— Привет, Марина, я хорошо провела выходные, спасибо.

— Почему ты не шевелишься и в стенку смотришь?

— Думаю.

— О чем?

— Где мой гроб.

— Я читала, что какой-то святой спал в гробу. Ты так бурно провела выходные, что теперь надо молиться и спать в гробу?

— Нет, просто здесь стоял гроб, а в нем уже была покойница, и вдвоем с ней мы в один гроб не поместимся, — объяснила я подруге.

— Гроб? Да еще с покойницей? В твоем подъезде кто-то умер?

— Нет, гроб стоял в моей квартире. А в нем — мертвая царевна, красивая. И розы вокруг, и свечи.

— Да? — нахмурилась Марина. — Где же этот гроб?

— Вот и я думаю, где же он? — посетовала я. — На минутку отлучилась, а он улетел!

— Та-а-ак! — Марина села рядом со мной, заглядывая в лицо — проверяет, шучу я, или нет. Никаких шуток, все серьезно. — Улетел, говоришь? Гроб?

— Да. С царевной. В окно улетел.

— Он хрустальный был? На цепях между столбов?

— Нет, он на барных стульях стоял!

— Ну, разумеется, самое подходящее место для гроба…

— Я тоже удивилась.

— Что потом было?

— Я же сказала — исчез гроб.

— Миля, не волнуйся, я сейчас разберусь! — и подруга принялась названивать по телефону.

Мне же было как-то не по себе. Сидела на диване и думала, как жить дальше, если сошла с ума. С работы выгонят. Я же всем начну рассказывать, что вокруг на барных стульях стоят гробы, а это вряд ли входит в учебный план подготовки бакалавров и магистров.

Марина мне дала кружку чая, а у меня от него уже внутри булькало, только что с братом пила. Потом прибежала Яна. Марина ей что-то говорила шепотом у входной двери, и предлагала погадать на картах и на ее любимой кофейной гуще. Яна не соглашалась, предлагая свои варианты решения проблемы. Потом они вроде бы пришли к единому мнению.

— Миля, так что там с гробом? — присев возле меня на корточки, ласково, прямо как с умалишенной, спросила Яна. Мне надо привыкать к такому обращению.

— Не знаю! — горько пожаловалась я. — Он куда-то делся.

— Улетел?

— Не видела. Я вышла ненадолго, а он пропал.

— И свечи пропали?

— И розы! — осуждая коварство человеческого рода, который остался в ясном уме, тогда как я рехнулась, всхлипнула я.

— Понятно…

— А мне не понятно! — призналась я. — Вот почему люди не летают? Хотя бы в гробу.

— Миля, сейчас все исправим!

— Найдем гроб и полетим?

Янка не ответила, куда-то унеслась ногами, не полетела, а Марина осталась меня караулить. Правильно, за психами нужен глаз да глаз. Я просидела на диване еще полчаса, и дольше бы просидела, горюя о потерянном разуме, но вернулась Янка и привела священника. Он долго ходил по квартире, читал молитвы и махал кадилом. Марина с Яной, мгновенно повязав на головы платочки, скромненько стояли у стены. Они и мне платочек повязали и рядом поставили.

— Стой и молись, хуже не будет, — шикнули на меня подруги, когда я спросила, зачем это все. — Надо было тебе сразу после ремонта квартиру посвятить, тогда бы ничего не мерещилось.

Потом Яна проводила священника, который мне оставил икону. Так я ж его спросила, не прилетала ли сегодня в его церковь покойница в гробу. Он мне сразу икону в руки и сунул. Марина велела мне пить святую воду, которая после чая уже просто не лезла. После ухода священника пришла кошка, очень мне обрадовалась, решила, что ее будут кормить. Но кроме святой воды в доме ничего не было, печенье съел брат, а от чая она отказалась. Подруги посидели со мной, потом пошли по домам, пообещав мне, что никому ничего не расскажут, а завтра зайдут проведать. Наверное, не расскажут. Наличие сумасшедшей подружки повредит их имиджу.

Я задумалась. Квартира пустая, в ней все выходные никого не было, а кошку надо кормить… Что из этого следует? Присела, огляделась по сторонам, увидела на полу под диваном лепесток алой розы. Так я и думала. Священник не розами махал, кадилом. Мы тоже с собой цветы не приносили.

