— В моем обществе ей обеспечена полная безопасность, дружище. Не волнуйся, — успокоил его судья и, взяв Иден под локоть, помог ей спуститься по ступенькам.

— Папа, ты уверен, что мы поступаем правильно? — вдруг засомневалась девушка. — Сегодня твой день рождения. Может быть, мне лучше остаться?

— Что ты, дочка. Нет проблем. Как только вы уедете, я отправлюсь отдыхать. Желаю вам хорошего времяпрепровождения, — сказал он и посмотрел вверх. Небо было глубоким, безоблачным и такой насыщенной синевы, что ему на миг показалось, будто он видит отражение океана. — Давно не было такого прекрасного дня. Я рад, что ты выбираешься в люди.

— Да, папа, — сказала Иден. Поднявшись по ступенькам, она села в карету и помахала отцу рукой.

Когда судья устроился рядом, она напряженно взглянула на него.

— Боже, это было самое длинное утро в моей жизни. Казалось, не дождусь момента, когда мы сможем поговорить. Пожалуйста, скажите мне, как Зак? Для него можно что-нибудь сделать?

Судья закрыл дверцу кареты, и кучер, развернувшись, направил ее на дорогу, ведущую в Чарлстон.

— Я столько должен тебе рассказать, дорогая, — начал судья скороговоркой. — Уверен, что не все из того, что я собираюсь сообщить тебе, будет понятно, и все же я должен попытаться. Ты не обретешь покоя, пока не узнаешь все. Я тебя понимаю. Когда любишь человека, бываешь готов на самые безрассудные поступки.

— Как, например, доверять незнакомцу? — уточнила Иден.

— Да, доверять незнакомцу, — подтвердил судья, избегая смотреть ей в глаза. — Боюсь, ты слишком поспешно доверилась Закарии Тайсону.

Сердце Иден трепетало. Ей было страшно услышать то, что судья собирался ей сообщить, потому что теперь наверняка знала то, что ей предстоит услышать, не может быть приятным.

Тем не менее она твердо решила узнать все.

— Прошу вас, сэр. Хватит толочь воду в ступе, — прервала она его речь. — Расскажите мне все. Я люблю Зака и должна все знать.

— Прежде всего, позвольте мне сказать, что он совсем не тот человек, за кого вы его принимаете. Уверен, что вы никогда не полюбили бы… пирата.

— П…пирата? — прошептала Иден, бледнея. — О, боже, я подозревала и оказалась права.

— Он — отошедший от дел пират, — продолжал судья. — Бороздил океанские просторы на корабле проклятого Джека. Признаюсь, Иден, шериф Коллинз арестовал Тайсона по моей указке. Я поступил так потому, что только Зак может привести нас к старому негодяю Джеку. Я пытаюсь убедить его ради его же собственного здоровья и благополучия согласиться с моим планом по уничтожению старого пирата и помочь убить его. Если же он откажется сотрудничать с нами, то никогда больше не станет свободным человеком.

Голова Иден пошла кругом, и она в отчаянии закрыла лицо руками.

Боже, что ей делать? Человек, которого она полюбила всем сердцем и душой оказался членом пиратской команды, пусть даже отставным. Судья Прайор лично распорядился арестовать его…

— Прошлой ночью, — с негодованием начала она, — прошлой ночью вы все знали и ничего мне не сказали? Почему?

— Да, ничего не сказал, — согласился он. — Я не мог отвести тебя к нему. Тогда это не входило в мои планы. Сегодня входит. Твоя встреча с ним должна состояться сейчас.

Иден ошеломленно уставилась на судью.

— Какие планы? — спросила она ледяным голосом. — Какое все это имеет отношение к вам? Почему вы так стремитесь уничтожить пирата Джека? Это ведь не ваша забота. Это задача военно-морских сил!

— Потерпи немного. Вскоре тебе будет ясно, почему я решил заняться этим, — сказал судья, по-прежнему избегая смотреть ей в глаза.

— И после всего этого вы называете себя нашим другом? — презрительно процедила Иден сквозь зубы. — Заявляю вам, сэр: с сегодняшнего дня вы мне больше не друг, равно так же, как и моему отцу.

— Вот как? Ты собираешься рассказать обо всем своему отцу? — удивился судья, посмотрев ей, наконец, в глаза. — А ты не боишься, Иден, что, узнав, как часто ты обманывала его, он в тебе разочаруется?

— Папа меня простит, — убежденно отрезала она. — Вас же — никогда. Вы разоблачили себя, когда решили воспользоваться мною ради достижения собственных целей.

