– А локоть можно? – спросил Василий.

– Можно и локоть, – ответил доктор.

– Правда, он у меня болел давно – сто лет назад, – сказал Василий.

– Сейчас посмотрим, – сказал доктор, сел в «Скорую помощь» и поехал вверх по руке Василия. Он долго ехал вверх по непроходимому лесу и наконец доехал до большой горы.

– Вот тут у меня болело когда-то, – сказал Василий и показал на гору, – самый локоть.

Доктор вышел из машины и принялся гулять по горе. Иногда он нагибался и хмурил брови. Наконец он топнул ногой и спросил:

– Так больно?

Василий ответил, что с первого раза трудно определить.

Тогда доктор подпрыгнул и топнул обеими ногами.

Василий сказал:

– Вот когда ваша машина по мне ехала, мне было щекотно.

Доктор сказал:

– Мне кажется, у вас с этим локтем что-то не в порядке. Когда я подпрыгнул, там внутри что-то загремело.

Василий ответил на это, что сто лет назад он был еще ребенком и не помнит, как все произошло, но точно помнит, что локоть болел.

– Что ж, – сказал врач, – будем исследовать.

Василий получил направление на рентген, но никакой рентген не мог просветить насквозь локоть Василия – все время получался почему-то снимок дома с трубой.

Врач долго рассматривал последний снимок локтя Василия и наконец сказал:

– На снимке должна быть локтевая кость. А у вас тут на снимке дом с трубой и еще ведро. Причем на прошлом снимке ведро было далеко от дома, а на этом снимке ведро просматривается в доме. Не можем же мы лечить дом с трубой!

Василий сказал:

– Ну пожалуйста, полечите! Мне так хочется! Вылечите мне дом с трубой.

Доктор ответил:

– Хорошо. Но здесь без операции не обойтись. Будем вас готовить к операции.

На следующий день на гору был отправлен грузовик с ватой и сорок санитаров, чтобы очистить место операции. Санитары сначала осторожно протирали ватками место операции, но гора оставалась все такой же грязной. Санитары стали жаловаться, что эта работа – все равно что протирать ваткой картофельное поле, и вскоре ушли.

На второй день вместо санитаров на гору прибыли садовые рабочие с лопатами. Они целый день копали землю, развели ужасную грязь, но места операции не протерли.

На третий день туда взобрались экскаваторы и работали до тех пор, пока один из экскаваторов не откопал ведро. Но ведро было не одно, за его ручку крепко держалась какая-то старушка, которую экскаватор тоже вырыл из земли.

Старушка очень рассердилась, что с ней так обращаются и отнимают у нее ведро. Но затем старушка успокоилась и сказала, что она пещерный житель, и что у нее есть дедушка – тоже пещерный житель, и что у них в пещере стоит дом и есть сад и колодец.

Врач, когда все это услышал, схватился за голову и сказал Василию:

– Что же это я такое слышу, а?

Василий заплакал от стыда и сознался, что вспомнил, что действительно сто лет назад катался по траве и задел локтем какую-то деревню, и этот дом с трубой мог прилипнуть к локтю, и жителям этого дома пришлось тоже прилипнуть.

– Да нет, – сказал доктор, – что же это такое я слышу, а? Ты когда в последний раз мыл локти?

Василий тогда еще пуще застыдился и стал вытирать, слезы рукой, и экскаваторы чуть не забуксовали на обратном пути.

И Василию назначили не такое лечение, которое бывает, с бинтами и лекарствами, а такое, которое бывает с мылом и мочалкой.

Как-то Иваныч решил полетать на парашюте и для этой цели полез на вышку. Он долго лез, лез, лез вверх, вышка была высокая. Потом Иваныч остановился передохнуть, подоил корову, попил молочка и опять стал карабкаться наверх. По пути Иваныч заночевал, утречком опять подоил близлежащую корову, выпил баночку молока и днем прибыл наверх, на склад парашютов.

