Хотя… с чего бы это? Она никогда не любила Закарию и не заботилась о нем. Так ненавидела его, что даже продала в рабство.

— Нет, я ничего не скажу ей. Она этого не заслужила. Пусть это будет моей тайной. Только моей.

Она подошла к окну и, раздвинув шторы, в тревоге стала смотреть на лунную дорожку на море. В письме Закария сообщал, что вынужден снова отправиться в плавание, но теперь уже в последний раз.

Он обещал, что скоро вернется, и очень скоро. Плача от радости, Анжелита снова прижала к груди письмо.

— О, милосердный боже! Защити его! — взмолилась она. — Помоги ему пройти и через это испытание. Верни его мне, пожалуйста. Я так хочу обнять его и сказать, что все эти годы я Не забывала о нем и всегда беззаветно его любила. — Она закрыла лицо руками. — О, как я скучала все это время по своему брату! — пылко шептала она. — С тех пор, как он уехал, только часть меня оставалась живой.

— Войдите!

Голос, прозвучавший за закрытой дверью капитанской каюты, поверг Иден в шок.

— Зак? — произнесла она, задыхаясь.

Она не позволила Тому опередить ее. Ухватившись за щеколду, подняла ее и с шумом распахнула дверь. Заглянув внутрь, она, потрясенная, отшатнулась, едва не упав без чувств.

Лампа, свисающая с низкого потолка осветила Зака. Он сидел за дубовым столом, заваленным бумагами и картами, однако, увидев Иден, изумленный, вскочил.

— Боже мой! — воскликнул он, — хватаясь за край стола, чтобы удержаться на ногах. — Иден? Как ты здесь оказалась? — В ошеломлении он смотрел на нее, и вдруг побледнел, заметив в ее волосах запекшуюся кровь. Мгновенно придя в себя, Зак бросился к ней. Он обнял ее и крепко прижал к себе. — Кто это сделал? — спросил он, глядя через ее плечо на Тома. — Где ты ее нашел?

— В трюме корабля, сэр! — ответил тот, вытаращив свои голубые глаза. — Я спустился за свежей питьевой водой, как вы мне приказали. Она лежала там, связанная, с кляпом во рту.

Зак отступил от Иден и внимательно ее оглядел. Он пришел в бешенство.

— Кто так поступил с тобой? — спросил он.

Иден была настолько ошарашена тем, что капитаном корабля оказался Зак, что все остальное уже не имело для нее никакого значения. Даже то, каким образом она здесь оказалась. Главное, что Зак, ее Зак цел и невредим и находится рядом.

— Я вижу, Зак, судья Прайор сдержал слово и освободил тебя, — сказала она, — с нежностью дотрагиваясь до него дрожащей рукой. Кровоподтеки на его лице отозвались в ее сердце острой болью. — С тобой все в порядке? Я так за тебя переживала.

— Со мной все хорошо, — успокоил он ее, — и снова обратил внимание на слипшиеся пряди ее волос. Он взял ее за руку и подвел ближе к свету. — Покажи ка мне голову. Похоже, ты получила сильный удар.

— Это сделали два матроса с нашего корабля, сэр, — сказал Том, нервно сцепив руки за спиной. — Однако, леди не помнит их имен. Что прикажете делать? Допросить команду?

Зак взглянул на него.

— Не стоит. Пока ничего не делай, — приказал он. — Уверен, что молодчики видели, как ты вел ее ко мне. Пусть немного попотеют от страха. Затем мы выстроим команду на палубе и попросим леди указать мне виновных. Будьте уверены, они сполна заплатят за содеянное.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Том. — А теперь разрешите идти, сэр?

— Разрешаю, — ответил Зак, затем дружелюбно улыбнулся юноше, — славно поработал парень. Спасибо.

— Это доставило мне удовольствие, сэр, — проговорил Том, выходя.

— Том! — остановил его Зак.

— Сэр?

— Как ты оказался в тюрьме Чарлстона? Что за преступление ты совершил? — спросил он.

Том опустил глаза.

— Кражу, сэр.

— Кражу? Чего, Том?

Том медленно поднял глаза.

— Я украл ломоть хлеба, сэр, — тихо проговорил он дрожащим голосом. — Я был голоден. Не задолго до этого я убежал из дома подальше от моего злобного отца. Не проходило и дня, чтобы он не бил меня. Я больше не мог терпеть.

У Зака перехватило в горле. Он подошел к юноше и обнял его.

