— Думаете, они хотят доставить нас к генератору Облака, чтобы попросить отключить его? — без обиняков спросил учёный.

Каландра пристально посмотрела на него.

— Я бы поостереглась предпринимать что-либо в этом роде, — заявила она. — Если вы не ошиблись, утверждая, что не гремучники ответственны за Облако, можно предположить, что его установил кто-то ещё с целью их изоляции.

Айзенштадт мрачно кивнул.

— Эта мысль уже приходила мне в голову, — признался он. — Именно поэтому я и хочу лететь на корабле Службы безопасности вместо того, чтобы просить выделить мне какой-нибудь транспортный корабль. Генератор должен быть защищён.

Сидевший за пультом связи лейтенант поднялся.

— Доктор Айзенштадт, — обратился он к ученому, — все улажено. Адмирал Фрейтаг распорядился о выделении вам «Карга», который скоро должен вернуться с патрулирования колец. Расчётное время прибытия — приблизительно через шесть дней. Впрочем… есть еще одно. Адмирал Фрейтаг просил меня напомнить вам о том, что ни один из кораблей Службы безопасности в системе Солитэра не оборудован «Пультом Мертвеца».

Несколько секунд ученый безмолвно смотрел на лейтенанта, а потом выругался свистящим шепотом и ударил себя ладонью по лбу.

— Как меня угораздило забыть об этом!

Посмотрев на Каландру, я прочёл в её взгляде ту же озадаченность, которую чувствовал сам.

— Не понимаю, — обратился я к Айзенштадту. — Неужели установка «Пульта Мертвеца» — такая большая проблема?

— Да нет, с самим пультом, кнопками, штурвалом и прочим проблем нет, — возбужденно ответил он. — Всё дело, в том, что Служба безопасности не обладает лицензией на транспортные рейсы. Патри выдает разрешение на прыжки из системы и обратно лишь на индивидуальной основе. А за разрешением требуется лететь аж до самой Портславы.

— Всё не так страшно, сэр, — попытался успокоить его лейтенант. — Власти Майлэнда или Уайтклиффа также наделены полномочиями выдачи лицензий.

— В конечном итоге, после того, как я обращусь к ним, они всё равно будут вынуждены обратиться в Портславу — именно она даёт на это санкцию, — покачал головой Айзенштадт. — А это протянется ещё не одну неделю, не говоря о том, сколько бумажной волокиты потребуется для получения зомби.

Чувствуя, как напряглось все мое тело, я посмотрел на Каландру. Всё дело в том, что один зомби уже имелся. Интересно, помнил ли об этом Айзенштадт?

— Нет сомнения в том, что существуют правила, предусматривающие сокращение процедур в экстремальной ситуации, — произнёс я.

— Не думаю, что мы подпадаем под эти правила, — раздражённо отмахнулся Айзенштадт.

— Значит… — я колебался. — Насколько мне известно, губернатор Рыбакова должна мистеру Келси-Рамосу одну услугу, причём, скорее личного характера. Наверное, вы могли бы обратиться к нему, спросить, не смог бы он достать для нас зомби с Солитэра из числа приговоренных к смерти преступников.

Айзенштадт взглянул на меня, и потому, как старательно он избегал смотреть на Каландру, я мог понять, что и ему вспомнился ее статус. Я затаил дыхание… но прежде, чем эта мысль оформилась в его мозгу, её затмило мощное чувство неприятия такого решения. Как в свое время и Рэндон, он сразу же прикинул, каким кладом были для него живые Смотрители, и у него не было желания посылать под нож курицу, несущую золотые яйца.

— У меня сложилось впечатление, что это запрещено законами Солитэра, — ответил он. — Впрочем, попытаться всё равно стоит. Да… — он взглянул на Загору. — Мне бы хотелось, чтобы после осмотра вы оба проводили мисс Загору туда, где она проживает.

Его чувства так же, как и голос, были полны значимости.

— Да, сэр, — ответил я, стараясь незаметно для остальных дать ему понять, что уяснил суть его распоряжения. — Если гремучники причинили ей какой-то вред, то, побыв с ней пару часов, я сумею разобраться, в чём дело.

— Хорошо, — кивнул Айзенштадт. — Я сообщу вам о результатах беседы с губернатором.

Кивнув Каландре и Загоре, он повернулся и направился через проход между двумя скалами в сторону стоянки транспорта.

Я посмотрел ему вслед, когда ощутил присутствие подошедшей Каландры.

