Позевывая и потягиваясь, я поежился под утренним солнышком и направился к озеру — искупаться.

— Брр… какая холодная.

Немного поплавав, я согрелся и начал получать удовольствие. Водные процедуры с утра — заряд бодрости на весь день. Энергично работая руками и ногами, я погружаюсь до самого дна, а затем, увлекаемый Троими-из-Тени, устремляюсь к поверхности. При мощной реактивной тяге в две теневые силы меня выбрасывает из воды полностью, словно резвящегося дельфина. Зависнув в воздухе, я делаю кувырок и вновь ухожу в воду.

Во время очередного виртуозного выныривания до моего слуха донеслись бурные овации.

Стоящие на берегу Баба Яга и кот Василий аплодируют, кроме того, божий одуванчик, специализирующийся на черной магии, еще и свистит заливисто, как Соловей — разбойник.

Думая, что их восторг вызвало мое мастерство, я изобразил изящный поклон, зависнув в полуметре над уровнем воды.

— Ой! — устыдившись увиденного, я растерялся и рухнул в воду под дикий хохот тех двоих, что постоянно торчат у меня за спиной. Теперь стало понятно, почему они с такой охотой помогали мне выпрыгивать из воды… но вот как я умудрился лишиться детали своего гардероба, единственной к тому же на данный момент?

То-то они веселятся… На нудистском пляже ни разу не были, что ли?

Пока я в воде — проблем нет, но вот как выбраться из нее — это задача. Не до такой степени у меня атрофирована стыдливость, чтобы голышом бегать пред светлыми очами бабушки Яги. Кот-баюн — это ладно, самец все же.

Спасительная идея созрела мгновенно.

Я заплыл в небольшую заводь, поверхность которой была густо усеяна кувшинками. Не фиговый листок… да и я не Адам.

Выбрав лист побольше, я потянул его и извлек на свет вместе с довольно длинным куском стебля. Чудесно! Можно использовать в качестве ремня.

Осталось только приладить его.

Но не тут-то было…

Что-то коснулось моего бедра, и мгновение спустя рядом с моей головой показалась еще одна — женская.

— Здравствуйте, — приветствовал я незнакомку. — Чудесная водица, не правда ли?

— Люби меня. — Девушка обвила меня ногами и руками и прижалась грудью.

— Не так быстро. — Я начал вырываться, но ее хватке позавидовал бы и дзюдоист.

— Люби меня, — повторила она, встряхнув зелеными волосами. Такого же цвета глаза, совершенно лишенные радужной оболочки, не отобразили даже намека на страсть, звенящую в ее голосе.

— А как же ухаживание, цветы, первые поцелуи? — Я повторил попытку вырваться.

Вместо ответа она потянула меня под воду. Если бы не Трое-из-Тени, я уже пускал бы пузыри.

— Люби меня. — Она опустила одну руку под воду и ухватила предмет моей мужской гордости.

— У меня старые принципы: до свадьбы — ни-ни, и, кроме того, я не знаком с твоими родителями…

— Люби меня. — Ее пальцы сжались.

— А-а-а! — благим матом заорал я и принялся вырываться всерьез.

Трое-из-Тени рванули меня вверх, девушка вниз, а я толкнул ее от себя.

Любвеобильная маньячка соскользнула, но пальцев не разжала, наоборот, она приспособила для этой цели и вторую руку.

Не переставая орать, я ударил ее кулаком в лицо.

Раньше женщин мне бить не приходилось… но какие к черту манеры, когда здесь такое вытворяют с невинным отдыхающим?

Лучше бы я ее не бил — она дернулась — мне же хуже.

От боли на глаза навернулись слезы, а из прокушенной губы потекла кровь.

— А-а-а… оторвешь! А-а-а… — Две противоборствующие силы грозили превратить мой мягкий баритон в писклявый фальцет. Зачем я такой нужен буду Аленушке? Разве что для безопасного секса (что может быть безопаснее его полного отсутствия?). — Помоги-и-ите-э-э!..

Баба Яга, вооружившись помелом, что-то прошептала и взмахнула приспособлением для уборки территории, а по совместительству транспортным средством. Домогавшуюся меня девку словно током шарахнуло, она дернулась и, разжав руки, плюхнулась в воду.

