Иден стало жаль себя, и слезы хлынули из ее глаз. Она не смогла сдержаться и громко всхлипнула.

К своему ужасу, она заметила, что приближающийся луч фонаря замер. Пляшущие на потолке отблески остановились.

В тишине раздался голос:

— Здесь кто-нибудь есть?

Голос не был знакомым. Ни у одного из похитителей не было такого голоса. Появилась надежда, что, возможно, ей удастся избежать уготованной ей судьбы, которая страшнее, чем сама смерть. Иден подумалось, вдруг, все моряки на этом корабле, а может быть это пираты, такие же негодяи, как те, что ее похитили?

Растерявшись, она медлила подавать какие-либо признаки жизни. Кто знает, что ее ждет, если она будет обнаружена. Однако, если она дождется тех двоих, представить ее дальнейшую судьбу не составит труда.

Во всяком случае, с моряком, который услышал ее всхлипывания у нее есть шанс на освобождение и цивилизованное обращение.

Может быть, она даже сможет вернуться на сушу!

Хотя она была связана, и кляп во рту мешал ей кричать, она выползла в грязный сырой проход, издавая нечленораздельные звуки.

— Кто там? — снова прозвучал осторожный голос. — Покажитесь. Заговорите же, наконец.

Иден старалась насколько могла, закричать. Сердце ее забилось, когда она увидела, что отблески света на потолке снова двинулись к ней. Значит, моряк приближается… Веревки больно впивались ей в кожу, и, свернувшись калачиком на холодном, грязном полу, она со страхом ждала…

— Мой бог! — приблизившись, воскликнул моряк, с фонарем в вытянутой руке. — Это же женщина!

Он опустился рядом с ней на колени.

— Черт возьми, кто это вас связал?

Увидев сочувствие в глубине его глаз, Иден заплакала, и слезы ручьем потекли по ее щекам. Над ней склонился юноша лет шестнадцати, и на нее уставилось почти детское лицо в веснушках. У него были ярко-рыжие волосы, спадающие до плеч. Потрепанная одежда свидетельствовала о пережитых им нелегких временах.

— Я должен показать вас капитану, — сказал юноша, поставив фонарь на пол. Он быстро вытащил кляп из ее рта, затем с сочувствием дотронулся до ее заплаканной щеки.

— Меня зовут Том. А вы кто? И как вы сюда попали?

— Меня зовут Иден Уитни, — проговорила она, облизывая пересохшие губы. — Меня похитили и привели сюда. Двое. — Она опустила глаза. — Они… они собираются изнасиловать меня.

— Черт побери! — возмутился Том, распутывая веревки, стягивающие ее запястья. — Два моряка с нашего корабля, говорите?

— Да, — прошептала Иден, растирая онемевшие руки. — Они такие мерзкие.

— Вам известны их имена?

Иден напряженно задумалась, но как ни старалась, не могла вспомнить, как произошло ее похищение. Она дотронулась до головы, которая все еще продолжала невыносимо болеть, затем, коснувшись свежей с запекшейся кровью раны на затылке, вздрогнула от боли. Рана была обширной. Вот оказывается, почему она так и не смогла ничего вспомнить.

— Может быть, они обращались друг к другу по имени, — прошептала она, и, почувствовав, что веревок на ее лодыжках больше нет, с облегчением вздохнула. — Но сейчас у меня все в голове перепуталось, и я ничего не могу вспомнить. — Боль усилилась, и Иден закрыла глаза. — Один из них ударил меня чем-то по голове. Наверное, оружием.

— Ладно, капитан узнает, кто это сделал, и обязательно их накажет, — пообещал он. — Ну, как? Пришли в себя? Вам хватит сил идти? Я хочу отвести вас к капитану. Он разберется и устроит вас хорошо. Правда, я только недавно познакомился с ним, но не сомневаюсь, что он приличный человек.

Иден хотела спросить Тома, не зовут ли его капитана Джеком, но, боясь услышать подтверждение, предпочла промолчать.

— Уверена, что дойду, — ответила она и улыбнулась юноше, когда тот, поддерживая под локоть, помог ей подняться. Почувствовав головокружение и слабость в ногах, она приникла к нему. — Я думаю, что смогу идти, — и, нервно засмеявшись, добавила, — еще ни разу в жизни я не чувствовала себя такой слабой.

