Что теперь делать и куда идти? Он находился в стране нагарнуков и ежеминутно рисковал быть задержанным кем-нибудь из туземцев. Если бы ему удалось благополучно добраться до территории нготаков, своих прежних друзей, то там нетрудно было бы достать себе проводника и вернуться в Мельбурн. Но у него не было ни гроша денег, следовательно, ему нечем было подействовать на них. Устоят ли эти люди перед искушением выдать его врагам?

Ивановичу оставалось только одно: избегать всяких населенных мест, скрываясь целый день в буше, а идти только ночью.

День начинал уже брезжить; чтобы не быть замеченным кем-нибудь, Иванович забрался в буш, уходя все глубже и глубже в чащу, чтобы отойти как можно дальше от жилья своих врагов.

Пускай теперь Джонатан отправляется на «Римэмбер» и заметит его бегство! Пусть даже разошлет нагарнукских воинов по всем направлениям разыскивать его: он сумеет укрыться от них в этой чаще!

С рассветом он добрался до конца леса. Перед ним раскинулась ровная зеленеющая долина, слева которой тянулась цепь скалистых холмов; он направился сюда в расчете найти здесь какое-нибудь ущелье или пещеру, где бы можно было провести день до наступления ночи.

Он не ошибся. В конце узкой долины чернелось темное отверстие пещеры. Не без некоторых предосторожностей он вошел в нее: она легко могла служить убежищем охотникам; ведь туземцы, охотясь на кенгуру, часто по четверо и по пять суток кряду ночуют в пещерах и гротах, коими изобилует Австралия.

Та пещера, куда теперь вошел Иванович, была, по-видимому, глубока и весьма обширна. Когда глаза его мало-помалу привыкли к царящей здесь темноте, он стал различать в глубине пещеры какую-то громадную черную массу. Осторожно он стал подходить ближе, и каково было его удивление, когда он увидел здесь «Лебедя»!

Тотчас же ему пришла в голову мысль, что трое людей, взятых с собою капитаном, вероятно, спят теперь внутри судна. Эта мысль сильно смутила его. Он слишком хорошо знал Спайерса, чтобы допустить возможность, что тот оставит свое столь ценное изобретение без надежной стражи. Беглец собирался уже удалиться неслышно, чтобы не возбудить подозрений и не обнаружить своего присутствия. Но абсолютная тишина на судне ободрила его, и он решил убедиться, есть ли здесь люди. Затаив дыхание, он подкрался ближе; верхний люк был открыт. После некоторого колебания он решился наконец взойти на палубу. Нигде никого… Он заглянул вниз, под палубу; тоже никого.

«Ах, если бы я мог управлять им, — подумал Иванович, — какая блистательная отместка! Какой реванш! Но, увы, Джонатан хранил строго свои секреты!»

Однако, вернувшись на палубу, Иванович заметил хрустальные кнопки в углублении, которые Виллиго забыл задвинуть медной дощечкой. Эта забывчивость вождя должна была иметь роковые последствия: Иванович вздрогнул от радости.

«Ах, — подумал он, — если бы эти кнопки находились в связи с механизмом!» — Он осторожно надавил первую кнопку первого ряда — судно слегка двинулось вперед; он надавил вторую — и судно двинулось назад. С Ивановичем чуть не сделалось дурно от радости: этот неожиданный результат искупал все его мучения. Но он был так поражен этим фактом, что не сразу мог собраться с мыслями и отдать себе отчет, что с ним происходит. Он смеялся и плакал, бил в ладоши и был близок к тому, чтобы совершенно лишиться ума. Подумать только, что еще пять минут тому назад он совершенно отчаивался, скрывался в чаще, как дикий зверь, а теперь он будет иметь возможность говорить, как победитель, как властелин мира, и вот теперь она у него в руках!.. Вдруг ему пришло на память, что без «Лебедя» Красный Капитан не может вернуться на «Римэмбер», что этот грандиозный колосс навсегда останется на дне озера, откуда никакая человеческая сила не сможет поднять его. И от этой мысли Иванович совершенно обезумел от радости.