— Он хочет, чтобы Облако было перекрыто, — пробормотала она. Я утвердительно кивнул. Внезапно она вздрогнула и поёжилась.

— Надеюсь, что не начнётся спешка со всем этим. Что мы не погубим то, чего… ни в коем случае нельзя губить.

Я раздумывал.

— Не думаю, чтобы он стал спешить. Кроме того, есть … нечто такое, что не вяжется с нашими теориями. С какой стати кому-то захочется взваливать на себя такую гигантскую работу, создавая барьер длиной в десять световых лет лишь для того, чтобы держать взаперти существ, вросших корнями в землю?

Каландра покачала головой.

— Не знаю. Но мне всё равно не нравится.

Я обнял её и почувствовал, как она напряжена.

— Я понимаю, что тебе не нравится, — тихо прошептал я. — Мне тоже.

Был поздний вечер. Я находился у себя, воспринимая то маленькое помещение, где жил сейчас, скорее как квартиру, чем как тюремную камеру, когда ко мне явились два сотрудника Службы безопасности Солитэра, чтобы препроводить меня к Айзенштадту. Было достаточно лишь взглянуть на них, чтобы все понять.

— Что-то случилось? — спросил я, чувствуя как начинает сводить живот.

Вместо ответа он жестом руки пригласил меня сесть и повернул ко мне дисплей телефона. На экране было лицо Рэндона… и тоже чем-то весьма озабоченное.

— Почему вы не хотите повторить то, что только что сказали мне, мистер Келси-Рамос? — довольно ядовито спросил Айзенштадт, когда я уселся.

— Бенедар, — кивнул мне Рэндон с экрана, его глаза были как два маленьких буравчика. — Как там с вами обращаются?

— Всё великолепно, сэр, — ответил я. — Что-нибудь произошло?

На мгновение на губах появилась знакомая мне кривоватая улыбка.

— Я только что имел контакт с губернатором Рыбаковой, — сообщил он.

Мне было ясно, что за этим последует.

— Полагаю, что она не собирается ради нас временно приостанавливать действие закона о зомби.

— Всё обстоит намного хуже, — мрачно произнес он, показывая валик в руке. — У меня имеется копия прошения, поданного губернатору два дня назад. Этот документ напоминает Рыбаковой, что отсрочка от исполнения приговора Каландры Пакуин незаконно затягивается, и далее следуют рекомендации привести приговор в исполнение.

Я уставился на него.

— Айкман? — спросил я одеревеневшими губами.

— Кому же ещё быть? — угрюмо ответил Рэндон. — И, что ещё опаснее, Рыбаковой остаётся лишь отнестись к этому с должным вниманием… и, как она сказала мне по большому секрету, его аргументация вполне убедительна.

— Как это могло так повернуться? — требовательно спросил я. — Каландра находится в распоряжении представителя Патри в официальных целях.

Айзенштадт откашлялся.

— К сожалению, Бенедар, мои полномочия не настолько широки. Лишь по любезному согласию мистера Келси-Рамоса она находится здесь на Сполле, и по закону он может в любое время отозвать ее обратно на борт «Вожака».

Я тупо уставился на дисплей, и мне показалось, что мое колотившиеся сердце начало последний отсчет секунд жизни Каландры. Вера в ее невиновность, все попытки любой ценой выкупить для нее как можно больше времени и выбить возможность повторного рассмотрения дела — всё оказалось вдруг под угрозой по прихоти закона.

Горе вам, стражам закона, потому что вы возложили на плечи людские бремя несносное, бремя, коего персты ваши не коснулись…

Сжав зубы, я попытался растопить лед, в одно мгновение сковавший мой разум, лишив его способности думать и понимать.

— Очень хорошо. Но, поскольку Каландра приписана к «Вожаку», не означает ли это, что и исполнение приговора должно осуществляться на «Вожаке»?

— Поскольку «Вожак» находится временно на планете из соображений безопасности, — закончил за меня Рэндон, его интонации сообщили мне, что и он тоже над этим задумывался, — то и исполнение приговора временно может быть отложено. Прекрасная идея; правда, проблема состоит в том, что она прикреплена к компании «Эйч-ти-ай Транспорт», а не к «Вожаку». Случилось так, что в настоящее время внутри Солитэра кружат два грузовых корабля, принадлежащих «Эйч-ти-ай», на борту любого из них может осуществиться исполнение приговора.