— Это от удара по голове, — успокоил ее Том и поднял с пола фонарь. — Хочешь, я посмотрю твою рану?

— Не надо, — отказалась Иден, пытаясь устоять на дрожащих ногах. — Умоляю, помоги мне выбраться из этой ужасной дыры. Я уже думала, что достанусь на ужин мышам.

— Черт возьми! Вот уж неожиданная находка. Когда мне велели спуститься сюда за свежей водой для капитана, я тоже надеялся, что не встречу здесь ничего, кроме мышей, — улыбнулся Том. — Я даже представить себе не мог, что найду здесь настоящую леди.

— Если бы моя воля, я предпочла бы сейчас лежать в своей постели или, на худой конец, помогать отцу возиться с его объективами, — проговорила Иден, с трудом передвигая ноги.

Она в растерянности смотрела на видневшуюся впереди лестницу, ведущую наверх, на палубу. Сможет ли она осилить ее?

Сможет. Ведь она готова на все, лишь бы выбраться из этого кошмарного места.

— С объективами? — удивился Том, — покосившись на Иден. — Что ты имеешь в виду?

Иден вспомнила отца и к горлу подкатил комок. Бедный папа, удастся ли ему перенести ее исчезновение, и что он предпримет?

Несомненно, он отправится к судье Прайору.

Но тот не сможет помочь ему, потому что тоже не знает, что с ней произошло.

И что Зак? Где он сейчас? Жаль, что его судьба всецело в руках судьи.

— Мой отец — смотритель маяка в Пират Пойнт, на побережье, к югу от Чарлстона, — с гордостью сообщила она и поднялась на первую ступеньку лестницы. — А я его ассистент.

— Ну, ты меня сразила, — проговорил Том, — разглядывая ее с восхищением. — Большинство женщин, которых я до сих пор знал, ни о чем другом не мечтали, кроме как рожать детей. Ты, похоже, исключение из общего правила.

Иден обиженно поджала губы.

— Может быть, ты думаешь, что я обрадуюсь и поблагодарю тебя за комплимент, — воскликнула она. — Ты несправедлив к женщинам!

— Кажется, твоя рана заживает, — засмеялся Том. — Раз уж ты можешь спорить и возражать, значит, до свадьбы все пройдет.

Иден тоже рассмеялась.

— Хотелось бы верить.

Они вышли на палубу. Моряки в изумлении уставились на нее, и расступаясь, пропускали, будто сквозь строй, когда они с Томом проследовали к каюте капитана.

Иден волновалась, и чем ближе подходили они к цели, тем учащеннее билось ее сердце.

Что ее ждет!

Она едва дышала, когда Том постучал в дверь, отделяющую ее от человека, которому предстоит распорядиться ее судьбой.

Мучаясь бессонницей, Анжелита встала с постели и набросила на плечи шаль. Весь вечер ее не покидала тревога за здоровье тетушки, которая по-видимому не собиралась поправляться. Анжелита решила спуститься на нижнюю веранду, чтобы подышать свежим морским воздухом. Она всегда так делала, когда неважно себя чувствовала. Морской бриз приободрял ее, словно вдыхал свежие силы.

Взяв подсвечник с горящими свечами, она начала осторожно на цыпочках спускаться. Мягкий свет освещал ступеньки лестницы. Она вошла в фойе, и тут ее внимание привлек конверт, лежащий на полу, у самой двери.

— Что это? Откуда это здесь? — удивилась она, но мгновение спустя, довольная, улыбнулась. — Видимо, снова объявился таинственный поклонник, и на этот раз он оказался смелее. Решился, наконец, написать письмо.

Волнуясь и стараясь справиться с сердцебиением, она подбежала к двери, наклонилась и подобрала конверт.

Поставив подсвечник на столик, дрожащими руками вынула из конверта письмо и развернула его. Прочитав первые строки, почувствовала, как слезы хлынули из ее глаз, а сердце затрепетало.

— Закария! — воскликнула она, стараясь подавить рыдания. Она с жаром прижала к груди письмо, представив себе, что обнимает брата. — Боже мой! Закария! Значит, это ты! Ты жив!

Ее охватила бурная радость, она обернулась и, сквозь пелену слез, взглянула на лестницу.

Первым побуждением ее было броситься наверх, и все рассказать тетушке. Кто знает, а вдруг сообщение о том, что Закария жив и после столь долгих лет наконец объявился, встряхнет ее и вернет к ней сознание?