информационных технологий.

Для иллюстрации – динамика индекса НАСДАК (рис.13), который в марте прошлого года перевалил за 5000 и составлял примерно 5100, а в настоящее время колеблется в интервале 1700-2100. То есть налицо обвал чуть меньше, чем в три раза.

Рис.13.

И при этом, естественно, происходит коррекция отраслевой структуры фондового рынка (рис.14). Если верить американской прессе, то общего спада капитализации рынка еще нет, есть даже, на фоне повышательных и понижательных вариаций (впрочем, аналитиков крайне тревожит нарастание амплитуды этих вариаций), небольшой рост. Но при этом наблюдается падение капитализации сегмента информационных технологий, причем очень резкое, и заметное падение в технологиях телекоммуникаций, при повышении долей на рынке "старых" отраслей. Вот объективные процессы коррекции структуры рынка, которые подтверждают и фразу Гринспена, и многочисленные заявления о том, что информационная экономика, "новая экономика", по сути сейчас блистательно провалилась. Провалилась даже в той широко разрекламированной сфере Интернет-торговли, на которую так сильно рассчитывали в последние годы.