— Обещаю, парень, — если мы когда-нибудь выберемся из этой заварухи, у тебя будет настоящий дом, — сказал он, — погладив Тома по плечу. — Ты будешь жить у меня.

Слезы потекли по щекам Тома.

— Правда? — всхлипнул он. — Вы сделаете это для меня?

— Вот увидишь, сынок, — пообещал ему Зак. — Если по воле божией после этого путешествия мы будем живы, ты сам в этом убедишься. Только не позволяй этим подонкам на корабле втягивать тебя в свои делишки. Слышишь?

— Да, сэр, — сказал Том, отступая от Зака. — Я всегда стараюсь держаться от них подальше.

Иден с волнением наблюдала за этой сценой и была счастлива, что стала свидетельницей доброты своего избранника. Когда Том вышел из капитанской каюты, она бросилась к Заку и крепко обняла его.

— Это было здорово! — воскликнула она. — Ты прекрасен, Зак.

— Признаться, я не совсем с тобой согласен, — улыбнулся он. Обняв ее за плечи, снова подвел к лампе. — А теперь еще раз покажи мне свою голову. Чуть позже, когда все успокоиться, нам найдется о чем поговорить, как ты считаешь? Я слишком долго многое скрывал от тебя, любимая. Мне хочется рассказать тебе историю моей жизни. Только боюсь, что, когда ты все узнаешь, изменишь обо мне мнение.

Иден вскрикнула от боли, когда Зак, развернув ее волосы, дотронулся до раны.

— Ничто и никогда не сможет изменить мое мнение о тебе, Зак, — прошептала она. — Даже если ты мне ничего не расскажешь, я не сомневаюсь, что ты жертва твоего прошлого. Мне все стало ясно, когда я наблюдала, как ты отнесся к этому юноше. Мне показалось, что его судьба напомнила тебе твою собственную, не так ли?

— Да, — подтвердил Зак, — напомнила. Когда ты узнаешь, как часто и нещадно меня били в детстве, ты поймешь, насколько тебе повезло, что ты была любима родителями и получила достойное воспитание. Ты знаешь, такое счастье не многим достается. — Он подвел ее к койке, прикрепленной к стене каюты, и усадил. — А теперь, я обработаю твою рану, а затем мы поговорим, — сказал он и улыбнулся. И, если, любимая моя, после этого разговора ты не разочаруешься во мне, я буду самым счастливым человеком на земле.

— Если? — возмутилась Иден. — Не говори «если» когда речь идет о моей любви к тебе. Я действительно тебя люблю. И никогда не перестану любить, что бы ни произошло.

— Но у тебя ведь были сомнения, Иден, — сказал Зак. Он налил в таз воды из кувшина, затем намочив и отжав платок, стал осторожно промывать рану. — Я сам виноват, любимая, и очень теперь жалею, что дал повод для сомнений. Но я ждал подходящего момента, чтобы все рассказать тебе. — Он взволнованно закашлялся. — Видишь ли, я боялся открыться. Пиратов все ненавидят и считают негодяями. Но я никогда не был таким, Иден, поверь.

Затаив дыхание, Иден взглянула на него. Наконец-то, он признался, что был пиратом. Странно, но его откровенность не испугала и не оттолкнула ее. Она ему верила. Зак не мог быть негодяем. Это уж она знала точно.

— Расскажи мне все, — тихо попросила она. — Я слушаю тебя, любимый.

Джошуа лежал на полу тюремной камеры, медленно приходя в себя. Вокруг раздавались голоса плачущих, стонущих, кричащих мужчин, но эти звуки едва доходили до него.

Зато он отчетливо чувствовал боль. Иногда ему казалось, что рука сейчас оторвется от тела. Он пытался пошевелить ею, но безуспешно: онемевшая рука его не слушалась.

— Мистер Зак! — шептал он. — О, боже! Мистер Зак, мне кажется, что я умираю. Пожалуйста, не дайте мне умереть.

Проваливаясь в беспамятство, он улыбнулся: он видел перед собой красивую чернокожую девушку. Сверкая глазами, она кружилась и юбка ее развевалась, обнажая стройные, длинные ноги. Она то приближалась, то отдалялась от него и, смеясь, откидывала голову, забрасывая на спину длинные черные волосы. Танцуя и кружась, она манила его и куда-то звала…

Затем видения исчезли, и сознание покинуло его.

— Сабрина, — шептал, протягивая к ней руки. — Не оставляй меня, Сабрина.