Все в порядке с моей головой. Ума хватит разобраться, что в квартире происходит. И я найду, какая зараза сперла мой гроб!

Начать я решила, разумеется, сначала. То есть с мамы.

— Ты что, серьезно думала, что я буду три дня сидеть в квартире и караулить твою кошку?! — поразилась мама, когда я задала ей по телефону прямой вопрос. — Лучше расскажи про молодого человека, который собирался на тебе жениться. Ведь собирался?

— Мама, у нас с ним разные взгляды на жизнь.

— Он недостаточно талантлив для тебя?

— Чересчур талантлив.

Он настолько талантлив, что даже вампира поймает, если захочет. Только я не хочу с ним ловить вампиров.

— Так в чем проблема, если он талантлив?

— Мама, не уводи разговор! Я про кошку спрашивала. Ты не бросила бы ее помирать с голоду. У тебя есть запасные ключи от моей квартиры. Кого ты попросила присмотреть за кошкой?

— Твою соседку Люду, дочку Ольги Тимофеевны. Я к ним зашла, и она пообещала покормить кошку пару дней. Я не сторонник содержания в квартире животных, но не допущу, чтобы зверь сдох от голода, ты же это знаешь. Но и жить в твоей квартире три дня рядом с кошкой не хочу. Ключи от своей квартиры забери у Люды. Почему ты об этом спрашиваешь? Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, просто интересуюсь.

— Тогда до свидания. И знай, что я очень разочарована твоим поведением.

Так, понятно. Мама перепоручила присмотр за кошкой соседям. Действуем дальше.

Увы, соседей дома не оказалось. Никого. Пришлось, постояв под их дверью, звонить Люде. Та сразу во всем призналась.

— Миля, извини, что так получилось. Да, я обещала присмотреть за кошкой. Прости. Ты же знаешь, что очень моя мама больна, ей нужен отдых. Ну, мы и купили путевку в санаторий на десять дней, и уехали. Это все так внезапно случилось, прямо в субботу. Но ты не волнуйся, я ключи отдала своей однокласснице, она недалеко от нас живет, всего в двух кварталах! Она кошек любит, обещала зайти и покормить кошку! Сходи к ней, ключи у нее. Да ты ее видела, она ко мне часто в гости приходит.

Продиктовав мне адрес, Люда еще раз извинилась и на этом наш разговор закончился.

Кошка терлась о мои ноги, напоминая, что, несмотря на большую толпу нянек, она голодна и одинока. Пришлось отложить выяснений обстоятельств кражи моего законного гроба на час и смотаться в магазин. После того, как кошка наелась йогурта, проигнорировав кошачий корм, я пошла к соседкиной однокласснице. Она действительно жила рядом, но дома ее не оказалось.

— Так она ногу повредила вечером в субботу, ничего серьезного вроде бы, завтра должны выписать, — объяснила мне ее мать, когда я поинтересовалась ее дочерью и судьбой своих ключей. — Она в больнице, а ключи своей двоюродной сестре отдала, Василисе. А она тебе их разве еще не вернула? Договаривались, что она зайдет в воскресенье, корм кошке даст, а в понедельник вечером тебе позвонит и ключи вернет. Разве еще не звонила? И ключи не отдала? Может, позже позвонит?

Я решила не ждать, когда мне позвонят, и пошла по указанному адресу. В квартиру меня впустили без разговоров. Там и без меня толкалась куча народа. Я долго пыталась выпытать у них, где Василиса, потом мне показали зареванную женщину, я три раза объясняла ей, что от нее хочу и почему. Она все время прерывала меня и вытирала слезы платочком. Часто переспрашивала, потом все-таки поняла и вернула мои ключи в целости и сохранности. Она, по-моему, даже не вспомнила про них, пока я у нее не спросила. Потом на меня уже никто не обращал внимания, а я решила задержаться здесь ненадолго. С похорон вообще никого выгонять не положено. И дверь закрывать не положено.

Я, постояв немного у стены, мысленно проследила короткое, но емкое путешествие моих ключей. Мама отдала их соседке Люде, та — своей однокласснице, которая из-за больной ноги в свою очередь передала их двоюродной сестре Василисе. Народу — толпа, а кошка осталась голодная.