Она скрестила руки на груди и уставилась вперед. Сердце ее отчаянно билось от страха за жизнь Зака. Ох, как ей больно за него. Она не могла его возненавидеть. Может быть, именно в эту минуту он умирает.

Она подняла глаза к небу и молча начала молиться.

Задыхаясь от удушающей вони и ловя ртом воздух, Иден осторожно вслед за судьей спустилась по крутой лестнице, ведущей к тюремным камерам. Неожиданно по ее ногам пробежала мышь, и Иден с визгом поспешно подняла подол. Впоследствии она старалась не смотреть под ноги, боясь того, что там увидит. Иден впервые оказалась в таком месте, и у нее было впечатление, будто она попала в преисподнюю. Ее сердце разрывалось от мысли, что Зак вынужден был провести в этом аду целую ночь.

— Скоро будем на месте, Иден, — предупредил судья, оглядываясь через плечо. — Приготовься, девочка, зрелище, которое тебе предстоит увидеть — не из приятных. Но учти: Закария сам выбрал свою участь. Будь он сговорчивее и согласись сотрудничать с нами, все могло бы быть иначе.

— Конечно, для этого ему всего лишь пришлось бы стать палачом от вашего имени по причине, которую вы до сих пор скрываете, — сухо ответила она. — Я согласна, что мир стал бы лучше без такого подлеца, как пират Джек, но мне также понятно, почему Зак отказывается его убить. Зак не тот человек, который может убить ради собственного удовольствия.

— Иден, ты наивное создание, — засмеялся судья. — Как ты полагаешь, чем занимался Закария, будучи пиратом? Не думаешь же ты, что он святой и во время взятия вместе с Джеком кораблей на абордаж он раздавал благословения. Иден, на его совести кровь многих невинных людей.

Он сделал шаг назад и предусмотрительно остановился рядом с ней. Он должен быть наготове: ее реакция при виде Закария может быть самой непредвиденной. Кто дает гарантию, что она не упадет в обморок? Нельзя допустить, чтобы она оказалась на этом грязном полу. Если она вернется домой в грязи и дурно пахнущей, ему придется держать ответ перед ее отцом.

Ему же было важно, чтобы Прэстон Уитни ничего не знал о его плане воспользоваться Иден, чтобы сломить Зака. Что ни говори, ему хотелось сохранить дружбу смотрителя маяка.

Иден пребывала в полном смятении. Она не могла смириться с тем, что любит пирата, не могла себе представить, что Зак один из тех, кто способен отнять жизнь у другого человека. Хотя ей вспоминалось, что временами Зак словно был окружен ореолом зловещей таинственности…

Она сдерживала подступившие рыдания и отдавала себе отчет, что предстоящая встреча навечно запечат-лится в ее мозгу. Она была убеждена, что даже если Зака когда-нибудь освободят, совместная жизнь с ним будет невозможна. Разве она сможет допустить, чтобы к ней прикасался человек, унесший невинные жизни?

Они спустились, наконец, с лестницы и оказались в коридоре. Судья взял Иден под руку: они приближались к камерам, погруженным в полутьму.

Девушка с трудом передвигалась на ослабевших ногах мимо темных источающих зловоние камер, расположенных по обе стороны длинного, плохо освещенного коридора. Раздающиеся то там, то сям стоны и тяжелые вздохи всякий раз заставляли ее испуганно вздрагивать.

Шериф Коллинз с фонарем в руках, все это время следовавший за ними, неожиданно обогнал их и быстро подбежал к одной из камер. Он высоко поднял фонарь, давая возможность Иден посмотреть на прикованного к стене человека. Она истошно вскрикнула, и ноги ее подкосились. Под слоем крови и грязи она узнала Зака.

— Нет! Нет! — кричала она, вырываясь из цепких рук судьи. Она подбежала к камере и, плача, ухватилась за решетку. Она в отчаянии смотрела на Зака, не веря, что он еще жив. Прикованный к стене, скованный по рукам и ногам, он представлял собой ужасающее зрелище: голова его обессиленно висела на груди, заплывшее лицо было окровавлено, обнаженные груди и живот — в синяках и свежих шрамах, штаны и даже голые ноги покрыты запекшейся кровью. — Зак! — позвала Иден, не в силах справиться с охватившей ее истерикой. — Любимый, что они сделали с тобой? Очнись, Зак, я здесь, с тобой! Обещай мне, что ты не умрешь!