— Смерть! Смерть предателям! — кричал он. — Да торжествует Иванович, властелин вселенной! Ура! Ура! Ура…

Несколько минут он был близок к умопомешательству. Когда же несколько успокоился и собрался с мыслями, лицо его искривилось злостной улыбкой, полной непримиримой ненависти: он решил быть беспощадным ко всем, уничтожить всех обитателей Франс-Стэшена; он сотрет с лица земли деревни нагарнуков, словом, поступит так, что все обитатели буша долго будут помнить его!

Что же касается канадца, то он подвергнет его той самой пытке и смерти, какие тот готовил для него.

Но прежде всего следовало позаботиться отвести «Лебедь» в надежное место. Ведь Иванович не знал еще очень многого, не знал, как заставить его производить различные эволюции, как им маневрировать, не знал и способа пользования аккумуляторами, чтобы направить всю силу электричества на известную точку, которую желают поразить.

Он знал, что малейшая ошибка могла повлечь за собой страшную катастрофу, а потому хотел не спеша, терпеливо изучить все части этого сложного механизма и только тогда, когда вполне овладеет им, только тогда хотел вступить в бой со своими врагами.

Он решил направиться в страну нготаков, которых теперь решил переманить на свою сторону, пообещав им владычество над всем бушем и полное уничтожение их исконных врагов — нагарнуков.

Остановившись наконец на этом решении, Иванович нажал вторую кнопку — и «Лебедь» плавно вышел задом из пещеры, где его скрыл бедный Виллиго. Иванович стал продолжать свои опыты и в несколько минут убедился, что может по своему желанию управлять судном и на суше, и в воздухе. А это было все, чего ему было нужно в настоящий момент. Раз пробравшись к нготакам, он сумеет как-нибудь открыть каюту управления, чтобы изучить во всех подробностях диковинное судно. Вдруг у него явилась мысль, которую он решил тотчас же осуществить: он хотел отправиться к нготакам воздушным путем и пролететь над Франс-Стэшеном, чтобы с подоблачной высоты кинуть дерзкий вызов этим людям! Разве это не будет некоторым предвкушением будущей мести? И это он мог сделать совершенно безнаказанно. Разве Джонатан Спайерс не был теперь совершенно бессилен?

Иванович тотчас поднял «Лебедя» на воздух и направил его прямо на жилище своих врагов, держась на высоте приблизительно 250 сажен, затем зарядил свой карабин несколькими разрывными снарядами и, держа его наготове, стал ждать.

Маленькое воздушное судно неслось с высшей быстротой, на какую только было способно, и менее чем в 10 минут было уже над Франс-Стэшеном, куда он прилетел, как бомба. Иванович замедлил ход и стал носиться в воздухе над жилищем, описывая плавные круги.

Тогда произошла неописуемая сцена. Все обитатели дома вышли на эспланаду. Оливье, канадец, Джонатан Спайерс, все смотрели в немом оцепенении, точно загипнотизированные этим зрелищем. Между тем Иванович, все продолжая носиться в воздухе, спустился настолько, что можно было слышать его голос, и крикнул:

— Привет предателю Джонатану Спайерсу, Красному Капитану! Привет графу д'Антрэгу и Дику-канадцу! Привет всем от «человека в маске»!

— Негодяй! — воскликнул капитан с криком бешенства. — Он бежал и похитил «Лебедя»!

— Прощайте, господа! — злобно крикнул Иванович. — «Человек в маске» дает вам сроку восемь дней, чтобы вы успели приготовиться к смерти! Через восемь дней мы с вами свидимся! — И, направив свое воздушное судно на запад, он вскоре скрылся из виду.

— И подумать только, что я бессилен! — воскликнул Красный Капитан, скрежеща зубами. — Сейчас этот негодяй не знает управления аккумуляторами, но через восемь дней, как знать, что будет через восемь дней?

— Бежим скорее на прииск и заявим Джильпингу, что если ранее восьми дней нам не удастся поднять «Римэмбер», то все мы погибли!

На другой день три нготакских вождя, при закате солнца, явились, торжественные и важные, у крыльца Франс-Стэшена: они пришли для того, чтобы воткнуть топоры в двери белых людей по поводу похищения их кобунга и объявляли войну всем жителям этого прииска, а также помогавшим им нагарнукам.