Пока он выбирал парашют покрепче, прилетел вертолет, сел сверху на вышку и начал мощно ее раскачивать туда-сюда. Иваныч сильно закричал «Шурши отсюда!», но из-за громкого стрекота крыльев вертолетчица ничего не услышала, только посмотрела на Иваныча сквозь свои огромные очки как ненормальная, а потом снялась и улетела.

Иваныч страшно разволновался, подоил еще одну коровку при сильном крене вышки, даже умудрился выпить в таком качающемся положении баночку молока, после чего успокоился и стал подбирать себе парашют потолще. Иваныч выбрал себе парашют, вынул его из гнезда и полетел, только пятки засверкали. Он летел высоко, и народы приветствовали его, а потом парашют Иваныча снизился и сел в чужедальних краях, по ту сторону тропы.

Тут же Иваныча окружили местные жители и с криком «Рыжий, рыжий» повели куда-то, а сами были черные-пречерные и маленького роста, такая страна, видимо.

«Попал в Африку», – решил Иваныч.

Черная царица, однако, ласково приняла его и расспрашивала о его рыжем народе, она была довольно большого роста, даже выше дюжего Иваныча, и лежала на подушках, курила и пила.

Иванычу она понравилась.

Его снабдили баночкой с местным молоком и проводили в обратную дорогу.

Иваныч шел пешком недолго, поскольку был не дурак, он искал ближайшую вышку. Найдя эту вышку, он не стал пить принесенное молоко, а полез наверх. Достигнув через двое суток вершины, сильно похудевший Иваныч уже не рискнул взять себе парашют потолще, а вырвал с большим трудом маленький, взял его наперевес и полетел как пух! Он достиг родной страны по ту сторону тропы, вошел в свой дом и попросил встречи с рыжей королевой. Поклонившись, он преподнес ей баночку иностранного молока и сказал, что будет писать учебник по парашютным полетам для рыжих. Королева рыжих, громадная особа, лежала тоже на подушках и тоже курила и пила (видимо, особенность правящих кругов).

Она тут же продумала слова Иваныча и сказала, что надо будет набрать парашютно-десантный полк рыжих для войны с черными, а Иваныча возьмут в армию сержантом для руководства, взяли бы генералом, но у него нет еще звания. Иваныч оторопел и залопотал, что он простой путешественник и не достоин такой чести быть сержантом, мало того, он должен написать книгу и ему понадобится много лет. Королева сплюнула, обозвала Иваныча врагом, стукнула его по шее и выгнала, а он шел и не знал, радоваться ему или плакать. Но потом решил обрадоваться, никакой книги не писать, ничем не руководить, остаться простым рыжим муравьем в бригаде доярок при стаде тлей, любоваться природой и пить молочко, а то изобретешь что-нибудь и не миновать войны рыжих и черных.

А муравью Иванычу очень понравилась черная муравьиная царица и вообще эта Африка за тропинкой в зарослях подорожника. И он также решил больше никогда не забираться на одуванчики и не летать на пушинках: может быть потом, на пенсии, когда не будет риска оказаться сержантом в действующей армии.

Жила-была совокупность ряпушек.

Все они жили в воде и вступали между собой в контакт, как вступают все рыбки.

Однажды на озеро приехал профессор и объяснил, что совокупность ряпушек называется популяцией.

Но на этом все кончилось, поскольку популяция ряпушек вступила в контакт с популяцией щук.

После чего популяция щук обратилась к профессору с вопросом как жить, потому что популяция ряпушек резко сократилась и есть стало нечего.

– Существует популяция организмов, – отвечал профессор, – и в эту систему мы добавили хищника. И мы поймем, что через некоторое время популяция этих организмов уменьшится, согласно науке демографии. Существует шкала, – добавил профессор, – по которой популяция жертв будет какое-то время расти, а затем рост жертв резко уменьшится, и рост хищников тоже уменьшится. Сначала идет волна жертв, – объяснил профессор, – потом волна хищников, и жертв становится мало, но и хищников тоже становится мало. Система хищник-жертва должна демонстрировать колебания!