10 Мир — Это самоубийство Бога Чужими руками. Морем собственной крови Он захлебнется, Любовью. Это царское право Людям навек не дано, — Только тем, Кому Он подносит Чашу желчи своей. 1981 Труды и дни Лавинии, монахини из ордена Обрезания Сердца (От Рождества до Пасхи) Хочешь быть мудрым в веке сем, будь безумным. Апостол Павел Да раздражу глубину сердечную. Из Патерика Иоанн рече: «Что есть гроб хождаше, а в нем мертвец пояше?» Василий рече: «Кит в море хождаше, а Иона в чреве песнь Богу пояше». Беседа трех святителей То обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве. Апостол Павел. Послание к Римлянам, 2, 29. «Но с чем же может граничить Россия с этих двух сторон?» — «…Вы это знаете!» — вскричал больной. Р. М. Рильке Поймав зайца, забывают про ловушку… Где мне найти забывшего про слова человека, чтобы с ним поговорить? Чжуан-Цзы У входа в пещеру Играю с клубящимся туманом. Безумный Линь И скоро станет небольшой И полой чашей. А. Миронов Поэт есть тот, кто хочет то, что все Хотят хотеть… О. Седакова И все же силою любви С гнездом подняться от земли Сам, Господи, благослови! И. Бурихин Предисловие издателя Хотя нашей специальностью является публикация трудов по современной психологии, мы все же решаемся издать в свет произведения монахини Лавинии, присланные нам ее сестрой. Нам кажется, это будет небезынтересным как пример спонтанного взрыва бессознательного, с которым не может справиться современное сознание. Сестра Лавиния смело, я бы даже сказал, дерзко пошла навстречу этому взрыву и поплатилась, как нам известно, за это рассудком. Впрочем, труды ее представляют интерес и в других отношениях; особенно актуален ее органический экуменизм, а также неортодоксальность, сочетающаяся с глубокой верой. Мы надеемся, что эта причудливая смесь видений, фантомов, медитаций, простых признаний и непритязательных наблюдений даст пищу не только психоаналитикам, но и послужит лучшему самопознанию современного человека. Письмо сестры к издателю Где этот монастырь — сказать пора: Где пермские леса сплетаются с Тюрингским лесом, Где молятся Франциску, Серафиму, Где служат вместе ламы, будды, бесы, Где ангел и медведь не ходят мимо, Где вороны всех кормят и пчела, — Он был сегодня, будет и вчера. Каков он с виду — расскажу я тоже. Круг огненный, змеиное кольцо, Подвал, чердак, скалистая гора, Корабль хлыстовский, остров Божий — Он был сегодня, будет и вчера. А какова была моя сестра? Как свечка в яме. Этого довольно. Рос волосок седой из правого плеча. Умна, глупа — и этого довольно. Она была как шар — моя сестра, И по ночам в садах каталась, Глаза сияли, губы улыбались, Была сегодня, будет и вчера. Собственно труды сестры Лавинии 1. Ипподром Слова копытами стучат. В средине дров Расколется пылающее сердце. Как машут крыльями, свистят Ночные демоны, мои единоверцы. Вот я бегу меж огненных трибун Подстриженной лужайкой к небосклону, И ставят зрители в сияньи и дыму, Что упаду — один к мильону. На черную лошадку — на лету Она белеет и тончает, Хрипит, скелетится, вся в пене и поту, И Бог ее, как вечер, догоняет. 2 Слышу — как душа моя дышит. Дышит и в вас, коли не задушили, Воздух ее иной. В легких ее — изумрудный мох, Голубая эфирная кровь, Страдание мое — глубокий вдох, А выдох ее — любовь. 3 Храм — тем больше храм, чем меньше храм он. Помню я — церквушечка одна, Вся замшелая, как ракушка. Ночами В ней поет и служит тишина. Там в проломы входят утра и закаты, И луна лежит на алтаре, Сад кругом дичающий, косматый Руки в окна опускает в сентябре. Только голубь вдруг вкось Вспорхнет из колонны, На которой коростой свилось Спасенье Ионы. Пагода, собор или костел — Это звездный, это — Божий дом, Забредут ли волк или прохожий — Ветер напоит его вином. Ангел даст серебряного хлеба. Ты когда разрушишься, — тобой Завладеют тоже ветер, небо, Тишины неукротимый вой. 4 Жизнь семерична, восьмерична, гнута, Как венский стул, висящий под Луной. Ты мне явился, о надрывный Будда, Как заводской трубы осенний вой. Ты пролетел над мерзнущим туманом, Над рельсами куда-то в Сестрорецк, И промокашка воздуха впитала Тебя всего. Но это — не конец. Ты — соль зимы. Ты — первый лед и крыша Для снулых рыб. Они посмотрят вверх И видят: тени на ловитву вышли, И вижу я, что в этих ты и в тех. |