Меня подбросило на несколько метров вверх.

— Пронесло, — дрожащим голосом сообщил я.

— Бывает, — в унисон согласились Пусик и Гнусик, транспортируя меня к берегу.

Коснувшись ногами земли, я обессиленно рухнул ниц. Баба Яга нарвала пучок травы, разжевала и, выплюнув полученную кашицу на лист подорожника, приложила народное снадобье к многострадальной конечности. Кот-баюн запрыгнул на кочку и принялся мурлыкать в усы:

— Как же тебе повезло, моей невесте…

К нему присоединились Прокоп со своей подружкой. Хорошо хоть они петь не стали.

— Все вы, мужики, одинаковые, — пробурчала Яга. — Стоит увидеть юбку — тут же норовите под нее залезть.

— Больно.

— Конечно больно, — согласилась сердобольная старуха. — Как же не болеть — вон как распух… Или он у тебя от рождения такой?

— Хозяин, — прервал кот свое музицирование, — в свете новых фактов — может, вернемся? Ну зачем теперь вам эта царевна? Ради славы геройской разве что…

— У-у…

— Теперь не мычи, — прервала гневную тираду Яга. — Нечего было к русалке цепляться.

— Она сама.

— Конечно сама. А чей-то ты к ней поплыл?

— Я не к ней — за кувшинкой.

— Н-да… Жаль, не Ваней тебя зовут. А то дурак вылитый.

Спорить со старухой не хочется, да и снадобье начало действовать, смягчая боль и клоня ко сну. Вот эта особенность человеческого организма мне нравится — со стрессом лучше всего бороться во сне. А там, гляди, и отпустит…

Яга покряхтела, наклонилась и, подхватив меня на руки, понесла в избу.

Удивиться ее силе я не успел — уснул. Но перед тем как кануть в объятия Морфея, успел-таки подумать: «Вот как, оказывается, увлекают под воду русалки!»

Здоровье восстановилось за неполных два дня, а вот уязвленное мужское самолюбие продолжало взывать к мести не утихая.

— Какие планы? — поинтересовался кот-баюн в сотый раз.

— Куплю спиннинг, фаллоимитатор и буду ловить вражью девку на живца.

— Может, простим?

— И простим, и шашкой динамитной угостим.

— Она не виновата.

— И ты считаешь, что я сам полез?

— Нет. Натура ее такова. Вот, к примеру, рвешь ты розу и уколол палец о шип. Разве роза виновата?

— Что ты мне как несмышленому дитяти прописные истины разжевываешь? Уж и поворчать нельзя…

— Можно.

— Ну спасибо…

— Ну пожалуйста…

— Не умничай — мышей ловить заставлю, — прикрикнул я на кота Василия.

— Тиран.

На явно зреющую революционную ситуацию я не успел ответить — изба заходила ходуном.

Кого там черти принесли?

Выйдя на крыльцо, я столкнулся с бабушкой Ягой, которая самолично встретила гостей.

В паре метров над землей зависли две метлы, на древках которых на манер амазонок восседали две девчушки лет по тринадцать — пятнадцать. Обычные сельские девочки (если не брать во внимание их манеру передвигаться), с густыми рыжими волосами и веснушчатыми носами.

Завидев меня, они захихикали и так подмигнули Яге, что я залился алым румянцем, когда понял, какие фривольные мыслишки посетили их прелестные головки.

— Здравствуйте.

Девчата кивнули и тотчас обратились к хозяйке, время от времени стреляя глазками в моем направлении, отчего мои волосы наэлектризовались и встали дыбом.

— Сегодня ночью на Горбатой поляне, где цветут черные цветы, состоится третий вселесной шабаш. Мы от имени своих наставниц и от себя лично просим вас посетить торжество, дабы быть почетным свидетелем при получении нами аттестата зрелости.

— Я буду, — пообещала Яга, и малолетние ведьмы просияли. — Возможно, не одна.

— Это для нас такая честь! — Гостья, которая благодаря начинающим наливаться округлостям казалась постарше, сложила руки на груди.