— Яночка, а вы театр любите? Яночка, а вы в музее были? Яночка… Яночка…
Подруга ерзала, пытаясь вставить слово о том, что ей очень сильно пора отсюда и прямо сейчас.
Спас ее Витек. Он что-то почуял и позвонил.
— Витенька! Да! Конечно! Где? Я у Мили. Почему? Правда, у нее. Хочешь, дам ей трубку. Ну, хорошо, сейчас еду! Пока! Целую, любимый.
Янка подскочила как ошпаренная, быстро со всеми попрощалась и вихрем вымелась из квартиры. Сразу за ней пришла Елена. Мы с кошкой уже заканчивали ужинать, у гости — обсуждать достоинства Яны.
— Миля, у тебя очень красивая подруга!
Других не держим…
— Все обратили внимание на ее серьги? Антикварные. Дорогие. Какое качество! Сейчас таких не встретишь! Богдан, приглядись к этой девушке.
— Не хочу…
— У нее квартира! И, как я поняла, наследство. Она богатая!
— Не хочу…
— Она сирота! Никто тебя затюкивать не будет!
— Она с парнем встречается, — вставила я. — Там любовь!
— Ой, ну какой может быть парень, если есть мой Богдан?! Ему стоит только захотеть…
— Не хочу, — опять повторил завидный жених.
Яна ему не понравилась, а Елена — понравилась очень. Ну, так от нее мужчины всех возрастов в восторге. Зачем она пришла, тоже не знаю. Или из любопытства, или случайно, я не спрашивала. Тихонько стелила свою раскладушку. Мне завтра вставать рано. Кошка тоже зевала.
Богдан оживился. Сел рядом с Еленой, которая уже прокляла злодейку-судьбу, надоумившую ее прийти в гости. От тети Кати было не отвязаться.
— Елена, вы работаете? Нет? Модель?! И учитесь? Где живете? Квартира трехкомнатная? Ваша? Нет? С родителями и младшей сестрой? Дача где? Далеко? Понятно…
Бедную девушку никто спасать не хотел, не звонил, и пришлось мне самой ее выгонять. А вот незачем ночью в гости являться. Сама виновата.
— Елена, я очень рада твоему приходу, но мне завтра рано на работу! — недовольно сказала я, заговорщицки ей подмигнув.
— Ах, Миля, прости, я засиделась!
— Да уж…
— Ухожу! До свидания! — подруга помахала всем, мне благодарно улыбнулась и растворилась за дверью.
Все, пошла я спать. Залезла под одеяло, кошка улеглась сверху. Засыпая, слушала перебранку гостей.
— Богдан, ты должен жениться на Яне!
— Хочу Елену!
— Я сказала — Яна!
— Елена!
— Яна!…
10. Про Милю и просьбы
Спина болела, и коленки, и зубы. Очень неудобно рисовать стенгазету целых два часа, ползая на карачках и держа в зубах фломастеры. За уши заткнуты карандаши, а не шее висит тесьма для украшения. И как назло сегодня нет тех студентов, которые хорошо рисуют, и могли бы помочь. А декану срочно захотелось сделать стенд о преподавателях кафедры, ибо студенты должны чувствовать, что преподы не уроды, а очень даже люди. Фотографии мне дали соответствующие: вот преподаватели кафедры всем составом сидят за столами на кафедре, вот они же стоят возле этих же столов, еще они сфотканы у дверей кафедры, и все в том же духе. Заинтересовать этим студентов вряд ли удастся, только еще больше убедить, что все-таки уроды, да к тому же не фотогеничные.
Хотя, идея декана могла быть и хуже. У его предшественника точно хуже была. Он решил сделать стенд с детскими фотографиями преподавателей. Свои детские фотографии мы по требованию начальства принесли, но этот стенд простоял недолго. Убрали его. Как не убрать, если студенты сразу стали везде ходить и спрашивать, где и кому сдавать деньги для лечения уродливых и больных детей-сирот, которые на стенде висят, и их очень жалко. В надписи-то студенты не вчитывались.
Очередной декан придумал очередной стенд, а делать пришлось мне. Два часа после работы ползала, ватман склеивала, рисовала, подписывала, сделала, наконец. Выловила в коридоре высоких студентов и заставила свое творение повесить на стенд. Пусть висит и начальство радует.
Едва хромая и почесывая спину, вышла за ворота родного вуза и сразу напоролась на тетю Катю с Богданом. Что бы это значило?
— Мы тебя уже два часа ждем!
— Начальство нашло мне внеплановую работу.
И узнали ведь, где работаю. Тоже, наверное, мама сказала. Позвонить не могли? Хотя, они не могли. Жаль, что не постучались в ворота, я не открыла, и они не ушли. Поэтому, вместо того, чтобы спокойно отправиться домой на отдых отмокать в ванной, пришлось устроить гостям экскурсию по Москве с заходом в музей и ужином в кафе. Все за мой счет, конечно. Это навело меня на печальные размышления о том, что я жадная и негостеприимная.
— Как мы сегодня хорошо отдохнули! Вот видишь, Миля, и тебе тоже понравилось, а ты не хотела идти!
Не хотела. Сколько можно ходить на Красную площадь? Я патриотка, но не надо туда так часто ходить! И в музее была. Ну, хоть не в зоопарке…
— Завтра сходите с Богданом в зоопарк! Мой мальчик очень зверюшек любит. Зайчиков, козочек, курочек.
— Но…
— Миля, не волнуйся, Богдан тебя завтра встретит после работы, и сходите.
Тогда я назначила встречу Гордею. Не хотела. Вообще не хотела больше с ним общаться, и когда он звонил, отнекивалась занятостью. Брат же сказал, что не надо знаться с богемой, вот я и слушаюсь. Нужда заставила, увы, обратиться к богеме за помощью. По моей задумке, я выхожу с работы, тут ко мне подходит Гордей, я кидаюсь ему на шею. Богдан понимает, что он — третий лишний и уходит в зоопарк сам, а мы вдвоем с Гордеем скрываемся в голубой дали. Занавес.
Тетю Катю я во внимание не приняла. Зря. Она дожидалась меня вместе с Богданом. Все произошло, как я и рассчитывала: Гордей встретил меня с каким-то красивым цветком в руках. Нарядный такой цветок, в коробочке. Мы с Гордеем изобразили нежную встречу и попытались скрыться, но тетя Катя сказала:
— Богдан едет с вами!
— Но, мы с Гордеем хотели бы…
— И Богдан с вами!
— Но мы вдвоем…
— Нельзя же оставить мальчика одного?!
Вообще-то можно, но мальчик прилепился к нам клещом, и тоже влез в машину. Хорошо, маму не взял. Хоть она и пыталась идти за машиной со словами «Вот всегда молодежь нас, пожилых, бросает и не заботится!».
Гордею было весело. Я попыталась познакомить его с Богданом, но тот интерес не проявил, вежливость — тоже. Машину певец вел сам, на этот раз без шоферов, телохранителей и фанаток. Умудряясь избегать пробки, мы ехали в сторону центра. Погода за окном стояла пасмурная, что часто случалось в начале сентября. Сначала погода людей пугает, люди вытаскивают из дальних углов куртки и шапки, а потом снова становится тепло, но в босоножках уже не походишь, потому что все остальные уже влезли в куртки.
— Куда вы меня везете? В зоопарк? — с энтузиазмом спросил Богдан.
Мы с Гордеем уставились на него, Гордей даже руль отпустил. Богдан сидел на переднем сидении, я — сзади. Вот, горюшко-то! В зоопарк, потом в цирк, потом леденец купим. Он вообще не соображает, или прикидывается? Хотя, как я поняла за жизнь, полно таких людей, которые не хотят соображать, потому что им так проще. Прикинься убогим, и окружающие все за тебя сделаю, да еще и пожалеют несчастного. Почему я так жить не умею?! И не научусь уже.
— Нет, Богдан, мы едем на деловую встречу, — объяснила я.
— Так ведь это не интересно! Поехали в зоопарк!
— Извини, мне по работе это необходимо. Если хочешь, высадим тебя у зоопарка, сам сходи.
— А как я обратно буду добираться?
— На метро.
— Один?!
— Тетя Катя сказала, что тебе двадцать шесть лет. Точно не шесть? — не удержалась я и съязвила.
Богдан обиделся, но спорить не стал, поехал с нами.
Пусть мама сватает меня за него сколько угодно, но такого мужа мне не надо. Подозреваю, что остальным тоже не надо. Лучше я еще одну кошку заведу. Этот мужчина сядет мне на шею и ножки свесит. Я же не его мама, ей-то по грехам и мука, а мне здоровья на такого мужа не хватит. В постель с ним не тянет совершенно. И еще он ест много, а денег себе на еду, похоже, зарабатывать не умеет. Нет, решила, чем так, то лучше еще одну кошку.
